Пересечение времен

– Лёва? – она попробовало мое имя на язык – Это твое родное имя? А что оно значит?

– Есть такой зверь, вроде большого кота – подыграл я – Называется – лев.

– А, знаю – песчаный пардус!

– Пусть будет пардус – согласился я.

По моему, пардусами в старое время звали пантер, но я панически боялся нарушить правила ее игры. Слова "арье", означающее на иврите "лев", было ей, похоже, незнакомо.

– Нет, пардусом тебя звать нельзя, можно беду накликать. Давай я буду звать тебя Лёв, как того заморского зверя.

– Давай – согласился я.

Поправлять ее я побоялся, да и имя "Лёв" звучало необычно приятно в ее устах. Хорошо, буду теперь Лёв.

– Ну, а ты? – спросил я – Как тебя зовут?

– А ты никому не расскажешь? – она боязливо огляделась по сторонам.

– Никому! Клянусь, чем хочешь! Хочешь, поклянусь Перуном?

– Господи Иисусе! – воскликнула она и нервно огляделась по сторонам – Ты что? Разве ж так можно? А вдруг кто услышит? Да и нельзя тебе, иудею, так клясться!

– Как же мне узнать твое имя?

– Клянись бессмертной душой своей, что никому! – ее глаза требовательно сверкнули зеленым.

– Клянусь бессмертной душой своей! – заявил я.

– Ни по ту, ни по другую сторону зеркала?

– Ни по ту, ни по другую. Клянусь!

Мне должно было быть смешно, но не было. Эта игра так завлекла меня, что я на мгновение почувствовал себя средневековым хазарином и мне захотелось преклонить колено. Интересно, что у них, ролевиков, называется зеркалом? Компьютер? А ведь действительно, есть что-то общее. "Ну-ка зеркальце скажи, да всю правду доложи!" – так, если верить Пушкину, раньше обращались к поисковику.

Зеленоглазка еще немного поклебалась и робко сказала:

– У меня несколько имен. Дома отец зовет меня Ингимюнда. Это мое русское имя.

Ничего себе русское, подумал я.

– Но то мое родное имя, только для хором – она нервно огляделась – А на людях я Анна – то мое крестильное имя. По вашему, по хазарски, я буду Ханна или, может, Ганна?. Вот только мама, пока жива была звала меня Ладиславой.

Если звать ее ласково, пришла в голову шальная мысль, то набирается аж четыре имени: Инга, Анюта, Лада и Слава. Да здравствуют древнерусские двусложные имена! Говорят, в раннее советское время тоже были в ходу многосложные имена, но не было в них такого очарования. Разве сравнишь нежную Ладиславу со строго-холодной Владленой или мерзопакостной Даздрапермой? А еще можно звать ее Ханеле. Так бы ее, наверное, называла бы моя одесская бабушка. Но я решил пока ограничиться ее "крестильным" именем. Аня, Аннушка, Анюта!

– А какого ты роду? – спросила Аня.

Наверное, по правилам, ей следовало сказать: "А какого ты роду-племени, добрый молодец?", но иврит для этого не приспособлен.

– Моя фамилия – Ковнер – сказал я.

– Фамилия? – она засмеялась и захлопала в ладоши – Знаю, знаю это слово. Это тоже латинская речь. А чей ты сын?

Я чуть было не ляпнул "мамин", но вовремя спохватился, вспомнив про отчества. Про своего отца я знал не много. Большого следа в нашей семье он не оставил, а ругаться мама не любила, поэтому вспоминала его редко. Но отчество у меня было.

– Я сын Борисов – сказал я, надеясь, что попал в тон.

– Но это же булгарское имя! – удивилась она – Хотя, у вас, у хазар, все по-другому.

Когда Анюта удивлялась, то ее огромные глаза становились еще больше, а веснушки перебегали с места на место. Мне захотелось удивлять ее как можно чаще.

– Ну а я дочь Неждана, сына Ингваря из рода Бравлинов. Наш род осел на Славутиче еще до Хёскольда и Рюрика, поэтому в нас много полянской крови.

– Приветствую тебя, о славная дочь Неждана и внучка Ингваря! – сделал я неуклюжую попытку соответствовать антуражу.

– Ты чего? – удивилась Аня – Разучился по человечески разговаривать?

