Любой ценой

Наверху очень даже неплохо устроиться можно. Появилась идея: для чего нам отсюда в лес уходить? Днем минировать не в пример легче, чем ночью. Не будут же немцы внутри на день пост выставлять? Решение принято, так что пулей за остальными, а то как бы поздно не стало. Обратный путь через ларь времени занял намного меньше, чем в первый раз. Оно и понятно — сюрпризов уже не опасаюсь.

— Значит так, парни. Путь внутрь я нашел. Грязноватый, правда. Ничего — потом почистимся. Там, на чердаке, есть место, где можно укрыться. Зачем мы будем на день в лес уходить, если спрятаться, да еще и с относительным комфортом, можно и в боксе? Вы как, согласны?

— Да, особых возражений нет. Покурить только не получится. Уши опухнут.

— Курить — здоровье губить. И вообще, это вредная привычка. Там еще и не пошевелишься особо, иначе мусор через щели вниз посыплется. Но все равно лучше на одном месте сидеть, чем регулярно в лес, да из леса бегать. Пойдем?

— Веди, старшина…

Пока по узкому лазу просочились внутрь, пока без шума забрались наверх, начало светать. Осторожно выглядываю через одно из слуховых окон, выходящее на выезд из МТС. Часовых у ворот бокса не видно, но слышно. Никуда они пока не делись. Жаль, языка не понимаю, можно было бы почерпнуть какую-никакую информацию. Но, скорее всего, идет обычный солдатский треп, иначе бы не смеялись. Смены караула пока еще не было. К сожалению, не видно, что внизу возле «Голиафов» делается. Придется ориентироваться в основном на слух. Щели между неплотно сбитыми досками люка позволяют немного даже увидеть. Правда, рассмотреть через них получается только узкую полоску возле ворот. Но и то — хлеб!

…Вот и смена идет. Сначала заменили тех, которые за периметром, а сейчас начинается самое интересное для нас. Припадаю к щели, весь превратился в зрение и слух. Правильно предположил. Слышен звук открываемой калитки в створке ворот. Ну и скрипят же петли! Смазать им лень, что ли? Что там творится? В щель успеваю увидеть, как пять фигур в мундирах цвета «фельдграу» вошли внутрь… Стоят, рассматривают, что внутри творится. Дальше входа никто не пошел… Запомним! Короткий взгляд на часы: с предыдущей смены прошло два часа, плюс-минус несколько минут. Следовательно, после крайней смены нам останется приблизительно час сорок — час пятьдесят. Только вот, какая смена у гансов будет последней — нам решать… Все! Вышли все из бокса. Слышен звук закрываемой калитки. А эти-то немного по-другому встали. Ближе к выезду из МТС. Так им даже наш ларь, если немного сместиться еще дальше от ворот, видно будет. Учтем на будущее!

Идея снова осенила: проконтролировать подрыв техники нужно? Хоть и засветимся мы снова, но инерция мышления — страшная штука. Думаю, что уйти, пока они соображают, из-за чего взрыв произошел, снова успеем. Если взорвать, когда откроют калитку, мы уничтожим не только самоходные мины, но и охраняющих их солдат. Рассказать что-либо они уже не смогут. Так что пока будут восстанавливать картину, делать выводы, согласовывать, мы должны успеть оторваться. Другой вопрос, что всем оставаться для контроля, нужды нет. Сделаем дело, и отправлю всех на соединение с основной группой, а сам посмотрю, что и как тут будет происходить. Может, Лыкова при себе оставлю — там видно будет. Пойдем совещаться…

— Дракон, у тебя взрыватели натяжного действия есть?

— Конечно. Я же запасливый, если помнишь.

— На это и рассчитываю. А детонирующего шнура сколько?

— С собой метров десять. Остальное оставил Старому. Зачем мне все-то таскать?

— Хорошо. Смотри, какая идея: в каждом «Голиафе» шестьдесят килограммов тротила. Если один рванет, остальные сдетонируют?

— Ну так, как они стоят, гарантированно от детонации рванут только те, которые стоят с той же стороны от центрального прохода. Остальные — под вопросом.

— А если мы самые дальние соединим детонирующим шнуром?

— Тогда и остальные подпрыгнут. Будем иметь на месте этого здания хо-оро-ошую воронку.

— Это я от тебя и хотел услышать. Ты же у нас сапер. Я так, проходил мимо…

— Я бы тоже так мимо прошел… Даже два раза. Не прибедняйся, командир…

— Лихо…

— Да?

— На тебе — наблюдение за улицей.

— Понял… Самое интересное — мне…

— Не возмущайся.

