Любой ценой

— Шестой! Все! Указали цели! Указали! Все!..

— Триста двадцать второй! Триста двадцать второй! Я восемьсотый! Прием!..

— Триста двадцать восьмой! Для шестого координаты мне дай! Для шестого координаты дай!..

— Теперь и не слышно их даже!

— Контроль пять! Выпускайте всех со стороны аэропорта!

— Понял вас!

— Восьмисотый контролю шесть! Хоть с какой стороны! Хоть с какой стороны дайте мне помощь! Мне эвакуировать трехсотых надо!

— Я Радиус …два БТРа вышли. Они не могут найти их. По югу пошли к вам! Как понял?

— Я контроль шесть! Понял вас, Радиус! А от вас есть что-нибудь?

— У нас нет ни одной коробочки.

— Контроль шесть! «Вертушки» пошли! Обозначь себя дымами! Как понял?! Прием!..

— У меня ни дымов, ни выстрелов! У меня нет ничего! У меня осталось только несколько пачек патронов пять сорок пять! Все!.. Мы обозначим себя! Обозначим себя зеленой ракетой! Нашли зеленую ракету одну! Как меня понял? Прием! И сразу же покажем направление огня, куда бить! Как меня поняли?!

— Значит, ракетой в сторону огня, в сторону огня! Я тебе команду дам! Держи со мной связь!..

— Понял! Значит, мы нашли еще одну белую! Это будет в сторону батальона Басаева! И зеленую! Это будет в сторону развалин! Как меня поняли?! Прием!.. Зеленую в сторону развалин!

— Добро! Белую в сторону батальона Басаева и зеленую в сторону развалин!..

Да, что это за наваждение такое? Только немного отвлечешься, так эти переговоры в голове и начинают крутиться. Самое интересное, что я до сих пор, как не старался, не мог вспомнить: откуда это? Понятно, раз Ханкала, значит дело происходит в Чечне. Но когда? А я вообще во время этих переговоров там был? Или это — плод больного воображения? Может, таким образом, у людей крыша и съезжает? Ладно, хватит предаваться посторонним мыслям! Вот она, дорога. Сейчас главное — пересечь ее незамеченными. Совсем скоро светать начнет. Так что требуется поднажать.

— Давайте, еще прибавим. Иначе после дороги мы как на ладони будем. До того места, где мы грузовик прихватили, совсем немного. Туда точно не пойдем, возможно, там еще абвер или полевая полиция наши следы ищут.

— А чего их искать? Мы и так там специально наследили, чтобы они сильно не утруждались.

— Зря ты так, Липа. Обнаружив то, что мы на виду оставили, я бы в первую очередь поискал то, что хорошо спрятано. Тут ведь как? Ну да, кто-то из нас небрежность проявил: спичку неглубоко в землю спрятал, плохо закопал банку из-под тушенки. Да еще в спешке трупы прямо на дороге оставили. И вот, найдя такие следы, что бы ты в первую очередь подумал?

— Ну, я бы подумал, что их специально для меня приготовили. Так ведь, на самом деле для фрицев специально и старались. Это что же получается? Мы сами им и подсказали, что никуда мы не уезжали, а просто пытаемся их отсюда спровадить?

— Вот тут ты, Витек, и не угадал. Если следы найдет дурак, что вряд ли, то он ухватится за них и рванет за нами так, что семеро не остановят. Но это из области невероятного. В абвере дураков не держат…

— Я тебе о чем и говорю.

— Не перебивай старших, а впитывай, что говорить буду. Тогда, может, еще и мной покомандовать успеешь.

— Извини, старшина. Больше не буду.

— Тогда слушай дальше: По поводу дураков я уже сказал. Умный же и умелый, найдя наши, с позволения сказать, следы, задумается: а почему же они оставлены? Первой в голову придет именно та мысль, которую ты высказал. Только есть еще одна загвоздка: если бы кроме этих спички и консервной банки других следов не обнаружилось, тогда — к бабке не ходи, немцам все бы стало ясно. Специалист же начнет искать тщательно замаскированные остатки пищи, костровище и тому подобное, которые в любом случае должно оставить подразделение, аналогичное нашему по численности. Конечно, если оно на самом деле здесь находилось почти целые сутки, к примеру, наблюдая за дорогой в ожидании транспорта, которым можно воспользоваться. После нас что-то подобное осталось?

