Страница 5 из 15
В Тюмени зеленой травы тоже не стало. Хотя зеленая трава появляется, как и положено траве, на тюменских газонах весной, но уже в начале лета она желтеет, и стоит в таком виде до осени, несмотря на то, что поливается и дождями, и поливальными установками. Даже трава не выдерживает ночного света, а что можно сказать о людях!
Немецкие ученые исследовали вред ночного освещения, и его пагубное влияние на человека, городскую флору и фауну. Оказалось, что от переизбытка ночного света страдает все живое не только в самом городе, но и за много километров вокруг. Поскольку немцы относятся к жизни серьезно, и не хотят разрушать ни здоровье людей, ни флору, ни фауну, то, узнав об этих исследованиях, они тут же приняли серьезные меры, и начали сводить ночное освещение к минимуму.
В Баварии такие меры тоже были приняты. Кроме тех мер, которые я уже перечислила, приняты были меры и к ночной подсветке. Многие ночные подсветки, даже туристическо-фотографические, стали отключаться на ночь совсем. Увидеть подсветки можно было только вечером.
Днем, напротив, баварцы любили, чтобы было очень светло, но- естественным образом. Баварцы впускали солнечный свет и в свои квартиры, и в общественные здания, и в автомобили. Чтобы света было больше, они держали окна в чистоте, и не допускали на окна рекламу.
В Тюмени же, при всех разговорах об «озабоченности» экономией и энергосберегающими технологиями, тратится впустую громадное количество электрической энергии, которая не только не нужна, но и вредна. Причем, электрическая энергия в чрезмерных количествах расходуется не только ночью, но даже и днем. Днем электрический свет горит и на улицах, и в парках, и в салонах автобусов, и в общественных зданиях. В автобусах и в зданиях он горит потому, что их окна занавешены и заклеены объявлениями так кардинально, что людям внутри ничего не видно, а на улицах и в парках- потому что чиновникам кажется так веселее. Про светящиеся табло я даже не говорю. Если пройти по Тюмени в пасмурный день, то можно увидеть, что на многих улицах и в парках горит свет. А в парке на нашей улице свет включается даже безо всякой пасмурности, при ярком солнце,– за час-два до захода. Видимо, чиновники считают, что чем раньше включать освещение,– тем лучше.
А ведь российские медики утверждают, что смешанный свет от искусственного и естественного освещения очень вреден для глаз! Но кого в Тюмени это заботит!
Немецкие медики подробно объясняют немцам по немецкому телевидению, насколько полезно ограничивать искусственный свет, и пользоваться естественным светом. Они даже объясняют, сколько минут в день нужно находиться на дневном свету офисным работникам, сколько- работающим в ночную смену людям, и как уменьшать вредное воздействие электрического света. Немецкие медики рекомендуют использовать вечером как можно меньше искусственного света, а телевизоры и смартфоны заменить книгами, играми или беседами.
А вот тюменцам этого не только никто не объясняет, но еще и искусственно вырабатывает у них нездоровые световые привычки. Поэтому днем тюменцы или прячутся от солнечного света, или, наоборот, торчат на солнце целыми днями, пока их кожа не приобретает оттенок вареного рака, а вечерами ходят смотреть на городскую светотехнику: как она прыгает, скачет, мельтешит, и меняет цвета. Но нездоровые привычки в тюменцах настолько укоренились, что им даже и такой светотехники кажется мало. Чтобы усилить вредное влияние ночного света, они, во время ночных прогулок, непрерывно заглядывают в смартфоны, и смотрят на световые табло.
Однажды я летела из мюнхенского аэропорта в Тюмень в то время, когда аэропорт уже был убран к Рождеству.
На площади перед аэропортом располагался рождественский базарчик, на котором продавался глинтвейн, пряники и игрушки. Несмотря на оживленность базарчика, света на нем было очень немного. Освещены были только окна ларьков, а вся остальная часть площади находилась в полумраке. И этот полумрак создавал такую рождественскую, такую сказочную, и такую уютную атмосферу, какой в Тюмени не бывает никогда! Люди подходили к ларькам, покупали сувениры или кружку глинтвейна, и освещения для того, чтобы расплатиться с продавцами, им вполне хватало, а больше им не было и нужно. Выпивать кружку глинтвейна можно и в полумраке. А сувениры рассматривать можно не на улице, а в аэропорту.
