Страница 15 из 18
- А меня выпустят? - вскинул глаза младший вестроносец.</p>
<p>
- Выпустят и даже по стойке смирно встанут.</p>
<p>
Без слов взяв нож у старшего брата, Анвихо поплелся на выход. Проводив его взглядом, Ренгир перевел свое внимание на трех пацанов, сидевших на своих койках с круглыми от изумления глазами. Ну да, для простых смертных людей такие откровения о веррительской жизни должны были казаться чем-то средним между сказкой и фантастическим триллером. Анвихо наверняка многое им успел уже о себе рассказать, но уж точно не в таких подробностях. Потрясение для детской психики было, конечно, серьезное, и мысли всех троих были очень далеки от упорядоченности, но сочувствие к недавно обретенному другу в них явно прослеживалось, равно как и заметное опасение нежданно для них явившегося гостя. Не того боитесь, ребятки.</p>
<p>
- Ну, что уставились? - снизошел до обращения к ним Ренгир. - Никогда еще не слышали о таком? Добро пожаловать в реальный мир, парни.</p>
<p>
Мальчуганы, наконец, зашевелились. Витя Алябьев даже решился задать вопрос:</p>
<p>
- Скажите, пожалуйста, а зачем вы Анвихо за прутьями послали?</p>
<p>
- Ну, он же вам наверняка успел поведать, как у нас наказывают нашкодивших мальчишек?</p>
<p>
Витя опасливо кивнул.</p>
<p>
- Ну так теперь сами увидите, как это выглядит на практике.</p>
<p>
Больше вопросов не последовало. Пацаны напряженно ждали возвращения друга, и вот, наконец, в дверях показался Анвихо с целым пучком длинных ивовых прутьев. Сотрудники больницы, столпившиеся у дверей палаты, пытались заглянуть внутрь, но Ренгир захлопнул дверь за братом, взял у него прутья и нож и принялся готовить из нарезанного сырья вполне качественные розги. Жаль, вымачивать их некогда, но и такие сойдут.</p>
<p>
- А ты готовься пока, - сказал он брату.</p>
<p>
- А где меня?..</p>
<p>
- На твоей койке. Я так вижу, она специально приспособлена для фиксации.</p>
<p>
Да уж... Печально кивнув, Анвихо скинул с себя больничную пижаму, затем избавился от белья. Оставшись совсем нагишом, он сложил валиком одеяло, подложив его себе под бедра, и растянулся поверх, раскинув руки и ноги, как для фиксации. Дескать, привязывайте. Друзья наблюдали за ним чуть ли не с ужасом.</p>
<p>
Разобравшись с прутьями, Ренгир деловито зафиксировал брата, отпустив шутку о больничном сервисе для наказания проштрафившихся мальчишек, и, взяв первую розгу, встал над Анвихо.</p>
<p>
- Вспоминай последовательно все свои прегрешения, начиная с проникновения в корабельную рубку в мое отсутствие и отключение систем слежения.</p>
<p>
- Виноват... - пробурчал Анвихо, утыкаясь лицом в подушку.</p>
<p>
Резкий взмах руки, свист, и поперек молочно-белых ягодиц подростка вспыхнула ярко-красная полоса.</p>
<p>
- Аййй!</p>
<p>
- Это еще не "ай"! "Ай" будут потом! Вспоминай, как забрался в капсулу.</p>
<p>
Снова свист, содрогание привязанного тела и еще одна полоса, легшая параллельно первой.</p>
<p>
Дальше все продолжалось в том же духе. Анвихо вспоминал об очередном своем косяке, виноватился, получал очередной удар, взвизгивал, затем притихал, прослушивая следующую нотацию. Когда все его неправильное поведение было проанализировано, прочувствовано весьма болезненным образом и отрефлексировано, прут окончательно пришел в негодность, и Ренгир его заменил.</p>
<p>
- А теперь все хорошенько закрепим в памяти, - промолвил старший вестроносец и принялся нахлестывать братца уже без перерывов на нотации, стараясь не пропустить ни сантиметра на его и так уже покрасневших ягодицах, временами хлеща с оттяжкой, а когда на заду Анвихо вообще живого места не осталось, перейдя на бедра, а затем на спину.</p>
<p>
Младший вестроносец сперва еще как-то пытался сдерживаться, только повизгивал в моменты ударов, но затем разревелся в голос. Просить о прощении он даже и не пробовал: понимал, что накосячил просто запредельно много и получит теперь по полной. Ближе к концу наказания он кричал уже во всю силу своих легких, никого не стесняясь, даже заметно охрип.</p>
<p>
Отсчитав брату полсотни розог, Ренгир дал ему прореветься и, пока еще не отвязывая, принялся залечивать нанесенные просечки. Братец, конечно, и сам бы с этим справился, царапины несерьезные, уж на подобную мелочь его вестры точно бы хватило, но важно дать понять наказанному, что он прощен, к тому же освобожденный от пут мальчуган может сразу захотеть одеться, а не дело оставлять священную веррительскую кровь на каких-то больничных тряпках.</p>
<p>
Наконец, все царапины затянулись, выступившая кровь была стерта платком, наказанный вполне успокоился, теперь можно было его отвязать и приласкать.</p>
<p>
- Дурацкая здесь одежда, - пожаловался Анвихо, натягивая на себя казенные шмотки и одновременно пытаясь стереть с лица следы от слез, - так трет задницу, что даже шагнуть больно!</p>
<p>
- Ну, извини, твои собственные шмотки я с собой не захватил, как-то не до этого было, - ядовито произнес Ренгир. - Но мог бы и не одеваться пока, походил бы голышом.</p>
<p>
- Чтобы на меня все пялились, да? - возмутился Анвихо. - Знаешь, здесь так не принято.</p>
<p>
- А чего они у тебя еще не видели?</p>
<p>
Пацаны на койках хихикнули. Анвихо зыркнул на них обиженно, но препираться не стал. Что уж там возражать: здесь, в психбольнице, живо заставят позабыть обо всяком стыде. Несмотря на проведенное лечение, присаживаться было все еще больно, и мальчик прислонился плечом к стене.</p>