Пьющая страна

– От такого отдыха надо бы ещё отдохнуть! – с улыбкой сказал Иннокентий Семёнович, забыв, что находится на заседании. Он вдруг перешёл с шёпота на бас, чем обратил на себя внимание нескольких коллег.

– Ты бы, Иннокентий Семёнович, потише говорил, а то мы опять попадём в тройку самых обсуждаемых персон собрания! – не отвлекаясь от экрана, сказал сосед.

– Да, забылся… – покаялся депутат.

– И что, говоришь, прям так надоело, что хочешь обломать меня с поездкой в гольф-клуб? – слегка сердитым голосом сказал Станислав Петрович, но не из-за огорчения другом, а из-за игры в карты.

– Ой, какой там гольф-клуб? Баня, проститутки и бухло? Ты бы хоть для приличия клюшку с шариком купил, а то, наверное, не знаешь, как они выглядят, – пошутил Иннокентий Семёнович, изображая серьёзное лицо и нажимая на кнопку для голосования.

– А вот тебе и шестёрки на погоны! – еле слышно ответил сосед и повернулся к кому-то, представлявшему другую партию, и показал пальцами, что тот ему должен денег.

Они обычно играли на пять тысяч долларов. Станислав Петрович редко кому проигрывал, если, конечно, не делал этого специально, чтобы заманить оппонента на более крупные ставки.

– Ромашкин, Фетисов, опять в карты играете? – громко сказал председатель, заметив жест Станислава Петровича.

– Никак нет! – ответил Фетисов Николай Борисович, бывший военный. Его погнали из войск за взятку, теперь он обосновался тут, без сомнения, по блату.

Теперь все взоры упали на Ромашкина.

– Да как вы могли такое подумать? – артистично ответил Станислав Петрович, как старшеклассник перед юной учительницей. – Один раз оступился, а вы уже клеймо повесили!

Председательствующий оставил объяснения без ответа и продолжил читать доклад, чтобы не разводить лишнюю болтовню. Те из присутствующих, кто знал «знаменитого депутата», ехидно посмеялись, зная, что обвинения были небеспочвенные, остальные с важными лицами продолжили внимать речи оратора.

– Ну ты даешь… – воодушевлённо сказал Иннокентий Семёнович.

– Ты там давай не злорадствуй! Ну и про наш гольф особо не распространяйся, а то Морозов уже вторую неделю к нам просится. Говорит, что в детстве в Англии неплохо играл, а правду ему рассказать не могу – мутный он! Вот и приходится привирать, что мы, мол, с тобой знатные игроки, на двенадцатой лунке застряли, дуэль, так сказать, – очень тихо сказал Станислав Петрович, наклоняясь к уху приятеля, чтобы ни один человек не услышал это.

– Да, поняяяятно… – протянул его друг, словно ребёнок, который устал слушать наставления родителей и пытается прекратить разговор. – Ну, ты это… короче, на меня не рассчитывай завтра!

– Ну ты лиса! В последний момент обламываешь! Я уже настроился! Ладно, придётся к Фетисову тогда на рыбалку идти. Опять эти скучные истории слушать… – со вздохом сказал Станислав Петрович, параллельно достав телефон и принявшись писать своему карточному другу.

– Прям-таки на рыбалку? – выкупая обман, спросил Иннокентий Семёнович.

– А что? Я разносторонняя личность, не то что всякие! – ответил собеседник, дописывая сообщение. Для окраски своих слов посмотрел на пухлого депутата в правом углу. Тот явно страдал от похмелья, но видимо, был новенький, потому что со столь опасным недугом пришёл на заседание.

– Ага, с виду разносторонняя личность, а по факту тот же алкодрон! – подытожил Иннокентий Семёнович.

– Попрошу! Не алкодрон, а увлёкшийся дегустациями вполне уважаемый юноша! – парировал обвинения сосед, и они оба рассмеялись, одновременно нажав на кнопки, голосуя за поправки.

– И кто же у нас «за»? Ромашкин? Ну-ка поясните, представитель коммунистической партии, почему это вы проголосовали «за»? Вы поддерживаете однополые браки? – внимание председателя было опять обращено к уже ставшему сегодня популярным человеку. Вокруг пронеслась волна смешков.

