Выбор сделан

Это был комплимент? Или так он намекал, что здесь я лишняя? Думаю, последнее. Просто этикет не позволяет даме сказать это в лицо. И ведь что-то больно кольнуло в груди, словно его слова меня обидели, заставив ответить не менее мило и колюще:

— Если вам так больно режет глаза мой свет, только скажите, и я вас покину, — и мило улыбнулась.

Так что, если раньше его улыбка была искренне надменной, то теперь была лицо застывшей маской. Ха! Думал, что я тупая и не смогу ответить? Хотя вопрос нужно ставить иной: «почему я вообще так резко ответила? Почему его слова мне были обидны?» И с каких пор я стала такой обидчивой?

В комнате повисла тишина. Охране не положено было говорить, генерал был в растерянности, принц думал, как выкрутиться, а мужья… Им в принципе не понравилось всё услышанное. Они мрачными тучами нависали по бокам от меня. Готова поклясться, что слышала зарождающийся рык в груди Ала.

— Простите мне мою неучтивость, миледи, — наконец отмер принц, прикладывая руку к груди слева и чуть склоняя голову, но смотря всё так же пристально, жаль, что холод сменился заинтересованностью. Быть интересной такой фигуре вот вообще нет желания. — Я не хотел стать причиной вашей обиды. В знак моего прощения позвольте исполнить любое ваше желание, а так же примите от меня приглашение по прибытию на Тириас, посетите моё личное крыло во дворце моего отца Императора и отобедайте вместе со мной.

Вот и как я должна его сейчас послать в неописуемые дали, чтобы и этикет не нарушить, и его слова не проигнорировать. Но в голове словно поселился кто-то другой, дающий мне ответы мгновенно — я сроду бы так не смогла себя вести и отвечать:

— Ваше предложение весьма лестно, принц, но я вынуждена повременить с ним. По прибытию на Тириас, в положенное время я дам свой ответ, — у него аж глаза загорелись ещё ярче, а улыбка совершенно перестала быть искусственной, приняв очертания предвкушения.

— И что бы вы хотели в роли желания? — глаза аж заблестели. Боже, как мне не нравятся такие вот… существа! Им на всё плевать, им интересно что-то равное или превосходящее их, а чтобы получить своё, пойдут не просто не головам, они эти головы ещё и срубят. Просить что-то у них всегда оказывается себе дороже — повернут любое желание в своё пользу, что потом не отвертишься.

— Вы торопите меня? — в тон ему ответила я, на его челюсти чуть заметно заходили желваки. — Я уже сказала, что по прибытию на Тириас, в положенное время я дам вам свой ответ.

— Да будет так, — вновь лёгкий кивок-поклон головой. — Итак, — мужчина с трудом перевёл взгляд на окаменевшего ещё в начале разговора Алуара, потом на показавшего рога Шаэрдэша. Я даже приметила, что его нижняя челюсть стала массивнее, будто вот-вот муж покажет поистине змеиный оскал с яростным шипением. — Позвольте пригласить вас присесть, чтобы беседа прошла с комфортом, — и повёл рукой в сторону диванов, даже двинулся к ним, но остановившись рядом с ним, так и не сел.

Я же ждать никого не стала. Прошлась по комнате, подошла к дивану, встала у самого центра и напротив принца. Мужья шли рядом, а потом застыли по бокам. А я, не дожидаясь ни их, ни принца, приготовившегося грациозно сесть, почти плюхнулась на сидение, закинув ногу на ногу. Коронованный обескураженно замер. А, ну да, кажется, я когда-то читала, что сначала садиться тот, у кого больше власти.

Ну и пофиг. Я вставать не намерена. Лень уже… И всё же, что со мной? Откуда такое поведение и все эти манеры в общении? Это на меня так книги из прошлой жизни подействовали или Кинрил что-то добавил, когда лечил в этот раз? Знал куда отправлял, вот и подготовился. Так что ли?

Мужья, не растерявшись, в отличие от принца, сели следом за мной. Потом свою пятую точку примостил и высочество. Рядом с ним по правую руку сел генерал, а солдаты встали за их спинами.

