Страница 10 из 78
Впрочем, сейчас Левушка выглядел совершенно обычным сверстником. Сидел на диване и, пока Ивана отвлек звонок кого-то из однокурсников, рассеянно чесал за ушком млеющего от удовольствия Тигриса.
— Молодец, бродяга, настоящий Велесов зверь, — тихонько приговаривал Лева, попеременно глядя то на меня, то в сторону аквариума с малагасийской радужной. — За девочками присмотрел, от беды уберег. И дядя Миша вовремя со спицей подсобил. Хоть какая-то защита.
Поймав мой недоуменный или слишком уж понимающий взгляд, Лель оставил урчащего кота на диване и потянулся к чемодану.
— Чуть не забыл! Я же вам всем подарки привез!
Помимо стандартных магнитиков, настоящего бразильского кофе и футбольного мяча для Петьки, Левушка аккуратно распаковал причудливого вида индейские амулеты и необычного плетения ловец снов, который немедленно подвесил в изголовье над Ваниной кроватью.
— Да зачем мне эти девчачьи фенечки, — запротестовал Иван. — И так Тигрис спать мешает со своим ночным тыгыдыком, а ты хочешь, чтобы он начал по моей подушке прыгать за перышками охотиться?
У меня чесался язык высказать брату, что его даже пушкой не разбудишь. Так можно самое главное в жизни проспать. Но я догадывалась, что Иван тут не виноват.
— Не обижай дона Оттавио, — умоляюще глянул на друга Левушка. — Это его подарок. К тому же я повесил на такой высоте, куда Тигрису с твоей подушки просто не допрыгнуть, и он это знает.
Для меня Лева привез пинкильо — тростниковую поперечную флейту южноамериканских индейцев.
— А у меня свирель твоя белгородская сломалась, — пожаловалась я, даже забыв поблагодарить за подарки и чувствуя, как у меня предательски начинают дрожать губы и подгибаться коленки.
— Вот это силища! — нахмурился Лева, разглядывая обломки.
Я собиралась без утайки поведать, как все произошло, но губы меня не послушались, а в коленях началась предательская слабость и дрожь. Левушка не дал мне упасть: подхватил, привлекая к себе. Я словно ждала этого момента, чтобы разрыдаться, прижимаясь к Левушкиной груди и выплескивая все страхи, которые накопились за предыдущие дни. С каждым новым всхлипом я чувствовала, как колоссальное напряжение от пережитого этой ночью кошмара меня потихоньку отпускает. Левина майка с эмблемой бразильской сборной по футболу успокаивающе пахла вербеной и какими-то другими травами, от рук исходило целительное тепло.
— Ну, будет, будет, — успокаивал меня Лева. — Теперь Он сюда больше не сунется.
— Он твою свирель сначала пытался у меня купить, а когда я отказалась, страшно рассердился, — в перерывах между всхлипами все-таки рассказала я, не уточняя, о ком идет речь, но точно зная, что Левушка меня поймет.
— Правильно, что не отдала, — кивнул он, осторожно, как будто баюкая, проводя ладонью по моим волосам. — И с солью вы хорошо придумали, только вам пришлось этой ночью столкнуться с такими гостями, каких и ладаном не каждый раз отпугнешь.
Брат смотрел на нас с недоумением, явно не понимая, с чего это я устроила истерику из-за какой-то дудочки. Поймав взгляд друга, Лева с легкой улыбкой отстранился и мягко, но настойчиво отправил меня в ванную. Хорошо, что я решила не краситься. К распухшему носу мне только потекшего макияжа не хватало.
Когда же я вернулась, Иван рассматривал фотографии животного мира Амазонки, увлеченно определяя виды пресмыкающихся, земноводных и непуганых птиц. В это время Левушка упругой походкой ягуара на охоте прохаживался вдоль наших окон. Делал пассы руками, в которых мелькали то странного вида амулеты, то пучки наговорных трав, рисовал невидимые узоры, что-то бормотал.
Следя за его действиями, я искренне жалела, что окна многоэтажек не принято украшать резными деревянными наличниками. Даже сделанный с помощью дрели и пилы нехитрый ромбовидный и волнообразный узор по народным поверьям заключает в себе силу земли и воды. Да и модные портьеры я бы сейчас с радостью заменила хоть сосланными на дачу вышитыми бабушкиными занавесками со стилизованными изображениями Макоши и небесных лосей, хоть пестрым орнаментом индейцев.
