Сказки кота Зайца

Внезапно звон бубенчиков прекратился, и Маше разрешили открыть глаза.

Она стояла посреди цветущего луга, пестреющего разнотравьем красок, окруженная белеющими шпилями гор, поросших яркой зеленью лесов, а сверху сияло яркое солнце на синем без единого облачка небе. В ее плечо, обезумев от ужаса и страха, вцепился Заяц, дико сверкая глазами. А оба гномика цепко держали ее за обе руки, зависнув в воздухе.

– Где мы? – Спросила Маша, одной рукой придерживая Зайца, а другую подставив гномам.

– Кажется, в Гималаях, – сказал Дюйм, – а что думаешь ты, – обратился он к Тайму.

– Похоже, что так, – подтвердил тот, – я повернул бубенчик на Китай.

– Ой, – охнула Маша, – как далеко, а где же люди?

– Глупая, – ответили гномы, – мы находимся во втором веке нашей эры. – Здесь никого нет, только животные и снежный человек, которого вы так упорно ищите и не можете найти. Иди вперед и не бойся.

Маша опустила кота на землю, и он, осторожно принюхиваясь, двинулся за ней. Странно, Маше казалось, что она точно плывет по лугу, не ощущая своего тела. Гномы забрались ей на плечо и, позвякивая бубенчиками, подсказывали, что нужно делать, и куда идти.

Маша удивлялась тому, что ни птицы, ни животные совсем не боялись их. Они доверчиво и с любопытством сновали туда-сюда и бежали совсем рядом. Но стоило протянуть руку, как что-то незримое преграждало путь, как призрачная стена, отделяющая этот мир от не прошеных гостей.

– Что это? – Изумилась Маша. – Я не могу прикоснуться к цветам и животным, как будто что-то мешает.

– Это пространство и время, – ответил Тайм. – Нас нет там, мы еще не родились. Там не видят и не слышат нас. Это уже было давно и ушло в небытие. А мы внутри энергии времени и можем перемещаться там, как невидимки. Мы как бы в параллельном мире.

– Не понимаю, – сказала Маша.

– Видишь ли, – начал объяснять Дюйм, – время это концентрация всех видов энергии – солнечной, тепловой, магнитной и других, которые еще не открыли люди. Время как бы сплавляет и прессует всю энергию в себе, втягивая предметы, вещи, людей и все, что нас окружает, и сжимается до ничтожно малых размеров, сохраняя в себе все предшествующее и продолжая поглощать все приходящее. Чтобы проникнуть в прошлое, нужно заставить энергию времени раскрутиться в обратном направлении. Но полностью войти туда мы не можем, мы защищены Законом Пространства и Времени. Нарушать его нельзя. Мы даже не имеем права пересечь параллельны мир, ибо это может так же иметь непредсказуемые последствия. Поэтому не шали и слушай нас внимательно.

Маша с Зайцем между тем уже стояли на узенькой горной тропинке, и Маша слышала хруст и треск веток и сучьев. Вдалеке показалось огромное бурое, волосатое существо, похожее на лохматый ком. Оно катилось прямо на Машу, и ей стало не по себе. Маша присела на корточки и замерла. Существо приближалось, сопровождаемое шумом ломаемых веток и запахом кислой лежалой шерсти. Это был великан 3-4 метров, заросший густой рыжей щетиной. Лицо его было сплющено, а челюсть резко выдавалась вперед, и из-под синих тонких губ свисали вниз желтые острые клыки. Глаза чудища скрывались в глубине под нависающими бровями, а лоб его был узким и широким.

Туловище, длинное и толстое, напоминало обрубок какого-то могучего дерева, а руки больше походили на лапы с огромными кистями, словно это были лопаты. Ноги чудища, кривые и косолапые, казались несколько короткими для его роста. Он шел, тяжело ступая и дыша, и Маша слышала гул его шагов. Ноздри волосатого великана раздувались, а в приоткрытой пасти Маша увидела красный мясистый язык.

Кот, подпрыгнув на лапах, выгнул спину, и шерсть на нем встала дыбом. Он шипел и боком двигался на чудище.

Маше трудно было понять, человек это, обезьяна или медведь. Ступни его оставляли следы, похожие на человеческие, но гортанный рык и длинная шерсть выдавали в нем зверя.

Маша схватила Зайца на руки и, прижав к груди, проговорила:

– Не бойся, дружок, он не сделает нам ничего плохого, мы вне опасности. Это йети, снежный человек. Нам здорово повезло, что мы увидели его, ведь так много людей хотели бы посмотреть на это существо.