— Как вы уже заметили, — коронованный направил взгляд на Алуара, — вы направляетесь на Тириас. Корпус Наблюдателей попросил нас, а в частности, мой флот сопровождать вас в этом путешествии. Нам пришло сообщение о предстоящем конфликте и призыв о помощи в вашем укрытии. Мой отец с удовольствием отозвался на данное предложение, так же прислав меня за вами. Мы предлагаем вам перейти под наше управление, а лучше на наш корабль, чтобы быстрее и безопаснее достичь Тириаса, ведь нет уверенности, что по следу этого корабля не был выпущен отряд преследования.

Я слушала внимательно каждое слово, хотя делала вид, что рассматриваю причудливый рисунок на одеждах воинов за спиной принца. Выводы были не утешительные: конфликт, а может и военное столкновение, если не сама Война, началось. Станция была атакована, шеганы говорили, что враг был на подходе. Он уже напал, а часть была брошена на поиски женщин. И этого мало. Не мог враг столько времени ждать, а потом раз и напасть. Он выжидал нужного момента, нужного накала ситуации. Думаю, в этом ему послужили как действия со стороны илганов, так и принцесса нагшиаров, если не она главный зачинщик, конечно. Но не думаю, что её не смогли бы сразу усмирить все власть держащие. Значит, есть кто-то ещё? Кто?

— Мы готовы предоставить всё необходимое для вашей безопасности, — продолжал вещать его высочество, — и уже через пять часов мы прибудем на Тириас.

— Пять часов? — удивился Шаэрдэш. — От станции «Тарван» нам необходимо было лететь не менее десяти дней… фарциев, — исправился он, вспоминая, чтобы для других значение суток другое.

Их голоса стали приглушаться, звучать как из соседней комнаты.

— Семь с половиной из них вы уже преодолели, — губы принца растянулись вновь в холодной вежливой улыбке.

— И за пять часов вы предлагаете сократить путь почти в три дня? — напряжённо отозвался молчавший до этого Алуар.

— Именно, — и такое надменное довольство своим превосходством на лице.

Мужья посмотрели на меня, как бы говоря, что решать всё равно мне. А что я? Я была словно здесь и не здесь одновременно. Я смотрела на принца, но и не видела его. Я видела свою каюту на станции. Она была вся разнесена. Вокруг летали обломки и обрывки мебели и тканей, будто в невесомости. Да, это невесомость! В стене, где должны быть иллюминаторы зияла огромная дыра, захватывающая в себя и часть комнат для мужей. Кажется, одну вообще поглотила. А за этой дырой витали уже обломки самой станции.

Вдруг за край дыры что-то ухватилось. Конечность была четырёх палой и больше походила на ногу. Да, точно, это нога. Существо вышагивало по стене, словно ей совершенно не мешала отсутствие гравитации. Хотя, ему совершенно ничего не мешало. А стояло телу показаться из-за края дыры полностью, как свет вокруг будто померк. Вечерние сумерки дня стал предрассветной тьмой ночи.

Но я увидела его. Метра три в росте, широкий накаченный тёмно-серый торс. Какой-то неправильный, потому что у него словно было две грудных клетки и четыре плеча. Боже, у него действительно четыре плеча, и четыре сильные руки с острыми когтями вместо ногтей на четырёх пальцах. От верхний плеч мощными мышцами была увита длинная шея. Даже длиннее, чем у Шаэрдэша. На пару позвонков уж точно длиннее моей. Но за таким мышцами это было не так приметно. А ими он словно бугрился, не сильно, как качки в тренажёрках, нет, а очень гармонично. Волосы, чем-то больше похожи на длинные тонкие перья, были зачёсаны назад и спускались по шее, спине, сливаясь с огромными чёрными… крыльями? Если сверху они были чёткими, что внизу, как и само тело ниже пояса, словно были укрыты тьмой. Она струилась, подобно одеждам и туману, заволакивающему комнату и пожирающему весь свет вокруг.

Лица я не видела. Его полностью закрывала серая маска без каких-либо прорезей. Просто как овальный кусок фарфора. Но даже так я чувствовала его взгляд. Он пронизывал до самой глубины души, обволакивал собой всё моё естество. А потом раздался трест, будто очень толстая скорлупа треснула. На маске появились четыре тонких горизонтальных полоски. С каким-то чуть хлюпающим звуком они раскрылись. Сначала медленно, потом быстро до большой миндалевидной формы. Внутренние уголки прорезей ушли резко вниз, внешние — вверх. И на меня уставилась тьма. В ней не было ничего…