Закончив в Ваниной комнате, Лева подошел к аквариуму с малагасийской радужной.
— Потерпи, мы тебя скоро вытащим, — пообещал он проникновенно. — Ловец снов должен ему помочь. Нам бы теперь только где-то раздобыть вертикальные кросна. А о пряже я позабочусь.
— Я могу узнать у отца или Никиты, — предложила я, когда Левушка со своими завораживающими ритуалами переместился в мою комнату. — Девочки из клуба реконструкции что-то такое привозили на последний фестиваль. Я давно собиралась научиться, да некогда.
Услышав про моего богатыря, Лель укоризненно поморщился, и я почувствовала себя скотиной неблагодарной. Могла бы придержать язык. С другой стороны, кто Леве мешал проявить в этом направлении хоть какую-то инициативу? И разве Никита не привел меня к дяде Мише?
— Нужен полноценный стан самого архаичного образца, — уточнил Левушка, не удосужившись пояснить. — Современная горизонтальная двух- или трехремизная конструкция здесь не подойдет.
Я не стала спрашивать, откуда друг детства так хорошо разбирается в тонкостях домашнего ткачества. Сколько он со мной мотался по деревням! Не решилась задать и вопрос относительно предназначения стана. Вспомнила сказку, в которой царевна-лягушка то ли ткала за одну ночь ковер, то ли шила нарядную рубаху.
К тому же я знала, что именно на вертикальных кроснах исстари ткали исцельницы — цельнокроеные сорочки без единого шва, надевавшиеся во время обрядов или предназначавшиеся как магическое средство для исцеления больных. Пряжу для них тоже использовали особую: не просто конопляную или льняную, но выпряденную с добавлением мяты, крапивы или других только волхвам ведомых целебных трав. И я даже не решилась у Левушки спросить, кто ему пообещал наговорную кудель выпрясть.
— Вертикальные кросна? — услышав мою просьбу, удивился отец.
К своему богатырю после укоризненного взгляда Левушки я обращаться не решилась, да он бы все равно сказал, что кросна им нужны в клубе для каких-нибудь мероприятий или их сложно привезти.
— А ты ничего, Пташка моя, не перепутала? — отец все-таки решил уточнить. — Аутентичные обмотки для твоего бездельника Никиты можно и на бердышке выткать, а пояс — вообще на рамке.
— Мы новую программу в ансамбле готовим, — даже не покраснев, соврала я без запинки. — Кросна нужны для реквизита. Реконструкторы вон драккары рубят и гончарные печи на сутки во время фестивалей ставят.
— Делать им потому что нечего, — нахмурился отец, который хотя и сам с трепетом относился к любым деталям архаичного быта, привив мне любовь к этнографии, не одобрял, когда дело всей его жизни превращали в балаган.
Кросна он все-таки принес и даже показал, как с ними обращаться.
— Смотри, рукодельница, основу с утком не перепутай.
— Да ладно тебе, — в кои веки вступилась за меня мама. — Мои старшеклассницы вон не знают, с какой стороны у иголки ушко, пуговицу пришить не могут, а твоя дочь сценические костюмы сама себе шьет!
Насчет костюмов она слегка преувеличила. Хотя, когда мне с Левушкиной помощью за смешные по Московским меркам деньги удалось купить у одинокой деревенской бабушки домотанную поневу девятнадцатого века и расписную рязанскую рубаху, я просидела пару недель с иголкой, подгоняя подлинник на себя. Мы с Ваней и Левой к этой тете Гране потом каждое лето по нескольку раз за сезон приезжали. Ребята кололи дрова и чинили прохудившуюся крышу и печь, я помогала на огороде. Тетя Граня еще потом научила меня вязать черно-белые мещерские повилы. И все же сложный крой наших сценических костюмов я бы точно не потянула.
— Вот ткать еще научится — и можно замуж выдавать, — помогая заправить стан маминым разноцветным мулине, почти серьезно кивнул отец.
Другое дело, что всю его работу мне тем же вечером пришлось распустить.
Накануне Левушка вместе с новой свирелью принес на бузинном веретене пахнущую травами льняную пряжу, рядом с которой создавалось почти такое же ощущение древности и первозданной силы, как с дяди-Мишиным каролингом.