Гномики зазвонили своими бубенчиками и, наклонясь к самому уху Маши, зашептали: «Пойдем за ним».

Маша почти побежала следом, чтобы не отстать от йети. Он шел напролом, никого не опасаясь. Молодые и сочные ветки он ел, хрустя ими, как морковкой.

Странно, Маша бежала, но нисколько не чувствовала усталости. Она во все глаза смотрела на снежного человека и пыталась запомнить все до мельчайших подробностей. Йети привел ее к своей берлоге, и Маша увидела самку, ниже и мельче его, на спине которой, обхватив ее шею руками, висел их малыш. Мать понюхала большого йети и издала вопль. Большой йети ответил ей и вытянул лапу в сторону Маши. Маша похолодела. Ей показалось, что сейчас своей огромной рукой-лапой он схватит их всех и бросит прямо себе под ноги. Но йети оторвал молодую ветку и протянул ее самке.

– Пожалуй, хватит с нас, – обратилась Маша к гномам. – Нельзя ли куда-нибудь в другое место?

– Сейчас мы отправимся в древнюю Индию, – сказал Тайм и дернул Дюйма за колпачок. Оба гномика зазвонили в бубенчики, а Маша снова закрыла глаза.

На этот раз все прошло очень быстро. И, открыв глаза, Маша увидела красивый храм и множество людей в белых одеждах и тюрбанах. Они вошли в храм, и Машины глаза удивленно распахнулись. Весь храм был расписан картинами, на которых пели, танцевали, трудились и умирали древние люди. Боги их были раскрашены и наряжены, как куклы, и индусы кланялись им, сложив ладони перед собой. Все они были загорелые и босые, а в ушах, в носу и на руках – множество украшений. В углах храма стояли сосуды, в которых жгли благовония.

В центре Маша увидела огромную статую сидящей скрестив ноги женщины. В руках она держала младенца, а к ее ногам с поклонами люди несли цветы и жертвоприношения. Больше всего к ней подходило женщин и детей.

– Это храм Матери, – шепнул ей Дюйм. – В Индии издревле почитается женщина-мать. Видишь, как почтенно все обращаются к богине!

Девочка тоже сложила руки перед грудью и почтительно поклонилась статуе. Тайм молча показал ей на выход. Маша медленно спустилась со ступенек храма.

– Сейчас этот храм почти полностью разрушен, – услышала она голос Дюйма.

Рядом с храмом росли пальмы, папоротники, какие-то длинные растения, похожие на веревки и другие удивительные деревья и кустарники, о которых Маша даже не знала. Здесь было много цветов, и они поражали своей величиной и яркостью. Повсюду Маша видела шоколадно-смуглых людей с красивыми лицами и иссиня-черными волосами. Они были худы и малы ростом, и одежда их состояла из кусков материи, обмотанной вокруг тела.

Маша двинулась по тропинке вниз и увидела деревушку с тростниковыми стенами и крышами. В них кипела работа: женщины мололи зерно, пекли рисовый хлеб, ткали и раскрашивали друг другу лица и руки. За деревней Маша разглядела поля, залитые водой с проросшими зелеными всходами, и согнутые спины женщин, что-то делающих в воде. Тощие маленькие коровенки бродили тут и там, и никто их не трогал и не прогонял. А в кронах деревьев шумели, галдели, кричали тучи разноцветных птиц и вездесущие обезьяны. Эти плутовки дразнили людей и бросали вниз плоды и фрукты. Иногда они спускались на землю и широкими скачками прыгали между хижин, норовя что-нибудь стащить. Люди смеялись и шикали на них, а обезьяны в ответ скалились, гримасничали и издавали пронзительные гортанные звуки. Возле одной из хижин Маша увидела большой столб с цепью, врытой в землю.

– Это для слона, – шепнул ей Тайм.

Заяц обежал вокруг столба и принюхался. Этот толстый обжора давно был не прочь перекусить. Но Маша сердито шикнула на него, и он покорно поплелся следом. Поодаль они увидели делянку и слона с погонщиком на спине, таскающего бревна и толстые сучья. Одна из задних ног слона была обвита толстой цепью с кольцом, за которое, наверное, его приковывали к столбу. Маше стало жаль это доброе и сильное животное. Она видела слонов только в цирке и зоопарке, и там им жилось легко и беззаботно. А здесь…