Отголоски судьбы

Этот пес слишком рано разнюхал о его планах, да и вообще о его существовании. Император решил сделать предупреждающие шаги. Астрэйелль не желает войны.

— Что-то мне подсказывает, — гость поднялся, прошелся по комнате, остановившись около камина, — что ты не особо рад моим известиям.

— Я не верю тому, кто ары презирал нас. И народ не поверит.

В камине вспыхнул огонь. Мощные длинные языки лизали голый камень, не затухая, с каждым мгновением разгораясь ярче и сильнее, разбрызгивая ярко-огненный искры.

— Люблю огонь. Он теплый и живой, но противоречивый. Он может дать жизнь, а может уничтожить. Как ты думаешь, чего мне стоит в считанные мены твой дом превратить в горстку пепла, а тебя — в воспоминание? А что такое народ без лидера? Кучка баранов, которых легко разогнать. Его величество император не хочет войны и предлагает мир. Он готов выслушать вас, услышать и дать чего вы хотите. Разумеется, в разумных пределах.

Свет от огня осветил каждый темный закуток залы. Пламя живо трещало и переливалось оттенками бордово-красного. Открылась дверь спальни, в комнату вошла Линора.

— Я проснулась от света. Открыла глаза — в комнате как будто огонь полыхал.

Виррон в бессильной ярости посмотрел на гостя.

— Считанные мены, — задумчиво повторил тот. — Доброго вечера, ларри, — слегка склонил голову. — Простите, что нарушил ваш сон, — повернулся, — я жду. Но не долго.

Ветерок пробежал по волосам, освежил пылающее лицо, шаловливо забрался под рубаху — словно холодом обожгло. Огонь затрещал чуть сильнее, вспыхнул на мгновение и погас. Скрипнула дверь, и хозяева остались одни. Виррон подошел к окну, провожая глазами удаляющуюся фигуру незваного гостя. Тот уже прошел мимо забора соседнего дома, вышел на заросшую травой поляну между домами, забрался на спину ожидающей его летающей твари и через мгновение исчез из вида в темном небе.

Утро нового дня началось с подведения итогов.

— Усильте наблюдение за этим Диксеритти, — Димостэнис посмотрел на Клита, — при любом даже самом малейшем намеке на то, что он продолжает будоражить умы подданных его величества крамольными мыслями, будем принимать меры. Время игр прошло.

— Что будем с ним делать?

— Пока ничего. Необоснованные резкие движения могут вызвать волну возмущения среди людей. Однако если не угомонится, придется давить на его слабые места. Он очень дорожит своей избранницей.

— Будем прятаться за хрупкой девичьей спиной? — не удержался от едкого замечания Ориф.

Димостэнис не был настроен выслушивать колкости. После того как с помощью императорского указа удалось поставить на место Хэлая, довести до бешенства Олафури, слегка отыграться за мены позора, законники все равно не перестали лезть в его дела и постоянно мешали нести службу. Масса времени уходила на препирательства и выяснение отношений. Сдвигов по делу о нападении на штаб и дом не было. Единственная ниточка — тот человек, которому он надел ошейник бессилия, как в воду сгинул. Впрочем, может и сгинул. Ведь его следы уходили именно в реку.

На восточных границах все больше нарастало напряжение. Участились стычки стражей границ и жителей поселений. Посланные туда отряды карателей лишь обострили ситуацию, и разборки теперь шли еще и с ними, так как применять крайние меры у них разрешения не было.

Еще и этот Диксеритти, который прямо-таки горел устроить мятеж в Эфраноре, чтобы потом раздуть пламя войны во всем Астрэйелле.

— Мы не рыцари в сверкающих доспехах, поклявшиеся защищать всех девиц, попавшихся на нашем пути. Мы Служба имперской безопасности и наша цель — защита империи и ее правителя. Любыми способами. Так как результат дороже методов. Странно, что я об этом тебе говорю, — жестко закончил Дим свою отповедь. — Тем более на носу празднование становления династии Эллетери.

— Его величество в этот ар восстановит давний обычай? — все же вступил в дискуссию Ориф.

