Неуловимая коллекция

Родителей еще не было. Мы быстренько разделись, поели и сделали вид, что с головой поглощены всякими домашними делами.

Первой пришла мама.

– Как жизнь? – спросила она. – Чем занимались?

– Посуду мыли, – вздохнул Алешка.

– Целый день? – ужаснулась мама с улыбкой.

– Ну да, – сказал Алешка. Он за сегодня здорово врать научился – практика большая была. – А как же! Поедим – помоем, поедим – помоем.

Мама сняла сапоги и понесла сумки на кухню. Мы ей помогли. Потом переложили продукты в холодильник.

– Папа не звонил?

– Может, и звонил, – дипломатично ответил я, – да мы не слышали.

– Музыку крутили? На всю катушку? Соседей донимали?

– Не, мы спали, – ляпнул Алешка. – Поедим – поспим...

– Посуду помоем, – продолжила мама. И строго спросила: – Где шлялись?

Но тут папа пришел. Избавил нас от допроса.

– Как дела? – спросили мы, выходя в прихожую.

– Нормально, – сказал он, переобуваясь. – Мне не звонили?

– Может, и звонили, – отозвалась мама, – но они не слышали: посуду мыли и спали.

– Так!.. – произнес папа. – Где шлялись?

– Фролякину помогали посуду сдавать, – «признались» мы.

– А, понятно. – И папа пошел на кухню.

Что-то мы сегодня врем много. А завтра опять врать придется.

Глава IV

Я БОЮСЬ СВОЮ БАБУШКУ!

Я понял, насколько прав был папа, когда жаловался, что успешно бороться с преступностью невозможно из-за нехватки денежных средств и слабого технического оснащения. Мы испытали это на себе, на своих шкурах. Нам не хватало (вернее, их совсем не было) денег, и нам нужно было транспортное средство. Без этого Карабаса не выследить.

Между тем ситуация складывалась так, что создавался благоприятный момент для нашего вмешательства в папины дела. Оперативным путем (методом подслушивания) мы получили интересную информацию. Один сотрудник сообщил папе, что, по сведениям из надежного источника, преступная группа Карабаса на время затаилась, и сейчас самое время, «чтобы негласно продолжить ее разработку». И еще он сообщил, что полночный телефонный звонок был сделан с мобильника, из машины, «которую, несмотря на оперативно введенный по городу и области план „Перехват“, задержать не удалось».

Еще бы! Если все время, пока ее перехватывали, она стояла в нашем дворе.

А мы с Алешкой были парализованы отсутствием денежных и транспортных средств!

От безвыходности Лешка даже предложил ограбить банк. Чего проще? По телевизору все время показывают, как это можно сделать.

– Ты что! – заорал я. – Соображаешь?

– Временно, – с ясными глазами пояснил Алешка.

– Как это? – удивился я.

– Ограбим, а деньги потом вернем. Когда дело закончим.

Ну да, мы ж не на мороженое...

Вошла мама.

– Чего вы так орете? – спросила она и стала поливать цветы, о чем-то глубоко задумавшись.

– Лешка банк хочет ограбить, – настучал я, рассчитывая на мамин авторитет.

– Да? – рассеянно переспросила мама, отщипывая засохший листок. – Взаймы дашь? А то у нас за квартиру два месяца не плачено.

Алешка показал мне язык и поспешил обрадовать маму:

– Я лучше новую куплю. Без всяких долгов.

– Чем банк грабить, – сказала мама, – позвонили бы лучше бабушке. Она скучает.

Решение пришло сразу. Простое и гениальное. Удивительно, почему мы раньше не додумались? Ведь от той станции, где живет наша бабушка, до Кратова – рукой подать.

– А лучше мы ее навестим! – закричал Алешка в восторге. – Даже поживем у нее. До конца каникул. Здорово?

Мама с сомнением покачала головой:

– Вам-то здорово, а бабушке? Впрочем, я посоветуюсь с папой.

Папа, когда мама позвонила ему, похоже, даже обрадовался. Наверное, решил, что за городом мы будем в большей безопасности. Вот что значит отсутствие информации. Знал бы он, зачем мы рвемся к бабушке, он бы нас в шкаф посадил и запер, чтобы случайно «не вывалились».

Конечно, если бы не оперативная обстановка, мы по доброй воле ни за что к бабушке не напросились бы. Нам у нее хорошо, но мы ее боимся. Потому что наша бабушка – зубной врач. Правда, уже на пенсии. Но она очень скучает по своей незаменимой работе и даже дома завела себе зубоврачебное кресло, в котором рвет и лечит зубы всем соседям. Бесплатно. И по-моему, без наркоза. Во всяком случае, как орут ее пациенты, мы сами слышали прошлым летом, еще когда со станции шли.

