Из реальности и обратно

Татьяна Карпеева

Из реальности и обратно

Обо мне

Татьяна. Это моё имя и оно мне нравится. Моя бабушка эстонка с красивым именем Эльфрида хотела назвать меня не менее красивым именем Элеонора. Поскольку родители были студентами, а бабушке был всего 41 год, и до пенсии ей было как до Луны, в помощь пригласили старенькую няню, которая нянчила детей ещё в царские времена. Вот она-то и посоветовала назвать меня Таней, так как родилась я незадолго до Татьяниного дня. Так что в этот день у меня двойной праздник – именины и день студентов.

Талантливая. На этом пункте я сразу напряглась и задумалась. Думала долго, но особенных талантов не обнаружила. Есть кулинарный талант, но он есть почти у каждой представительницы прекрасного пола. Есть кое-какие способности к сочинительству и любовь к сочинительству. В то же время насчёт шитья и прочего рукоделия у меня руки откровенно не из того места растут.

И тут меня осенило. Скромность. Вот мой самый настоящий талант.

Трудолюбивая. Не то чтобы трудиться люблю, но я до жути ответственная. Пока работу всю не переделаю, домой не уйду. А её всю не переделаешь, как известно. Начальство уже готово раскладушку для меня закупить, чтобы процесс моего трудолюбия был непрерывным.

Толковая. Кто бы сомневался! А ещё умная, на редкость грамотная, тактичная, хорошо воспитанная. Но при этом удивительно скромная.

Таинственная. Вот написала, а сама подумала: никакая я не таинственная. На мне сразу всё написано. Хотя нет, не всё. Вот Светлана Викторовна, арт-директор теплохода «Тимирязев», на котором мне посчастливилось совершать путешествие из Москвы на Соловецкие острова, отругав меня за то, что я раньше не заявила о своих поэтических талантах, сказала: «На вас же не написано, что вы поэтесса!» Значит, всё-таки таинственная.

Темпераментная. Только тогда, когда во мне крепко спят предки по материнской линии эстонцы.

Трогательная. Да, в том смысле, что трогательно люблю своих красавиц дочек, семилеточку внучку и двух неподражаемых внуков, форменных бандитов пяти и трех лет отроду.

Побег

Она опять ко мне приходила. В розовом платье и с двумя косичками. Внучка моя, Юленька. «Дед, ты же мне обещал», – говорит и смотрит мне прямо в глаза.

А что я обещал? Подарок на день рождения? Погулять в парке? На рыбалку взять её? Не помню. Я и себя-то не помню почти, голова как шальная, не разберёшь, где сон, где явь. Только недавно что-то забрезжило, куски какие-то стали всплывать в памяти.

Получается, зовут меня Свентицкий Роман Михайлович, мне 68 лет, я доктор физико-математических наук, заведующий лабораторией в одном из московских академических институтов. Но об этом персоналу знать пока необязательно.

Как я сюда попал? Не помню. Потерял память? Где? Когда? При каких обстоятельствах? Ответов нет. Однажды задал такой вопрос доктору. Он пробурчал что-то типа «волноваться вам нельзя» и распорядился вкатить укол, после которого я недели две по крупицам собирал себя с чистого листа. Собрал и больше на рожон не лез.

Похоже, или на работе какая-то подстава, или чёрные риэлторы квартиру отобрали, а меня сюда упрятали. Чем-то колют, чтобы я ничего не помнил.

А как там сын, невестка, внучка? С ума сходят, наверное! Жена Маша от рака умерла три года назад. Лучшие врачи ничего сделать не смогли. Бежать надо. А как, куда?

Никто даже не говорит, где это заведение находится. Может, в Подмосковье, а может, в Сибири. За окнами двор, забор, за забором лес. Судя по породам деревьев, средняя полоса всё же. На дворе поздняя весна, май, наверное. Доктор разрешил прогулку во дворе.

Стал готовиться к побегу. Всё не так плохо. За хоздвором калитка, запирается на большой металлический засов. Открыть пара пустяков. Подружился со сторожем. Тот рассказал, что калитка толком не охраняется, потому что сбежать невозможно, кругом болота. Не страшно, всю юность в походах провёл. В Белоруссии ещё и не такие болота. Прорвёмся!

