Любой ценой

Но мы то не волки, а волчары! Флажки — это не для нас! А почему бы не пойти в сторону ожидавшего вчера заслона? Заодно и проверим. «Нагадить» там мы, судя по всему, уже сумели. Сейчас преследователи землю должны рыть, чтобы просчитать наш дальнейший путь. Как мне кажется, к «правильным» выводам они придут и попрутся выставлять новые препоны на пути нашего вероятного продвижения. Следовательно, будут полными лохами[94] чилийскими, если пропустят столь желанную для них точку, на которой мы тоже успели отметиться. Жаль, что отсюда это место даже в бинокль не разглядеть. Нам же ничего другого не остается, как вновь сделать все с точностью до наоборот — полезть в самое логово, обойдя Мерефу с северной стороны. Часть пути пройдет через оживленные «железку» и дорогу на Пивденное, но не такой уж большой этот отрезок. Дальше выйдем к Першотравневому, обойдя его лесом. Получится намного дольше, но, как ни странно, безопаснее. Да и лесных массивов на пути предостаточно. Заодно навестим Яковлевку, насладимся зрелищем того, что там натворили. Только побегать снова придется. Ноги скоро по самое не хочу сносим…

Чтобы не «запалиться» при прохождении открытого пространства, пришлось «куковать» в укрытии по наступления полной темноты. Новолуние диверсантам только в радость. Как бы я хотел еще и проливного дождя, но, к сожалению, небесной канцелярии не прикажешь. Пока гуляем по тылам, ни единой капли еще не выпало. Как только окончательно опустилась ночь, сразу же выдвинулись по намеченному пути.

Предстоит преодолеть приличный кусок поля, за которым начинается дубовая роща вперемешку с соснами. Движемся в горку, что значительно снижает обзор, хотя в такой темноте и так ничего не видать, даже вблизи. Вдруг ночную мглу прорезали лучи фар. Мы моментально попадали на землю, привычно рассредоточились, занимая круговую оборону.

Интересно, какому идиоту пришло в голову кататься по бездорожью? Другой эпитет подобрать просто невозможно. Добро бы, ровно тут было, а то — сплошняком кочки и канавы. Похоже, до войны было пахотное поле, которое, естественно, с началом боевых действий и оккупацией никто не обрабатывал, так и заросло. А так как времени прошло сравнительно немного, земля разровняться не успела, только ссохлась вся. Ага, вот и источник света! Ну-ка, посмотрим в бинокль. Из-за вершины пригорка показался бронетранспортер. Да-а-а! Тут впору вжаться в землю, затаиться и не отсвечивать. Взорвать его попросту нечем. Как вариант, конечно можно попытаться сбоку гранату внутрь через верх забросить. Сверху эта машина совершенно не защищена. Только, в этом случае придется моментально уносить ноги и лихорадочно соображать, где же загаситься на время. Свои планы мы выдадим с головой. Но в этот раз, по-моему, пронесло. Скользнув по нам лучами фар, бронемашина свернула в сторону Нижней Озеряны, и скоро скрылась из виду, некоторое время только еще был слышен вой двигателя, который постепенно тоже сошел на нет. В воцарившейся тишине стали слышны даже, вероятно, разбуженные кузнечики.

— Вот фашисты проклятые, не только нам, но и кузнечикам покоя не дают, перебудили всех, — разрядил я нервозную обстановку. Бойцы прыснули тихим смехом. — Еще бы немного приблизились, пришлось бы такси захватывать, только гаишников больно много на дороге, и все, почему-то, так и желают с нами пообщаться, а тут, глядишь, еще и за угон захотят наказать.

— Командир, не смеши, а то на смех «фрицы» со всей округи слетятся. Опять бить придется, а у меня уже кулаки устали.

— Повеселились? Передохнули? А теперь — бегом марш!

Остаток поля до леса преодолели без происшествий. Вступив под защиту деревьев я, наконец, почувствовал, как отпускает напряжение. Еще немного прокатись немецкая коробочка, и боя было бы не избежать. Это издалека они нас не разглядели в пляшущих щелевидных лучах слабых фар. Вблизи наша маскировка на относительно ровной земле, да в низкой траве не сработала бы.

