Страница 51 из 63
Вовремя рыцари закрылись щитами, и стрелы сарацин, как всегда, отскакивали от них, как горох от стенки, не причинив никакого вреда тамплиерам. А вот несколько рыцарских коней были поражены в глазницы и нижние части ног, хотя и стояли за рыцарями позади, разведённые в длинную цепь...
Снова выстрелили арбалетчики, и ответили лучники. Расстояние сократилось до такой степени, что прямое столкновение стало неизбежным. В этот момент прозвучал приказ командира:
- На коней рыцари! Обнажить мечи! За мной!
Так уж повелось, после этой команды, перед жарким боем, рыцари-тамплиеры, лбычно, делали по три больших глотка красного терпкого вина.
Мастер Конрад развернулся к баллисте и громко крикнул, указав мечом на Русса и трёх германцев-тамплиеров:
- Возле баллисты! Стоять насмерть!
Русс обнажил меч, лицо его запылало, сердце застучало, и, он почувствовал, как это уже бывало, непомерную силу в своей правой руке...
Мастер Конрад опустил забрало, и сотня лучших воинов этого времени, растянулась по всему фронту конной цепью, и пошла на врага. Навстречу им мчались закалённые, и уцелевшие во многих битвах воины, с лёгкими пиками и кривыми саблями. Сейчас уже можно было их сосчитать - сарацин было не более трёх сотен... Остальные остались без коней и далеко отстали, или были смяты своими же, или убиты острыми осколками толстого стекла.
Мастер Конрад первым вступил в бой, и Русс поразился, с какой быстротой он отражал и наносил удары. Это невозможно было понять, как так можно вертуозно владеть мечом... Трое сарацин слетели с коней почти одновременно. Все видели это, и раздался настоящий глас победы. Это был сплошной гул радостного воодушевления и решимости рыцарей крушить врага. На каждого рыцаря приходилось по три, два, или четыре противника. И в этой ситуации, побеждали рыцари, благодаря более мощному и длинному оружию (этим отличались особенно мечи тамплиеров), и боевым мастерством - всеми признаваемым и непревзойдённым.
Видя, что творит со своими врагами на поле боя Мастер Конрад, ближайшие к нему сарацины, устремились прочь от прямого столкновения с этим страшным для них врагом. Между тем, многие рыцари Школы Волхвов и тамплиеры Храма Соломона, демонстрировали подобную молниеносную и неотразимую технику мечевого боя. И очень быстро враг перестал идти на сближение, а выбрал для себя единственно правильное решение - пуститься наутёк... И уже с безопасного расстояния обстреливать рыцарей из луков. Стрелы летели часто, но не причиняли рыцарям большого вреда; только семеро из них серьёзно пострадали, и лишь потому, что сражались с открытым забралом.
Пока происходило это главное сражение, десятка четыре сарацин, лишённые своих боевых коней, обошли по флангам основное поле боя, и стали окружать баллисту, пробираясь по барханам, и долго оставаясь незамеченными...
Внезапно, в охрану баллисты полетели стрелы. Две из них достигли целей: одна попала в ногу Вальтеру фон Хагенау, когда германец полез на повозку за красным вином, подаренного в большом количестве тамплиерами Храма Соломона; а вторая стрела, черканула Русса у правого виска, когда он стоял на повозке. Парень снял шлем, (что дали ему ещё в Иерусалиме), чтобы лучше видеть, как сражается Мастер Конрад... Русс схватился за голову, но это было пустяковое ранение, понял он, хотя кожа у правого виска была содрана до кости, и кровь обильно потекла... Видно сам Господь спас его, слегка отклонив стрелу во время её полёта...
Русс взял шлем, с повозки, и быстро одел его. Затем он зарядил арбалет. Стрелять из него он уже умел...
Рыцари сбросили с одной из повозок запасы еды и питья, и опрокинули её, прикрыв себя с восточной стороны пустыни, где барханы были повыше, и откуда вылетели стрелы... Началась дуэль лучников и арбалетчиков. Но точность и дальность стрельбы арбалетов конструкции Мельхиора на порядок превосходило любое подобное оружие, даже длинные английские луки, что уж говорить о луках сарацин... Солнце жгло немилосердно и било в глаза Руссу. Он уже приложил кусок мягкой ткани, смоченной в красном вине, к своему правому виску, и кровотечение остановилось. От солнца помогло забрало, опустив его, можно было прицельно стрелять. Сарацины пока не высовывались из-за барханов; и, надо было поймать этот момент, и точно выпустить короткий болт с крупным убойным наконечником. Первым поймал сарацина на свой прицел, раненый в ногу Вальтер фон Хагенау. Враг на секунду полнялся из-за бархана с натянутой тетевой, но не успел выпустить стрелу - его череп разлетелся в разные стороны, как переспевший арбуз... Больше вылазок не последовало.
Между тем, на основном поле боя, сарацины отступили, понеся значительные потери. Преследовать их тяжёловооруженные рыцари не стали... Но те сарацины, что обстреливали охрану баллисты, так и остались лежать за барханами, на раскалённом песке. Никто из них не смог уйти от коней тамплиеров и мечей рыцарей...
Победа была одержана с незначительными потерями, но никакой радости она не принесла. Пятеро храмовников были поражены стрелами в голову, такая же участь постигла и двух рыцарей из Красного шатра. Раненых с выбитыми глазами положили на повозку. Только великий врач Волхв Каспар мог облегчить их участь...
- Хорошо, что у меня было два глаза, Слава Богу! Один остался, как у Циклопа...- пошутил один из храмовников, делая жадные глотки красного вина.