Насушил сухарей – самая подходящая пища в походе. Стащил у медсестры зажигалку, костёр разводить. Бежать надо ночью, пока все спят. Двигаться от первой звезды на запад, стараться идти лесами и болотами, чтобы не засекли, а попадётся шоссе или дорога железная, там по обстоятельствам. Жди меня, Юленька! Просьбу твою обязательно выполню, вот только вспомню, что тебе обещал.

***

Меня разбудили голоса. Было ощущение, что говорят прямо над ухом.

Ну и где он, Иваныч? Тебе же Пал Петрович велел вчера следом идти!

– Да вот Митрий, нечистый попутал. Свояк приехал, посидели, то да сё… Не супермен, далеко не уйдёт! К тому же не помнит ничего, бедолага.

– Главврач сказал, если до вечера не найдём, завтра с утра в полицию заявит, с собаками быстро найдут.

– А чего же сразу не заявил?

– Сор из избы выносить не хочет.

Голоса стали удаляться. Меня прошиб холодный пот, только сейчас дошло, что я был на волосок от провала. Я лежал на небольшом островке посреди болота, поросшего кустарником. Островок имел углубление, усыпанное прошлогодней листвой. Из-за этого меня и не заметили. И как это я решился на побег?

***

Была пятница, персонал в основной массе дружно разбежался по домам. Посёлок недалеко от больницы, иногда лай собак доносится, пение петухов. Тех, кто живёт где-то в другом месте, увозит больничный автобус. Это я всё разведал заранее.

Пришлось одеяло забрать казённое, ночи холодные в лесу. Наволочку приспособил под рюкзачок, сложил туда припасы. Хорошо ещё, что пижам нет больничных, мода сейчас такая, или из соображений экономии. Я в своем спортивном костюме.

Калитка даже на засов не заперта. Вот растяпы!

Не сказать чтобы совсем темно, небо ясное, луна растущая. Сапоги резиновые на крыльце сторожки. Прямо царский подарок. Прости, Иваныч! Куплю тебе новые.

Поляну прошёл, под ногами захлюпало. Ну не дурак же я ночью в болото лезть. Шел по краю, лишь бы с пути не сбиться. Раньше утра всё равно не хватятся.

Кстати, почему именно на запад? Что-то мне подсказывало, не в Сибирь меня увезли. В дальнее Подмосковье или в соседнюю область, Тверскую, Ярославскую, где леса и болота ещё сохранились. Дороги от Москвы расходятся во все стороны как паучьи лапки. Поэтому, если идти на запад (равно как и на восток), обязательно наткнёшься на дорогу, железную или шоссейную.

Ну вот и рассвет! Теперь вглубь болота, от кочки к кочке. Палку подходящую я там же у Иваныча на хоздворе позаимствовал. Опираться на неё, отталкиваться, дорогу в болоте нащупывать. Выбрал кочку поровнее, чтобы отдохнуть, обсушиться.

Ой, что это холодное по руке проползло? Не бойся, ужик, я сам тебя испугался!

Да, болото чувствовать надо, понимать! Помню, был у нас в институте массовый выезд за грибами. Одна сотрудница отбилась от группы, в болото залезла, а выбраться не смогла. Так и простояла до утра на кочке, пока не нашли. Присесть боялась, вдруг змея ужалит!

Как там лаборатория без меня? Вспомнил, у нас же эксперимент в финальной стадии! Вот почему я тут очутился! Мы установку новую протестировали, точность данных оказалась намного выше, чем у зарубежных аналогов.

Разработали молодые ребята в рамках стартапа. И такой эксперимент пошёл, домой уходить не хотелось. А замдиректора Бугаев настаивал, чтобы работали на зарубежном оборудовании, закупленном еще в перестройку. Слёзы! Я ему очень мешал, Бугаеву. Добраться бы до Москвы…

Но из диалога сторожа с Митричем стало понятно, что дела мои неважные. Пока они по лесу бродят, я из своего убежища носа не высуну. А там стемнеет…

***

Я, видимо, задремал. Опять внучка приснилась.

– Дед, ты помнишь, что мне обещал?

– Прости, Юленька, забыл!

– Ты обещал, как эксперимент свой закончишь…

Тут внучка исчезла, зато вновь донеслись голоса утренних собеседников.

– Нет нигде, как сквозь землю провалился! Может, утонул в болоте, как считаешь, Иваныч? Дороги через болото нет.