Куб

Закружилась круговерть новых обследований и анализов, разных лиц и специалистов. Иногда я с тоской вспоминала тихие дни в палате, и украдкой вздыхала. Но потом всплывали в памяти слова Новицкого, и мои щеки вновь розовели от стыда. Нет, не сдамся! Сжимала зубы, и повторяла процедуры, казавшиеся на самом деле бесполезными и бестолковыми. Специалисты лишь называли один и тот же диагноз, и разводили руками.

Посетив все страны и известные клиники, я чувствовала, что в душу вкрадывается депрессия. Диагноз подтверждали как военные, так и гражданские. Я спрашивала себя, почему поверила в активность Райнера? И усмехаясь, отвечала себе: потому что Райнер! Но был ли этот реальный шанс на самом деле? Существовала ли возможность изменить состояние здоровья?

Я действовала уже на каком-то ослином упрямстве. Сама настаивала на обследовании у простых врачей. Райнер вместе с моими сослуживцами курсировали где-то в пределах Плутона. Об этом рассказал Мин, снова наведавшись ко мне. Он смотрел исподлобья в начале диалога и неуверенно мялся вдали от койки. Увидев его метания, у меня невольно сжалось сердце. В чем виноват Женя? В своей невысказанной симпатии, которая жила уже не первый год? Слабо улыбнувшись ему, я свесила руку с кровати, подзывая его молча к себе.

Мин мгновенно встрепенулся. Приблизился, вцепившись в ладонь, и тут же затараторил о новом задании МКС, на какой планете и каким составом должна отправиться новая миссия. Слова наскакивали друг на друга, глаза лихорадочно блестели. Я смотрела на него, закусив губу. Милый-милый Женя! Ну почему ты не тот?..

Мягко пожав его ладонь, я смотрела снизу в карие глаза. Заметила внезапно ставшие всклокоченными волосы, усмехаясь своим мыслям: от волнения Женя, кажется, даже ощерился. Но перед глазами вновь и вновь всплывал силуэт Райнера, и мне хотелось доказать, что я способна выздороветь. Сказать ему, что к возвращению у меня будет прогресс!

- А сколько продлится миссия?

- Полгода, примерно, - вдохновенно ответил Женя, а я скисла. Так долго!

А Мин вдруг произнес:

- Как вернемся, я сразу же к тебе, Лин! - и быстро вышел, оставив меня в полном недоумении разглядывать проем белой двери.

Вот поэтому я продолжала посещать врачей, искала того, кто скажет: шанс есть! Не могу же я к возвращению лейтенанта предстать в том же виде? Мне до жути расхотелось быть калекой, ни на что не способной. Однако кого я обманывала на самом деле? Каждый последующий врач пробивал брешь в моей уверенности - всё большую по сравнению с предыдущим специалистом.

С такими - становившимися все мрачнее - мыслями, меня вкатили в простой кабинет очередного хирурга. Устало вскинув на мужчину средних лет взгляд, я почему-то осеклась. На меня смотрели по-разному: и с жалостью, и цепко, и равнодушно. Но так тепло и по-человечески открыто - впервые.

- Здравствуйте, - мне захотелось улыбнуться. В ответ у мужчины заулыбались не только губы - мелкие морщинки разбежались паутинкой у вдумчивых карих глаз.

- Здравствуйте, Виктория.

- Знаете мой диагноз? - горько усмехнувшись, уточнила я. Врач покачал головой.

- Знаю ваш подвиг, - как-то по-простому - без пафоса - произнес он, и я смутилась. Не было желания выпячивать свои достижения в небе, напротив. Я почему-то ощутила себя маленькой и робкой девочкой.

- У меня есть шанс? - спросила, ни на что особо не надеясь, и кивнула на распухшую папку с анализами, что лежала на столе. Боясь поднять глаза и услышать правду, зацепилась взглядом за неровно торчащие листы из-под обложки медкарты. И вдруг поняла, что давно уже не видела именно в таком виде свою карту, обычно ее исследовали электронно. А тут...

- Есть...

Я вскинула изумленный взгляд на мужчину, жадно вслушиваясь в его слова.

- Но, честно говоря, это не шанс, а лишь вероятность, - мягко поправился врач. - Я исследовал ваш случай задолго до того, как вы обратились к нам, - и мужчина посмотрел на ворох анализов, торчащих в разные стороны. Вздохнул, подумал минуту, и, подбирая слова, мягко стал произносить:

- Маленькая, ничтожная вероятность...

- Но она есть? - не утерпев, перебила я.

- Понимаете, Виктория, - врач потер переносицу, откинувшись на спинку стула, - в тех кадрах, что до сих пор транслируют в качестве мотивации молодых, - усмехнулся мужчина и продолжил, - а именно в кадрах, где вы подтягиваетесь вверх у двери отсека, до того, как упасть, есть пара секунд, когда вы стоите. Я скачал это видео из сети и исследовал на замедленной перемотке. Так вот, на пленке видно, что пальцы у вас разжались, а тело еще пару секунд стоячее положение сохраняло. Обычно бывает наоборот: оседает тело, тянет вниз, и потому пальцы скользят или разжимаются.

Я глубоко и шумно вздохнула. Врач занервничал:

- Мне не хотелось бы давать вам ложных надежд...

- А вы и не даете! - я чувствовала, как полыхают щеки от волнения. - Может быть, только ради этих слов я и пересекла весь земной мир!

- Виктория, - врач мягко улыбнулся, - анализы не дают понимания, сохранили ли нервные волокна свою чувствительность после того, как вас прооперировали...

- Спасибо, - положив ладонь на руку врача, произнесла я. - У меня есть крошечный шанс, но именно им я и намеренна воспользоваться! Что потребуется, чтобы воплотить этот призрачный шанс в жизнь?

- Тренировки, - развел врач руки в стороны. Я усмехнулась:

- К этому мы привычны.

Внимательно вглядываясь в мое лицо, мужчина молчал несколько минут. Потом кивнул, и стал детально объяснять, рисуя карандашом на простом листе бумаге то, что необходимо делать. Мы обсуждали ситуацию более двух часов, и уже в конце я не удержалась от вопроса:

- Вы не предложили мне очередное обследование, не стали делать деньги на дорогостоящих анализах. Почему?

- Потому что тело само способно излечиваться, если есть цель. Тело следует за духом. А раз вы здесь... - не договорив, врач широко улыбнулся. Я кивнула, уловив его мысль.

- Спасибо вам, - я сжала ладонь мужчины.

- Михаил, - подсказал он.

- Михаил, - повторила я, кивнув. Странно, что сразу не спросила имени, - подумала я, когда покидала стены больницы маленького, провинциального городка на востоке страны. Настолько человек казался близким и родным, что имена и не требовались. Удивительно!

‍