— Да я что?.. Это — так… Мысли вслух… Есть, наблюдать.

— Вот, то-то.

Учитывая, что следующую ночь спать не придется, разрешил людям по очереди отдохнуть. Дабы не иметь проблемы в плане «сброса давления» в мочевом пузыре, спустился вниз, в подсобке нашел старый бидон из-под масла. На день должно хватить. Негоже справлять нужду, где попало, да и вонь пойдет. А так: прикрыли емкость сверху старой плотной промасленной дерюжкой — и испарения нет, да и запах масла перебивает все прочие. Бытовые удобства для личного состава, да и себя, любимого, решил. Очередность дежурства с наблюдением распределил. Можно теперь и передохнуть пару-тройку часиков, чтобы не ошибиться ни в чем при минировании…

— …Командир… — будит Лыков, слегка касаясь плеча.

— А?

— К десяти подходит. Скоро смена часовых. Ты просил разбудить…

— Спасибо. Все тихо?

— Пока да.

— Что предыдущая смена?

— Так же. Заглянули, посмотрели. В бокс не проходили. Сейчас у ворот торчат.

— Дверь резко открывали или медленно?

— Судя по звуку, открыли быстро. Скрип резкий был и короткий. В щели-то дверь не видно.

— Хорошо. Сейчас сам еще посмотрю.

…Вот это номер! К МТС подкатила легковушка, из которой вышел обер-лейтенант. Прихватить бы тебя, знать ты должен немало. Уж, всяко поболее, чем рядовые, или даже унтеры. Но, не судьба… Обнаруживать себя раньше времени ни к чему. Водитель остался в машине. Сопровождающие мотоциклисты тоже никуда не разошлись. Так и стоят возле своей техники. Закурили. Их дело — охранять начальство при передвижении. А здесь можно и расслабиться. Офицер подошел к стоявшим возле ворот. Языка не понимаю, но явно пистон вставляет за что-то. Досталось и столпившимся на углу. О, как резво забегали по периметру! Не обнаружили бы только место нашего проникновения. Хотя, не должны. Это они при обере сейчас прыть проявляют, показывают, что службу тащат. Не хотят на передовую. На их месте, я лучше бы на передке оказался, учитывая, что их тут ожидает. Кто живой останется, тот, минимум, с фельдполицией пообщается, но, вероятнее, с абвером. К тем попадать — не хуже гестапо обработают. Но лень и страх должны взять свое. Думаю, как обер-лейтенант уедет, все вернется на круги своя. Особенно, когда стемнеет.

…К боксу идут. Наследить внизу мы не должны были. На всякий случай подаю группе знак: занять оборону, а сам продолжаю наблюдать через щели в люке. Зашли… Офицер, в сопровождении караульных, прошелся вдоль центрального прохода. Точнее, видел я только, как он пошел туда, остальное мог лишь слышать. Судя по шагам, идет неторопливо. Значит, ничего пока не заметил. Да, замечать-то пока и нечего. Не начинали мы еще вдумчиво работать над «Голиафами».

…Что-то долго фрицы в боксе подзадержались. Что им там понадобилось? Ни черта не видно. Шаги тоже пропали. А не заглянули ли они в кузницу? Не уверен я, что там мы не наследили, хотя бы слегка. Земля, пропитанная маслом и покрытая угольной пылью, прекрасно следы сохраняет. Не хотелось бы именно сейчас в бой вступать. Тем более, уже смена должна подойти, так что гансов почти в два раза больше станет. Не такая большая проблема, конечно, и с бо́льшим количеством справлялись. Да, только, задание выполнить не получится. На звуки боя такое количество немцев примчится, что дай бог ноги унести. Придется потом координаты передавать. Возможно, получится авиацией это гнездо раздолбать. Зениток, вроде, поблизости я не видел. Только гарантии, что за это время «Голиафов» никуда не переместят, нет…

Кажется ничего не заметили. Снова послышались шаги. Вот уже подошли к воротам бокса, выходят. А тут как раз и смена нарисовалась. Офицер на улице что-то высказывает разводящему. Тот стоит по стойке «смирно». Только и слышу: «Яволь, герр обер-лейтенант!» В этом-то объеме я немецкий понимаю… Все! Уехал проверяющий. Продолжаем наблюдать за сменой постов. Все по-прежнему: два парных патруля на внешней охране периметра, один — внутри. При проверке ремзоны дверь, судя по звукам, открыли резко, не осторожничая. Пригодится при минировании… Вышли. Опять утянулись к воротам. Ну, вот! Два часа для работы есть.