Скрытые планы

Лита почувствовала, как что-то капает из ее носа, что-то теплое стекает по верхней губе. Мгновением позже она почувствовала вкус крови.

"Великолепно, просто великолепно," – подумала она и принялась сражаться еще яростнее.

Беренсен ухватился за панель перед собой, чтобы его не сбросило.

– Двигатели перегрелись, скоро взорвутся!

– Когда? – крикнула Сьюзан через шум.

– Через две минуты!

Лита чувствовала, что теряет сознание. Она пыталась сосредоточиться, удержаться в органическом центре корабля, но не знала, как долго продержится…

Потом внезапно красная ярость в глазах сменилась холодным зеленым светом, который рос, окружая и поглощая красный. Они обхватили друг друга, хлеща разноцветными щупальцами, боролись, сталкивались, отступали, делали ложные выпады, парировали удары, а потом внезапно зеленый глубоко вонзился в красный и парализовал его.

Потом красный исчез, остался только зеленый.

И вместо яростного рева зеленый запел в ее мыслях.

Когда корабль замер, спокойный и тихий, Лита открыла глаза. Шлюзы медленно закрылись, и она услышала шипение воздуха, заполнявшего док.

Лита разжала мертвую хватку, и осознала, что ее руки и ноги дрожат. Она отчаянно мечтала присесть, но, так как ближайшее кресло было двумя палубами выше, она рухнула там, где стояла, не волнуясь, что сидит в луже вытекшей смазки. Невозможно, невероятно, но она осталась в живых, и только это имело значение.

Чуть позже в борту ворлонского корабля образовался люк, из которого появился Шеридан. Она посмотрел на нее и, улыбнувшись, взмахнул рукой. Торжествующе.

Она махнула в ответ. Еле-еле.

А потом потеряла сознание прямо на полу дока.

– Есть какие-нибудь проблемы с интерфейсом? – спросил Шеридан.

Иванова покачала головой, идя рядом с ним по главному коридору "Титана".

– Ничего серьезного. Несколько небольших вспышек там и тут, температура несколько выше нормы, сбита настройка некоторых каналов связи. Но мы все это скоро исправим.

– Хорошо, – сказал Шеридан.

– Мы осмотрели Литу, она, кажется, в порядке, просто несколько потрясена, – продолжала она, – Мы отправили ее на шаттл и дали ей то, что поможет ей успокоиться и набраться сил. Я бы хотела поблагодарить ее лично, но мы и так выбились из графика, и если не вернемся на прежний курс, на Земле захотят выяснить, где мы находимся и где были, а этого мне бы хотелось избежать.

– Понимаю, – они остановились напротив главного входа на посадочную палубу, и Шеридан повернулся к ней, – Было приятно снова увидеть тебя, Сьюзан. Я знаю, что у тебя сейчас есть свои дела, но ты всегда желанный гость здесь, когда бы ты ни появилась в этом районе.

– Я знаю, – сказала она, – Просто… Я не уверена, что мне будет комфортно находиться здесь после того, что случилось… что Маркус сделал… По крайней мере, не сейчас. Мне просто… нужно немножко времени, вот и все.

– Конечно, – сказал он спокойно, – Ну, удачи тебе и твоему кораблю, Сьюзан. И не забывай менять масло каждые сорок тысяч парсеков. И держи всех подальше от седьмого дока.

– Постараюсь, – сказала она, – Снова спасибо, Джон. И не волнуйся, мы вскоре увидимся.

Он улыбнулся и, к ее большому удивлению, крепко обнял ее.

– Я знаю, что это так, – сказал он, а потом повернулся и вошел в главный док.

Возвращаясь на мостик, Иванова остановилась, чтобы нарушить инструкции Шеридана: войти в седьмой ангар. Там находился только ворлонский корабль, спокойно стоящий в середине, думающий свои ворлонские мысли, которые до сих пор беззвучно жужжали в его системах управления.

Глупо. Он казалось, выглядел почти удовлетворенным.

"Он прав, надо держаться подальше от этого места", – подумала она и снова вышла, закрыв дверь так, чтобы никто ниже по званию не смог ее открыть. Потом бросила последний взгляд назад и направилась к мостику.

Шеридан наблюдал из своего шаттла, как "Титан" отходит от Вавилона 5 и направляется к зоне перехода. Теперь это был корабль Ивановой, и ничей больше, никаких скрытых планов, никакой возможности захватить контроль над ним. Он знал, что если придется тяжко, если технологии Теней, встроенные в эсминцы типа "Колдун", однажды придут в действие, то, если такой день настанет, по крайней мере один корабль будет свободен от их влияния, не последует за другими, останется независимым.

И очень хорошо, что это будет корабль Ивановой. Потому, что это будет соответствовать характеру самой Ивановой.

– Полетели, – сказал он пилоту, бросив взгляд на Литу, которая спала на заднем сидении кабины шаттла, – Возвращаемся домой.