— Конечно. Не будем же мы за собой постоянно таскать всякий мусор. Просто мы его прячем так, что найти его невозможно.

— Невозможно найти только то, чего нет. Как бы тщательно что-либо не прятать, хороший следопыт все равно обнаружит. Невозможно, если обыскивать весь лес. А тут мы сами подсказали, где искать. Так что нашу дневку гансы найдут быстро. Соответственно, убедятся, что целый день мы тут и загорали. Да еще и наш фирменный знак мы для них специально оставили — контрольный выстрел в голову. Другие так не делают, так что перепутать сложно.

— Кажется, я понял. «Небрежно спрятанные» спичку и банку мы оставили, чтобы нашли все остальное?

— Правильно! А обнаружив их, немцам ничего другого не остается, как отправиться вслед за нами в сторону Вольно-Андреевки. Тем более что, скорее всего, нас снова «предали», сообщив дезинформацию.

— Как все сложно…

— Я вам что все время говорил, когда подготовка шла? Учитесь в первую очередь думать головой. Тогда в большинстве случаев стрельба вообще не нужна. Конечно, это идеальный вариант. На самом деле без этого все равно не обходится.

Как ни старались, а до рассвета дорогу перейти не успели. Вот она уже виднеется сквозь деревья. Печально, но придется снова пережидать весь световой день. Остается надеяться, что Белый с основной группой времени зря терять не будут. Работы им предстоит много.

— Стоять.

По команде все моментально рассыпались и залегли. В сторону расположенного уже неподалеку места захвата автомашины движутся два грузовика, набитых солдатами, и бронетранспортер. Возможно, мои рассуждения материализовались. Посмотреть бы, куда это они направились. Если местность прочесывать, то надо побыстрее отсюда сваливать. В любом случае, посмотреть стоит.

— Давайте, бегом вдоль дороги, только не дай бог себя обнаружить. Подходим насколько возможно, а там во все глаза наблюдать. Подмечать любые мелочи. Обо всем, что считаете важным, немедленный доклад. Отдохнуть днем, видимо, не придется.

— Есть.

Как хорошо, что в это время машины ездят еще так медленно! Не слишком-то мы и отстали. Запыхались, конечно, не без того. Зато, когда заняли позиции для наблюдения, немцы только из машин начали выгружаться. Есть, значит, «шестое» чувство! Кажется, спецы пожаловали. Ну-ка, посмотрим, кто такие?

В одном из грузовиков — эсэсовцы. Вон они, место оцепляют. Лишь бы прочесывать не начали. Хотя, всего лишь неполный взвод… Их явно маловато! Больше двадцати человек в кузов не влезет, если только утрамбовать… Ну точно, двадцать и есть. Оцепить толком — и то не хватит. Больше внимания заслуживают второй грузовик и бронетранспортер. Из них бойцы в маскхалатах повыскакивали. Опасные! Даже по внешнему виду заметно. Те еще волки! Походка, и та сильно от остальных отличается. Размеренные движения, экономичные. Такое только длительными тренировками достигается. Это и есть основные охотники за нами. Скорее всего, разведчики-диверсанты. Так, какие тогда подразделения этим занимались? Ничего, кроме дивизии «Бранденбург-800» в голову не приходит. Неужели они? Возможно… Хотя морды у прибывших больно славянские. На немца только один похож. Как говорят, истинный ариец. Приходилось в свое время немцев и прибалтов видать. Тот же тип. Вероятнее всего, это их командир. А остальные — иуды, предавшие свою Родину. Служат за кормежку, подстилку и возможность безнаказанно убивать и грабить.

— Липа, видишь этих, в маскхалатах?

— Конечно. Здорово отличаются от эсэсовцев.

— Похоже, возвращаясь к нашему разговору, как раз они-то наши следы искать и приехали. Так что сейчас экзамен держать будем. На них особое внимание. Ганс.

— Я.

— Лица хорошо в бинокль различаешь?

— Да, очень даже неплохо.

— Помнится, убеждал ты, друг любезный, что по губам читать умеешь.

— Есть такое дело.

— У меня есть подозрение, что из немцев у них только командир. Остальные, как мне кажется, славяне. Попробуй по губам хоть что-то прочитать. Очень надо.