– Я-то лично – против, да вот подумал, что у нас все проголосуют так же, и в графе «за» будет «0». А как же толерантность и всё такое? Вот мы бы проголосовали единогласно, в отчёте бы это и указали, а мировое сообщество? Что они скажут? Варвары! Не даёте всяким содомитам и шанса! А тут один голос «за», то есть какая-никакая полемика по этому вопросу, и Европа галочку поставит, – в очередной раз попытался выкрутиться Станислав Петрович. И получилось у него неплохо.

– И это делает представитель коммунистов? Заядлых консерваторов! – возмутился председательствующий.

– Какая разница, из какой я партии? Главное – результат! А то, что за это не голосует тот, от кого этого ждали… – говорил Станислав Петрович, усиленно пытаясь направить взор наблюдающих за ним глаз на депутата правящей партии, о котором ходили нелестные слухи, связанные с его нетрадиционными сексуальными предпочтениями, – вот это серьёзный вопрос!

Депутата, на которого упали все взгляды, – даже сам председательствующий осмотрел его и где-то в глубине души согласился – прошиб пот от внезапной популярности. Достав платок из кармана, он стал вытирать лысину, не найдя и слова, чтобы парировать оскорбление.

– Понятно, в чём-то вы и правы, но впредь прошу не выделяться! – сделал замечание оратор и жестом предложил «обвиняемому» вернуться на свой стул.

Заседание продолжилось.

– Ну я и задвинул! – шёпотом сказал Станислав Петрович, всем видом показывая, что находится в небольшом шоке.

– Ты-то мастер! – похвалил друга Иннокентий Семёнович.

***

– На гольф? – с улыбкой проговорил водитель и посмотрел в зеркало, чтобы увидеть своего босса.

– Не сегодня! – пригладив седые волосы руками, Иннокентий Семёнович посмотрел в заблокированный экран телефона, чтобы вспомнить дату, и задумался. Минут семь они сидели в тишине, как вдруг депутат выровнялся и проговорил: – Есть одно местечко – поехали!

***

Владимир открыл пассажирскую дверь, перед этим тщательно оглядев местность. Это была окраина, здания тут сохранили дух давно ушедших лет. Если бы не машины и не пластиковые окна, можно было представить, что они приехали в прошлое.

– Дальше я сам! – проговорил Иннокентий Семёнович и пошёл в сторону одной забегаловки из 90-х.

– Но там же может быть опасно… – быстро проговорил Владимир, но осёкся, увидев жест босса. Тот приставил указательный палец к губам, показывая, чтобы собеседник был тише.

– Я сам! – уверенно повторил начальник и пошёл к заведению с незамысловатым названием «Пивная». По виду, она стояла тут ещё со времён СССР и ни капли не поменялась.

Мужчина остановился у входа, осмотрел дверь, прикоснулся к ней, будто пытаясь впитать в себя какие-то воспоминания, и вошёл внутрь.

– Ничего не поменялось!

– Давно тебя не было! – прозвучал голос из-за стойки.

Он и вправду тут не был очень долго – десять, а то и двадцать лет минуло точно, поэтому Иннокентий Семёнович немного удивился такой фразе. Да и на «ты» с ним давно никто не разговаривал. Депутат решил, что его перепутали с кем-то, поэтому особого значения словам не придал.

– Как обычно? – снова раздалось из-за стойки. В это мгновение Иннокентий Семёнович понял: не перепутали.

– Как обычно!

Месть больного

– Ну, Игорь! Хватит так говорить, ты лучше подскажи, как мне быть. Кого выбрать? – с умилительным выражением лица сказала Алина и слегка ударила своего коллегу по плечу.

– А что я могу тебе сказать? Сама выбирай, не маленькая уже! Если хочешь мое мнение, то найди нормального парня, а не этих… Женатые, старше тебя… такие к счастливой женской мечте тебя не приведут, – ответил Игорь, пытаясь вразумить свою подругу уже в сотый раз.

– А что ты предлагаешь? Жить с таким же красивым, как ты, стирать вручную, потому что на машинку денег нет, самой всё убирать и раз в два года ездить в Геленджик? Эээ неее! Лучше уж быть любовницей, чем нищей! – с некой злостью ответила девушка, но быстро остыла, зная, что Игорь не хотел её обижать, а лишь в очередной раз пытался внушить свои «ханжеские» мысли.