Уже тридцать аров империей не правил ее истинный хозяин. Раннее этот день отмечался шествием императора и его семьи по улицам Эфранора, а потом широкими гуляньями подданных. Когда новый правитель взошел на трон, он возобновил эту традицию. Правда, пока не целиком. Наряжались улицы, накрывались столы, выкатывались бочки вина, народ гулял до самой ночи. Вот только своего молодого императора люди так и не видели.

— Не знаю, — Дим пожал плечами. По его мнению — это только к лучшему. Так рисковать вряд ли стоило.

— Мы хотим восстановить порядок в стране, заставить подданных верить своему правителю, в то время как император боится предстать пред своим народом.

Иланди резко поднял голову, встретившись глазами со своим подчиненным.

— Его величество сам решает, что ему делать и когда делать. Все его действия продиктованы желанием сделать жизнь империи более счастливой и благоустроенной. И ни один подданный не вправе сомневаться в действиях своего императора, даже если они ему кажутся неясными. Ты понял?

Ориф кивнул.

— Я не слышу.

— Понял, сэй.

— Тогда мы продолжим. Расскажи мне, что удалось выяснить относительно того, кто баламутит воду в поселениях на границе с Мюрдженом?

— Пока все тоже. Люди не довольны тем, что им запрещено общаться с их соседями.

— У нас нет отношений с долиной.

— Вот поэтому и не довольны, — усмехнувшись, развел руками Ориф.

— Это все?

— Мы работаем.

— Тогда можешь быть свободен, — холодно произнес Дим, — иди, занимайся поставленными пред тобой задачами.

Помощник бросил на него удивленный взгляд. Совещание только началось и редко, когда проходило без присутствия одного из главных лиц службы.

Димостэнис вопросительно приподнял бровь эту на заминку.

— Слушаюсь, сэй, — Ориф покинул комнату.

Даже лучших временами надо ставить на место.

— Клит, — вновь обратился к присутствующим Иланди, — что там с вашими маньяками, которые убивают шактов, оставляя клеймо в виде той татуировки, которую мы видели у одного из напавших на мой дом?

Законник пожал плечами.

— Все очень чисто. Они не оставляют следов. Пока нет ничего, что могло бы навести на след. Единственное, что мы смогли выяснить, это то что банда работает не только в столице. Подобные происшествия случились и в других городах. То ли последователи, то ли одни и те же, путают следы. Список убитых разнообразен, жертвы никак не связаны между собой.

— Среди погибших есть благородные?

Клит кивнул.

— Не так много, но есть.

— Приготовь мне список их имен. Я выясню. Айбер, что у тебя?..

Ориф вернулся в его кабинет уже под самый вечер.

— Вот, — он протянул Диму небольшой листок бумаги с пятью именами.

— Что это?

— Целительницы, как ты просил. Как оказалось, их не так много в Эфраноре, особенных. Насчет того умеют они проводить силу стихий, как ты описывал, ничего не известно. Пользующихся же энергией огня при врачевании всего пять. Двоим из этого списка уже более шестидесяти аров, они почетные жительницы нашего города. Одна из них долгие ары занимала должность главного врачевателя Эфранора, вторая до сих пор работает в центральной обители. Три остальных — молодые женщины, от двадцати пяти до сорока аров, с сильным даром, окончившие высшие классы, получившие рекомендации от своих преподавателей и в то или иное время проходившие стажировку у самого сэя Пантерри.

— Спасибо, что нашел время, — Иланди взял листок, положил на стол.

— Извини за утро, — произнес Ориф, — не всегда могу удержать язык за зубами.

— Извиняю, — великодушно ответил глава службы. — Ты домой?

— Да, на сегодня хватит.

— Тогда возьми вот это, — Дим протянул помощнику увесистую папку.

— Что это?

— Как что? — Димостэнис благодушно улыбнулся, — здесь все дела, которые мы обсуждали во время твоего отсутствия. Ты же должен быть в курсе. Завтра с утра поговорим.

На лице помощника не дрогнул ни один мускул. Он протянул руку и взял всю кипу бумаг.