Лето Гелликонии

Сидевший в голове Ио Пашаратида план обдумывался им так и эдак, и наконец замысел этот утвердился настолько прочно, что начал казаться Ио уже осуществленным. Он захватит в плен королеву королев; когда Гравабагалинен падет, королева окажется в его руках. Матрассил с готовностью примет МирдемИнггалу в качестве королевы. Он, ее супруг, станет править страной; Ио не страдал особыми политическими амбициями, по крайней мере вселенского характера. Все хитрости и унижения прошлой жизни, все разочарования и бесчестие - все непременно уйдет и забудется. Один точный удар в самое беззащитное место - и венец всех его желаний будет принадлежать ему.

Посланная вперед разведка доложила о возведенных вокруг деревянного дворца земляных укреплениях. Он повел свое воинство в атаку на заходе Беталикса, когда над всей землей распространилось туманное предзакатное сияние. Стрелки наступали парами, под прикрытием легковооруженной пехоты, держа мушкеты наготове.

Над бруствером поднялась рука с белым флагом. Из траншеи появилась коренастая фигура и, осторожно распрямившись, сделала несколько шагов вперед. Подняв руку, Пашаратид остановил солдат и двинулся вперед один. Он отлично представлял себя со стороны - отважный и сильный, идет бодро и смело. С каждым шагом он завоевывал все новые и новые пяди чужой земли.

Они с коренастым борлиенцем сошлись, остановившись на расстоянии длины солдатской пики.

Бардол КараБансити заговорил первым. Он хотел знать, почему солдаты в боевом строю наступают на почти беззащитный дворец.

На что Пашаратид с высокомерием ответил, что его намерения исключительно благородны. Он требует отдать ему королеву МирдемИнггалу, после чего оставит дворец в покое.

Осенив лоб священным кругом, КараБансити звучно всхлипнул. «Увы, - сказал он, - королева королев МирдемИнггала мертва, ее застрелил из лука убийца, подосланный ее бывшим мужем, королем ЯндолАнганолом».

Ио Пашаратид гневно заявил, что отказывается верить такой невероятной новости.

– Посмотрите сами, - ответил КараБансити.

Он указал на море, глянцевито блестевшее в лучах заката. На берегу несколько человек готовили к отплытию корабль с погребальным костром.

Но этого Ио было недостаточно - он желал видеть все собственными глазами.

Оставив солдат, он бросился к берегу бегом. Четверо носильщиков несли на плечах помост, на котором лежало накрытое белым муслином тело покойной. Налетающий с моря бриз шевелил края муслинового савана. Вокруг тела были насыпаны вороха живых цветов. На берегу у самого прибоя стояла и плакала старуха с темной, крупной, мохнатой родинкой на щеке.

Четверо носильщиков занесли помост на борт белого корабля, каравеллы «Жрец Ваджабхара»; пробитые борта судна были наскоро залатаны, чтобы в свое последнее плавание оно могло выйти, уже не направляемое рукой рулевого. Водрузив помост с усопшей под мачтой, четверо носильщиков вернулись на берег.

СкафБар, мажордом королевы, весь в черном, в одиночку поднялся на борт с ярко горящим факелом в руках. Остановившись перед помостом с телом покойной, он низко ей поклонился. Потом опустил факел в кучу сухого плавника, заготовленного на палубе.

Когда огонь охватил почти весь корабль, попутный ветер наконец заставил судно отчалить от берега. Дым, стелющийся над водой, напоминал тонкие, длинные пряди седых волос.

Сдернув с головы боевой шлем, Пашаратид с силой швырнул его в песок, потом, повернувшись к солдатам, яростно закричал:

– На колени, вы, невежи! Становитесь на колени и молитесь Азоиаксику за душу этой чудесной женщины. Королева умерла, о, королева королев умерла!

Трясясь на гнедом хоксни, КараБансити возвращающийся к своей жене в Оттассол, время от времени вдруг начинал улыбаться. Его уловка увенчалась успехом. В который раз он доказал свое хитроумие; атака Пашаратида была отбита без единого выстрела, без единого взмаха мечом. На мизинце левой руки у анатома красовался подарок королевы - кольцо с камнем цвета морской волны.

Королева бежала из Гравабагалинена всего за несколько часов до появления Пашаратида у его врат. Вместе с королевой уехали ее генерал и его сестра, королевская фрейлина, принцесса Татро и несколько верных придворных. Все вместе они направились через плодородные земли на север, к столице Борлиена, Матрассилу.

Где бы на пути королевы и ее спутников ни попадалась деревня, крестьяне, крестьянки и их дети выходили из своих хижин и молили бога ниспослать удачу королеве МирдемИнггале. Самые беднейшие несли последние крохи, чтобы накормить ее и тех, кто ехал вместе с ней, умоляли сказать, чем еще могут они помочь прекрасной королеве королев.

Сердце королевы разрывалось от признательности, хотя сердце это уже было не то, что прежде; жар ушел из ее желаний, осталась прохлада. Возможно, когда-нибудь она согласится принять генерала ТолрамКетинета. Когда-нибудь, если ничто не изменится, так и будет. Но прежде ей необходимо найти сына и утешить его. После этого ее будущее примет более определенные очертания.

А Пашаратид решил надолго стать на берегу моря лагерем. Небольшое стадо косуль, не обращая на него никакого внимания, спустилось на песчаный берег, чтобы попастись у высшей линии прилива.

Погребальный корабль уплыл в море, унося на борту тело старой прислужницы, умершей от ран, причиненных ударом порохового бочонка. Пламя от пылающего судна столбом поднималось в небо, а дым широко стлался по волнам. Скрип такелажа еще долго звучал в ушах Пашаратида.

Рыдая, он рвал на себе тунику, вспоминая то, чему никогда уже не суждено было сбыться. Упав наконец на колени в песок, он разрыдался, призывая смерть, которая никак не шла к нему.

Некоторое время около горящего судна кружили морские животные; потом и они оставили его. Отвернув от берега, косяк дельфинов устремился в открытое море, повинуясь только им одним слышному зову. Их путь лежал к диким просторам водяного покрова Гелликонии, туда, где не проходил еще ни один корабль ни одного капитана.

Прошли годы. Постепенно, один за другим, ушли все герои этого неспокойного поколения… Но еще нескоро после того, как королева королев приобщилась к сонму усопших, то одухотворенное, что еще осталось от нее, преодолев необозримый простор пространства и времени, наконец было принято ретрансляционными станциями Земли. Там ее силуэт и лицо ожили вновь. Все ее страдания, радости, падения и взлеты, добродетели и пороки - все еще раз прошло ровной чередой перед глазами людей Земли.