В Тюмени подобные базарчики всегда залиты ядовитым операционным светом, таким ярким, что у оперируемых,– то есть, оговорилась, у покупающих, видна каждая жилка на носу. На таких базарчиках всегда полно толкучки, мата и злых окриков. Никакой рождественской, а тем более, никакой уютной атмосферы на таких базарчиках не бывает.
Тюменцы мне на это, конечно, скажут: «да пусть эти немцы экономят свою электроэнергию, раз у них электроэнергии недостатает! А у нас электроэнергии- полно, мы- богатые, у нас- широкая русская душа, нам экономия электроэнергии не нужна»! -«Мне всегда хочется этих людей спросить» (как выражается тюменское радио): а богатые ли вы, тюменцы, на самом деле? А широка ли, на самом деле, ваша душа?
А баварцы электроэнергию не то, чтобы экономили, хотя экономия была частью их жизни, а просто обращались с нею разумно, и следили за тем, чтобы избыточная электроэнергия не вредила людям и окружающей среде.
Освещение мюнхенского аэропорта было достаточно ярким для того, чтобы пассажиры отчетливо видели билеты, бирки, ценники, талоны, и все остальное, что нужно видеть пассажирам, но в его освещении была приятная матовость и умиротворенность. Ни один мюнхенский светильник не сверлил пассажиров пристальным злобным оком, а световое табло ни одно не дергалось, не впадало в рождественскую истерику, и не стреляло фейерверками.
Убранство аэропорта было настолько уютным, что хотелось просто устроиться в зале ожидания и помурлыкать, а, более всего- остаться в аэропорту жить. Рождественское убранство не вызывало ни головной боли, ни утомления праздником, но вызывало доброе праздничное настроение. Очень не хотелось из такого доброго аэропорта улетать туда, где все- недоброе, где все залито ядовитым светом и все трясется в световой трясучке, но- пора было возвращаться в буйную Тюмень.
Wer nicht wirbt, stirbt
«Кто не рекламирует, тот умирает». Немецкая пословица
В советское время мое утро обычно начиналось с того, что радио говорило: «Здравствуйте, дорогие товарищи!», а моя мама отвечала: «Здравствуй, дорогой товарищ!»
Сейчас мое утро начинается с того, что я прихожу на кухню, а там меня уже поджидает «доброе радио России». Вместо того, чтобы сообщить мне добрый прогноз погоды или добрые новости, радио безапелляционно заявляет: «у вас грипп и простатит, головная боль и половое бессилие, бессонница и затрудненное мочеиспускание». А потом добавляет: «включил и заслушался».
Я выключаю радио, но через некоторое время, в надежде услышать что-нибудь доброе или полезное, опять его включаю.
Но радио только того и ждет, чтобы доканать меня окончательно, и немедленно сообщает: «вас ожидает отслоение сетчатки, ампутация ног, нищая старость и пропущенные звонки! Гы-гы-гы-гы!».
Я теряюсь, что мне делать, а радио тут же приходит на помощь: «вам срочно нужен новый медицинский прибор, элексир молодости и ортопедическая подушка». И добавляет: «приобрести все это вы можете только сегодня с огромной скидкой».
Тут в передачи центрального радио вклинивается местное радио. У местного радио есть свои методы общения с радиослушателями. У него есть сумасшедшая девочка, которая угрожает драчливому мальчику, и зовет на помощь брата, который «родится в следующем году вместе с «материнским капиталом». У него есть и сумасшедший мальчик, который громко кричит своим родителям, что он только что родился. Но, несмотря на громкие крики, родители мальчика так и не замечают, что у них кто-то родился.
После этого тюменское радио сообщает, что оно «вечно молодое» и «доброе», и уступает место центральному радио .