История содержанки

Я задумалась над тем, кто в этой ситуации преступник, кто соучастник, а кто жертва. А Владимир Николаевич и Тамара пристроили нападавшего рядом с лифтом.

– Двигаемся дальше, – произнёс Владимир Николаевич и продолжил медленно спускаться.

– Это он поджёг квартиру соседей? – спросила я у него.

– Не знаю. Вполне может быть, что он, а может и не он. Вы должны понимать, что такие люди в одиночку на дела не ходят. Поэтому я вас прошу, будьте внимательны.

Тамара шла последней и постоянно всхлипывала. Она так боялась, что её тело сотрясала крупная дрожь, и она периодически оступалась. Надо Лёве сказать, чтобы в отпуск отправил её в какой-нибудь санаторий, нервы подлечить.

– Стойте, – на уровне второго этажа сказал мне Владимир Николаевич. – Вот, возьмите.

И он протянул мне сложенную в несколько раз бумажку и простой телефон, который был не просто старым, а древним, кнопочным.

– Зачем мне это?

– Если вдруг мы потеряемся внизу или со мной что-то случится, вы поедете по адресу, указанному на бумажке. Ключ от входной двери лежит под ковриком. А телефон включите один раз, в 9 часов вечера. Если до 9.05 он не зазвонит, вы его сразу выключите. Повторно телефон можно будет включить только в 9 утра. Запомнили?

Я кивнула. Мне до конца ещё не верилось, что всё происходит на самом деле. До сегодняшнего дня я сидела дома и была ограждена от всех возможных волнений. Возможно поэтому не воспринимала всей серьёзности ситуации.

А сейчас я словно стала героиней остросюжетного детективного сериала. У меня есть личный телохранитель, который стреляет не хуже Джеймса Бонда и сохраняет хладнокровие в экстренных ситуациях.

Такая сторона моей обеспеченной жизни мне не очень нравилась. Как Лёва посмел меня втянуть в криминальные разборки? Я столько терпела этого козла, чтобы сейчас бегать от бандитов, лежать на грязных ступенях подъезда?

Но самое фиговое было то, что я оторвана от своего любимого образа жизни! Я хочу в салон, на процедурки! Хочу купить новое платье! Хочу потусить! Хочу с Ленкой валяться на шезлонгах под палящим солнцем, а не вот это всё!

– Выходим быстро и сразу бежим вправо, к дереву, ясно? – спросил Владимир Николаевич.

– Ясно! – яростно воскликнула я, преисполнившись раздражения от несправедливости постигшей меня участи.

События развивались стремительно: мы выскочили из подъезда и почти сразу раздались звуки выстрелов. Владимир Николаевич медленно осел, держась за бок. Я заметила, как сквозь прижатые пальцы бежит кровь. Где-то рядом, взвизгнув колёсами, промчалась машина.

– Средь бела дня!

– Вы номера успели запомнить?

– Да что это делается?

– Вот скорая едет! И пожарные наконец-то подъехали!

– Валерия, вы помните, что делать?

Я кивнула. В голове ещё не укладывалось, как быстро, за считаные секунды всё поменялось.

– Наклонитесь, – просипел Владимир Николаевич.

Я послушно выполнила его просьбу.

– Уходите сейчас, – прошептал он едва слышно. – С толпой легче смешаться и уйти незамеченным. Не тормозите.

– Девушка, вы родственница? – спросил меня фельдшер, но я уже пробиралась к Тамаре.

Схватив её за руку, я потащила её в сторону. Достала из кармана бумажку, прочитала адрес и растерялась: такая улица была мне неизвестна и как найти её без навигатора?

– Тамара, ты знаешь, где эта улица находится? Тамара! Очнись! Хочешь, чтобы и тебя подстрелили? Нам нужно уходить!

Тамара вышла из оцепенения, схватила бумажку и воскликнула:

– Конечно, знаю! Я там прибиралась. Меня Лев Романович просил, перед тем, как мы отдыхать полетели.

– Пошли, поймаем такси.

– Нам нельзя пользоваться такси, – пробормотала Тамара. – А вдруг под видом таксиста кто-то из этих бандитов попадётся? И увезёт нас…

– И что ты предлагаешь?

– Поедем на метро.

– На метро? Я? Ты с ума сошла? Давай подождём, сейчас пожарные уедут, и мы спокойно сядем в машину Владимира Николаевича. Права у меня с собой.