Разрешив людям кратковременный отдых, отправил двух человек в сторону заслона. Одно дело, если «гансы» до сих пор там кантуются, и совершенно другое, если их там и след простыл. Совершенно разные выводы следуют…

Как и ожидалось, немцев как ветром сдуло. Остались от них только оборудованные пулеметные позиции, да кучи неприбранного мусора. Ну и свиньи же они! А у себя дома за каждую брошенную бумажку на соседей стучат. Для нас же пользы от оставленного хлама никакой. Правда, никто и не рассчитывал, что «фрицы» нам тут кучу документов оставят вместе с секретными планами командования. Но, «обидно, понимаешь», могли бы хоть что-то забыть! Посмотреть бы, как там могила Бушмакина, не испоганили ли гады? Но нельзя терять времени. Будем надеяться, что не тронули ее. Свою визитную карточку мы оставили, смысла ковыряться в земле особого не было. Если нарвались на ловушки, однозначно должны были саперов вызывать. А смысла ждать, пока еще и могилу тщательно проверят, по-моему, никакого. Я бы не стал. А вдруг ее тоже заминировали, да еще и с установкой на неизвлекаемость? Разве были у них какие-то гарантии, что мы так не поступим? Проверить же возможно будет только после того, как фашистов отсюда погоним. Все равно остатки мин надо поснимать, чтобы гражданское население не подорвалось. Да и товарища бы перезахоронить с полагающимися почестями, на нормальном кладбище. Глядишь, кто из местных и присмотрит.

— Закончить привал! Бегом марш!

Под ноги привычно ложатся очередные километры. Отмахали уже прилично. Пересекли, не задерживаясь, грунтовку, в стороне осталась Верхняя Озерена. Лес постепенно изменился, сосны исчезли, вокруг снова только одни дубы, правда, растут довольно часто, но, как и прежде, особо не спрячешься. По широкой дуге, не выходя из рощи, выходим к дороге, соединяющей Мерефу с Пивденным. Сначала наш путь пересекла железная дорога. Уже особо не разгонишься, можно и на мины нарваться. Еще и участок очень неудобный — развилка рядом, следовательно, должна охраняться. А в другом месте переходить проблематично. На карте этого нет, но с нами же местный лесничий, который сразу же предупредил, что в остальных местах по краям дороги трясина. Проходы в ней, конечно, имеются, но не ночью же по ним ползать, можно и провалиться. Решили не рисковать, гораздо проще просочиться мимо поста. Будем надеяться, что в кромешной тьме ничего не увидят. Не думаю, что у них там прожектор стоит, мы бы его уже заметили…

Точно, есть пост. Только что с него в небо взлетела осветительная ракета, заставив буквально броситься на землю и вжаться в нее. Зато она же показала опасность — в мерцающем свете стали отчетливо видны установленные вдоль железнодорожного полотна шпрингмины. Думаю, и дальше немцы нас без подсветки не оставят. Саперам работать, с одной стороны, полегче будет, а с другой — больше вероятности попасть на прицел. Ну, да ладно, бог не выдаст, свинья не съест! Пусть это дольше и сжигает нервы, но после перехода путей саперы восстановили проход, как будто никто здесь и не появлялся. Зачем облегчать швабам задачу, пусть пытаются и дальше просчитать, куда это мы подевались?

«Железку» благополучно миновали. Как же много еще перед нами не прикрытого лесом пространства! Не менее благополучно пересекли и дорогу, практически не останавливаясь. Когда она уже осталась позади, вдалеке показались лучи фар идущей колонны, но нас осветить они уже были просто не в состоянии. Коротко посовещавшись на ходу, свернули на юго-восток к уже угадываемому в той стороне лесу, с ходу углубились в него, стараясь как можно больше пройти за ночь. С ходу форсировали небольшую речушку, больше напоминающую широкий ручей, практически не замочив ноги, и через некоторое время вплотную приблизились к Яковлевке, обойдя ее по широкой дуге, вышли на место, с которого мы ранее осуществляли наблюдение за МТС. В наступающем рассвете ясно стала видна радующая глаз картина — от подорванного нами здания не осталось абсолютно ничего, сплошные руины, практически сливающиеся с землей. Хорошо поработали! Будем надеяться, что немцев поблизости нет. Что им здесь делать-то? Пустое место охранять? Уходим поглубже в чащу, нашли какую-то ложбину, в которой я и решил дать людям долгожданный отдых.

94

Лох (от ивр. — лахут — жадный) жаргонизм, обманутый мошенником человек, название наивного, простодушного человека.