Мама быстро собрала гостинцы для бабушки, дала нам денег на дорогу и наказала сразу же позвонить, когда мы приедем.

– А клюшка тебе зачем? – спросила она Алешку.

– Там на пруду хоккейная площадка есть, – соврал Алешка, не задумываясь – что значит практика.

Для отвода маминых глаз и возможных подозрений я решил еще и лыжи взять.

– Стоп! – сказала мама, когда мы уже щелкали дверными замками. – Сначала ведро вынести.

Мы не стали спорить, а то еще про посуду вспомнит. Я схватил ведро и выскочил на лестничную клетку, к мусоропроводу.

И тут, этажом ниже, раздался негромкий хлопок. Я замер от страха. Такие хлопки всегда звучат на экране, когда в подъезде кого-нибудь подкарауливают киллеры. Бросив ведро, я помчался вниз. Лешка с клюшкой за мной...

На площадке нижнего этажа сидел человек в странной позе – прижавшись спиной к батарее и уронив голову на грудь. В руке его что-то тускло блестело. Но на папу он не был похож.

Затаив дыхание мы подобрались поближе.

Это был сосед Фролякин. Что-то блестевшее в его руке оказалось откупоренной бутылкой шампанского. Вот откуда этот напугавший меня хлопок!

– Спит? – шепотом спросил Алешка.

Фролякин приподнял тяжелую голову.

– Устал, – объяснил он нетвердым языком.

Мы подхватили его под руки, помогли подняться и довели до квартиры. Фролякин поставил бутылку на пол и стал медленно шарить в карманах, разыскивая ключ и бормоча:

– Вы еще будете гордиться, что жили в одном доме с пьяницей Фролякиным. Мемуары будете писать – какой он человек. Я вас еще покатаю на самом длинном «Мерседесе». – И грозно спросил: – Понятно?

Мы ничего не поняли, а переспрашивать не стали, о чем потом горько пожалели...

Доехали мы благополучно. И даже встреча в электричке с Гошей нас не расстроила. Тем более что он, завидя нас, дружески помахал рукой. Типа, приветствую коллег по бизнесу. То ли Стасика крепко испугался, то ли Алешкиной клюшки. Он даже подсел к нам, и мы немного поболтали, но долларами больше не одаривал. Да мы бы и не взяли. Больно нам нужны грязные бандитские деньги...

Бабушка нам очень обрадовалась. Сразу стала поить нас с дороги чаем с вареньем и рассказывать новости. Новости мы пропустили мимо ушей, но на варенье обратили внимание. И на мамины гостинцы тоже.

– Ну вот, – сказала бабушка, закончив подборку новостей, – а теперь пойдемте, покажете свои зубки.

Но мы в один голос браво соврали, что зубки мы показывали перед каникулами школьному стоматологу, а лучше мы пойдем покатаемся с горок.

Горки у бабушки хорошие. И санки тоже – большие, прочные, с изогнутыми полозьями. Старинные. Бабушка в молодости на них дрова из леса тайком возила. Воровала, можно сказать. Словом, не санки, а сани. В них можно лошадь запрягать.

Катались мы до самого вечера. Потом оттащили домой санки, отряхнулись от снега – и на дежурство.

Короткой тропкой, через небольшой заснеженный лес, мы, как народные мстители, пробрались в поселок.

На этот раз мы не стали ждать директора у магазина «Золотой ключик», а пошли к тому месту, где в последний раз мелькнули на повороте габаритки его красивой машины. И пришли вовремя. Едва мы заняли свой пост, как меж сугробов, вытянувшихся по обочинам дороги, показались яркие фары. Машина проехала мимо нас и свернула в проулок.

Мы пошли по ее следам – они были хорошо видны на свежем снегу.

Добравшись до окраины, мы прошагали мимо застывших над лунками рыбаков в тулупах и валенках и по деревянному мостику перешли маленькую замерзшую речку. Один из рыбаков, спрятавшийся от холода под прозрачную пленку, был похож на вмерзшее в лед привидение. А другой... на нашего батю. Во всяком случае, одеждой. Впрочем, зимой у всех рыбаков одежда одинаковая. Как форма у солдат. Поэтому мы не обратили внимания на то, каким долгим взглядом проводил нас этот рыбак и как быстро он начал сматывать удочки.

Конец ознакомительного фрагмента. Полная версия книги есть на сайте ЛитРес.