Страница 61 из 65
Призывно изгибаюсь в постели, слышу свист и мне кажется, что на мой живот опустилась лапа когтистая хищного зверя.
Следующий удар пришёлся по лицу. Он бьёт наотмашь, не щадя меня. Левая щека горит, и я растерянно начинаю скулить, как слепой потерянный щенок.
Удары, которые пришлись по груди и животу, распаляют моё желание, боль является не унижением, а наградой. До встречи с Александром, я никогда не испытывала ничего подобного. Хотел ли он показать, что волен делать со мной всё, что хочет? Хотел ли он указать мне на моё место? Если так, стоит ли с покорностью принять это или постоять за себя? Руки покрываются россыпью горячих ударов, однако щёку всё ещё немного саднит и именно эти ощущения не дают мне покоя.
Свист – и быстрые, сильные удары осыпают мои стопы. Я улыбаюсь и немного сжимаю пальцы на ногах. Какая же я глупая! Моё тело – целостно. Если ты любишь человека, то любишь его всего: и руки, и живот, и губы. Он знает, что боль, причинённая им, не заставляет меня страдать и хочет, чтобы я почувствовала всю её многогранность.
Не знаю, действительно хотел ли он сказать мне всё это, или то, что проносится сейчас в моей голове – лишь мои домыслы… Однако я чувствую, как меня переполняет всепоглощающая нежность.
Быть может, какая-то перемена в моей душе отразилась на моём лица, а быть может, он чувствует, что я готова к большому. Я вдруг чувствую боль в стопах, в разы сильнее, чем всё, что мне доводилось почувствовать ранее и слышу мелодичный металлический звон. Я видела флоггер с маленькими металлическими бусинками, однако раньше он казался мне изящной, довольно невинной игрушкой.
Удар повторяется и боль вытесняет из головы все мысли, сомнения и волнения. Я кричу и сгибаю ноги в коленях, упираясь ступнями в постель. Боль постепенно уходит, и я с удивлением замечаю, что, спасая свои ноги от следующего удара, я оказалась в ещё более уязвимой позе. Кажется, каждая его рука держит по плети: воспользовавшись моей открытостью, уже мягким флоггером, он хлещет меня по внутренней поверхности бёдер. На этот раз удар мягкий и жгучий.
Чувствую, что кровь приливает к ногам и тянусь к ним рукой, чтобы провести пальцами по горячей коже. Он целует сначала мою руку, а затем покрывает поцелуями внутреннюю часть бёдер. Кажется, что дыхание горячее, чем огонь, но поцелуи похожи на прикосновение цветочных лепестков.
Мне хочется увидеть это своими глазами: на время лишившись зрения, я как будто утратила контроль над ситуацией, однако, я как будто обрела новый уровень осязания.
Хочу видеть его тело и то, как решительно, точно оно движется. Однако я чувствую, как жадно он сжимает моё бедро в своей руке, и как напрягаются его мускулы. Я хочу знать, хороша ли я сейчас в его глазах? Как он видит меня? Быть может, выгляжу соблазнительно или распутно? Между тем, такие нежные и жаркие ласки говорят о том, что я ему нравлюсь любая, даже после операции на лице. Ему плевать на моё временное уродство. Он видит во мне Королеву!
Он проводит ладонью над моим лоном, слегка погружаясь туда пальцем. Палец легко скользит и, кажется, за пальцем тянется вязкая струнка влаги. Я в нетерпении ёрзаю ягодицами и он, убедившись, что я готова к продолжению, кажется, снова вооружается флоггером.
Первый удар не приносит за собой боли. Раздаётся звучный влажный шлепок, и по ноге растягивается множество тонких мокрых следов.
Следующие несколько ударов становятся всё сильнее и приносят всё больше наслаждения. Раньше я не испытывала ничего подобного: мне доводилось испытать удовольствие, которое могут доставить пальцы или чужие губы, однако то, что испытываю сейчас – как будто все виды наслаждений, которые соединились в одно, ни на что не похожее чувство. Я крепко сжимаю руками простыни, на которых лежу и впиваюсь в них ногтями, боясь закричать – хочется, чтобы это волшебное чувство продолжалось вечно.
– Перевернись, – коротко приказывает он.
Его голос вырывает меня из сладкого забытья, и капризно надуваю губы, однако тороплюсь выполнить его приказ, не желая прерываться ни на секунду.