– Нельзя столько времени на улице маячить, – покачала головой Тамара. – И потом, как мы поедем? Я дорогу не знаю.

– Чёрт! – выругалась я. – Ладно, пошли в метро. А где оно здесь, ты знаешь?

Тамара кивнула и повела меня к выходу со двора. До метро мы шли очень быстро, почти бежали. Попали в пиковое время, и я вспомнила это «незабываемое» чувство, когда не можешь пошевелить ни рукой, ни ногой.

Когда мы наконец вышли на нужной станции, у меня было ощущение, словно нас прокрутили в мясорубке. Тамара остановилась и задумалась.

– Что случилось?

– Пытаюсь вспомнить, в какую сторону выходить. А, кажется поняла! Нам туда!

Мы помчались к выходу. Народу было уже поменьше. На улице я вдохнула полной грудью загазованный, но такой приятно-прохладный воздух! И вдруг почувствовала, что вся одежда на мне безнадёжно пропахла дымом.

– Идёмте, нам сюда, – сказала Тамара и потянула меня в сторону невзрачного двора.

До меня донеся запах жареной курицы. В двух шагах стоял ларечек. Здесь в полных антисанитарных условиях крутили шаурму. Захотелось есть, но я решительно отвернулась и поспешила за Тамарой. Ещё не хватало всякую гадость на улице есть.

Квартира, в которую мы попали, была ужасна. Крошечная, тёмная, со старым ремонтом! Состояла она всего из двух комнат, одна из которых была проходной! Хрущёвка. Ну вот почему мне так не везёт?

– И как долго мы здесь пробудем? – с ужасом спросила я Тамару.

Та пожала плечами и порылась в холодильнике.

– Ассортимент продуктов не очень большой, но я сейчас что-нибудь соображу на ужин. А вы пойдите пока, примите ванную, отдохните.

В ванной картина была не лучше: старая, обшарпанная чугунная ванная, убогая плитка, хлипкая занавеска! Унитаз стоял тут же и «радовал» глаз ржавыми подтёками. Мне стало дурно. Это какой-то кошмарный сон!

Наконец пересилив себя, я всё же приняла душ. Хорошо, что полотенца были новые и приятные на ощупь. Чтобы не надевать пропахшую дымом одежду, я просто завернулась в одно из них и вышла.

Тамара уже приготовила салат, сделала отбивные. Она накрыла маленький старенький столик на кухне и извиняющимся голосом сказала:

– В квартире больше нет столов. Вы уж извините, есть придётся на кухне.

– Да ладно, – махнула я рукой. – Если день не задался, то не задался во всем. Там есть что выпить?

Тамара пошарилась на полках и нашла бутылку приличного виски. Похожую я дарила недавно Владимиру Николаевичу на день рождения.

– Выпьешь со мной?

Тамара кивнула и достала два стакана. Они были обычными, гранёнными, но никаких других не было. Мы чокнулись и выпили. Потом сели ужинать.

– Как думаешь, долго это всё будет продолжаться? – спросила я Тамару.

– Понятия не имею, – вздохнула та. – А Владимир Николаевич? Он поправится?

– Надеюсь, – сказала я. – Мне будет не по себе, если он умерёт из-за меня. Но как мы узнаем? Телефоном пользоваться всё ещё нельзя.

– Но кто-то же должен вам позвонить? Вечером?

– Да. Владимир Николаевич сказал включить телефон ровно в 9. А сколько сейчас?

– Уже восемь, – сказала Тамара, глядя на настенные часы.

– День пролетел незаметно. В какой момент всё поменялось? Вроде только всё хорошо было, мы грелись на солнышке, наслаждались жизнью и раз! Как отрезало.

– А мне вот в детстве цыганка нагадала, что я до старости не доживу, причём умру не своей смертью. Ох, убьют меня! И зачем я только в эту проклятую Москву поехала?

– Затем же, что и все остальные, – пожала я плечами. – За деньгами. Давай ещё выпьем.

– Да, возможно последний раз пью, – со вздохом сказала Тамара, разливая виски.

Я выпила и сказала:

– Перестань себя хоронить! За свою жизнь бороться нужно!

– Нужно, только сил нет. Устала я, – и она, опустив голову на руки, захрапела.

Надо же, я даже не успела заметить, как она опьянела. Для меня виски был анестезией от общения с Лёвой, поэтому, чтобы так же опьянеть мне нужно было очень много выпить.