Прозвучало это у нее настолько естественно, что какая-то смутная мысль промелькнула на краю моего подсознания. Мелькнула и пропала. Подсознание, оно на то и подсознание, что то, что там происходит, как правило так и остается непознанным. Вот и хорошо, тем более что этот всплеск моего подсознания оставил по себе явственное ощущение тревоги.

– Слушай – быстро спросил я ее, чтобы загладить неловкость – А почему ваша страна называется Хазарией?

– Да что ты, Лёв, с брезы свалился, что ли?

Аня время от времени вставляла славянские слова в свою ивритскую речь и слово "берёза" прозвучало почти по-русски, только ударение пало на последний слог, да первое "е" куда-то исчезло.

– Мы уж век как не платим дань хазарскому кагану – наставительно сказала она, подняв пальчик кверху – У нас теперь свой каган – Владимир, а в святом крещении – Василий, сын Святославов. И держава у нас своя – Киевская. Боле наш Владимир-каган тому Цесарь-граду не архонт и не этнарх, а сам себе голова.

Ага, подумал я, еще один дефект на сайте "Случайного Соединения". Не следовало позволять пользователем произвольно указывать страну.

– Но ты же сама указала "Хазарский Каганат"? – удивился я.

– Указала? Кому?

– Зеркалу? – неуверенно предположил я, вспомнив, как в их игре называется компьютер.

– Издеваешся? – улыбнулась она – Разве зеркалу указывают? Его можно лишь попросить. Да и то это грех!

– Грех?

– Ну да, согрешила я. Что смотришь, как древлянин на крест? Или у вас, у хазар, волшба не грех?

– У нас? Нет, у нас можно – неуверенно пробормотал я.

– Правда? – в ее голосе послышалась зависть – И привораживать у вас можно?

– Можно! – на этот раз мой голос для разнообразия прозвучал твердо.

– Здорово! Вот бы побывать у вас, в Хазарии! – мне послышался восторг и восхищение в ее голосе.

Вот те на! Так моя родная Нетания теперь оказалась Хазарией? Интересно, кто у нас регламентирует магию и колдовство? Наверное, министерство образования? Хотя и у нас в Бней-Браке и Иерусалиме хватает чудотворцев.

– Если у вас не Хазария, то откуда ты знаешь иврит? – задал я каверзный вопрос.

– А у нас тут за плетнем хазарская слобода. Я туда девчонкой играть бегала, ну и нахваталась. Меня один меламед и буковкам научил.

У меня сложилось ощущение, что ее легенда была разработана не хуже, чем у глубоко внедренного шпиона. Во всяком случае, моих знаний средневековой истории явно было недостаточно. Можно было засесть за поисковик и основательно подтянуть свои знания, но мне почему-то не хотелось. Аня-Инга-Лада была восхитительно таинственной и эту тайну не хотелось разрушать. Внезапно ее лицо потемнело и она тихо сказала:

– Ой, Лёв!

– Что, Анюта? – вскричал я.

Да, именно вскричал, а не крикнул и не закричал. Только не спрашивайте меня, в чем разница. И вообще, в воздухе явственно веяло чем-то не то античным, не то средневековым.

– Анюта? – она подложила руку под подбородок и задумчиво посмотрела на меня – Как ты меня красиво зовешь. Разве так красиво можно? А ведь у меня сегодня сватьба.

Последнее слово она произнесла по-славянски, напирая на "т" и мягкий знак и с ударением на последнем слоге. Но я все равно его узнал, это проклятое слово. У меня все оборвалось внутри, стены начали медленно сжиматься и экран затянуло дымкой, а может быть дело было в моих глазах?

– Ты выходишь замуж? – заикаясь спросил я.

– Наверное – уныло сказала она, явно не испытывая энтузиазма – Но это еще не скоро. А сегодня только сватьба.

– Какая свадьба? Анюта, опомнись! Ты же еще не совершеннолетняя!

– Совершеннолетняя? Ты насчет того, что я девках засиделась? Напрасно ты меня упрекаешь, Лёв. Да моя бы воля, я бы в девках и осталась, чем идти неизвестно за кого. И ты неправильно говоришь: не свадьба, а сватьба. Одно хорошо, хоть жениха увижу. Может он и не такой старый.

– Анька! Анечка! – завопил я – Приди в себя наконец! Мы же живем в реальном мире, а не в твоей идиотской игре! Посмотри на меня, посмотри же! Не отводи взгляд от камеры! Я тебя оттуда вытащу, я вскрою ваш чертов сайт. Я натравлю киевскую полицию на всю вашу мерзкую секту. Только не исчезай!