Страница 2 из 10
До этого момента Ангела четко стоял на своей позиции, учась на горьком опыте своих недалеких друзей: те встречались с людьми, едва узнав их, а потом со слезами на глазах и тяжелым грузом на душе расставались из-за глупостей. Таковы молодость и подростковые ошибки.
Возможно, не будь Ангела таким мягкосердечным и невинным, не бойся он совершать ошибки и накапливать их тяжелую ношу, он бы давно так и поступил. Хотя он был энергичным, компанейским и даже порой совершал безумные поступки, в душе его обитала детская замкнутость и скромность, которая иногда просыпалась и долгое время не могла вновь уснуть.
«Но все-таки это ужасно глупо – встречаться с тем, кого не любишь по-настоящему», – решил про себя Ангела.
Спустя час он, шокированный, вышел в коридор. На него вылили столько информации о взрослой жизни, что при виде родителей просто захотелось уткнуться маме в плечо и заплакать. Потом появится работа, семья, дети, на все это нужны будут деньги… «А-а-а-а-а-а! Я не выживу! Как я со всем этим справлюсь?!»
Ангела мысленно молился, чтобы психолог не поведал родителям его душевные тайны. Молитвы услышаны не были, и Хьюго, очевидно, выложил всю подноготную Ангелы как на духу.
Он, безусловно, боялся трудностей взрослой жизни. Ему и сейчас, подростком, несладко, а потом, казалось Ангеле, появится еще больше ответственности, и времени на собственные интересы просто не останется.
Домой все ехали молча. Сегодня последний день зимних каникул, а завтра – начало новой, не очень радужной жизни. Второй семестр.
2
Рейден был рад вернуться в учебную колею. Еще больше он радовался своему прибытию в Стокгольм. Здесь никто не выносил ему мозги, не расспрашивал, какая девушка запала ему в душу и уж тем более не сватал соседских дочерей.
Он жил с тетей Гинзберг, которую так и звал. Имя свое она не любила: мама призналась, что назвала ее в честь своей умершей кошки.
Тете Гинзберг было около тридцати, и выглядела она достаточно молодо. Некоторые ее коллеги в банке иногда принимали Рейдена за ее младшего брата. Она часто завивала свои черные волосы, из-за чего вечно боролась с секущимися концами и делала макияж всех оттенков радуги, отчего, в свою очередь, у нее появились проблемы с кожей. Но и прекратить тетя Гинзберг не могла: ей казалось, что если она не подкрасит хотя бы ресницы и губы, то будет выглядеть как ведьма.
«Еще год такого издевательства над собой, и это опасение воплотится в реальность», – думал Рейден.
На самом деле, тетя Гинзберг была ему не совсем тетей, а дальней родственницей по линии Дейнес. Но поддерживала связи с ней, как родная сестра. Именно поэтому Дейнес и доверила Гинзберг своего любимого сыночка.
Сейчас было семь часов утра.
Рейдену стоило бы уже встать и собираться в колледж, вот только делать этого не хотелось, а тетя никогда не будила его, если он не хотел вставать, и особо не контролировала. Этим занималась Дейнес, частенько звонившая куратору и некоторым учителям его группы, с которыми уже успела наладить отношения.
Младший Красс уже представил скучные студенческие будни во всей красе, отчего хотелось закрыть лицо руками и замычать от досады. Снова девчачьи сплетни, опоздания, ругань учителей… Рейден боялся прожить день без пользы, без ярких событий. Ведь если на следующий день ты даже не помнишь, чем занимался вчера, то можно ли сказать, что ты его действительно прожил?
Одно радовало: рядом с Рейденом был Ангела. Пусть они и учились в разных группах, а иногда и в разных корпусах, но он был рядом. Теперь Рейдену не приходилось одиноко сидеть в столовой, отшивая всех девчонок, а иногда и парней, которые норовили к нему подсесть.
Рейдену хотелось одиночества, но после возвращения Ангелы это желание вдруг резко исчезло.
Пора вставать, решил он, нехотя поднимаясь с кровати. Глаза слипались: Рейден, как всегда, подзно лег спать, да и на каникулах выспаться не успел. Уже «предвкушая» депрессию от недостатка сна, он снова захотел закрыть лицо руками и закричать от досады.
После холодного, казалось бы, бодрящего душа, спать захотелось еще сильнее. Рейдена одолевала усталость, но крепкий кофе, приготовленный тетей Гинзберг, смог его пробудить.
– Как спалось? – с нежной улыбкой спросила она, заваривая себе кофе в кофеварке.
– Нормально.
Утро было единственным временем суток, когда Рейден мог увидеть тетю с распущенными волосами и без макияжа. Она всегда была немного рассеянной и домашней в своем бархатном халатике, но утром это особенно бросалось в глаза.
Завтрак прошел в молчании. Лишь на выходе из дома Рейден попрощался с тетей и направился в колледж.
Сегодня он не опоздал и застал Ангелу в коридоре. Тот фотографировал расписание.
– Ну привет, – сказал Рейден, подходя к другу сзади.
Ангела чуть не выронил телефон, и фотография вышла смазанной.
– Привет! – Он улыбнулся Рейдену и тут же спрятал телефон, решив разобраться с расписанием позже.
– Как прошел твой поход к психологу?
– Честно? – Ангела вздохнул. – Давай присядем?
– Что, все так плохо? – усмехнулся Рейден.
Ангела кивнул.
– Он сказал, что я немного отстаю от сверстников, потому что еще ни с кем не встречался.
– Серьезно?
– Эм… – Ангела на секунду отвел взгляд. – Ты же знаешь. И почему это тебя так удивляет? Мне было не до того, а с Миндой я пролетел.
– Ну, вы просто не подходили друг другу. – Рейден сделал паузу, пока они с Ангелой садились на свободную скамейку. – Думаю, тебе нужна милая, веселая девушка с чистым сердцем. Прямо как… прямо как…
В дверях появилась одногруппница Рейдена.
– Прямо как Селли! – радостно продолжил он.
– Селли? – Ангела состроил такую гримасу, будто ему предложили встречаться с обезьяной из зоопарка. Не то чтобы он плохо относился к девушке…
– Почему она тебе не нравится? Отличный вариант! – Рейден выглядел слишком воодушевленным, чтобы заставить Ангелу поверить в правдивость его слов.
– А мне кажется, ты просто пытаешься спихнуть ее на меня, потому что твоя мама мечтает, чтобы вы с ней были вместе, а тебе этого совсем не хочется.
– И это тоже, – смущенно признался Рейден.
Ангела снова посмотрел на Селли. Она помахала им и прошла к лестнице на второй этаж. Эта девушка действительно была прекрасна: грациозная, с нежными чертами лица… Но она ни капельки его не привлекала. Ангела ни на секунду не мог представить ее рядом с собой. Как и любую другую. До него вдруг начало доходить: то, что он испытывал к Минде, когда видел ее формы, не являлось влечением или симпатией. Это, скорее, было похоже на стыд.
– Думаю, ты ей нравишься, – заметил Ангела, – и очень даже сильно.
– С чего ты решил? – В голосе Рейдена послышалось напряжение.
– У нее глаза горят, когда она на тебя смотрит. А когда в ее руках какой-то предмет, она сжимает его, словно представляя тебя.
– Ну, я не думаю, что это связано… – На самом деле, как ни странно, Рейден тоже замечал подобное. Но каждый раз, когда думал о том, что Селли может быть к нему неравнодушна, хотелось отбросить эту мысль куда подальше и никогда к ней не возвращаться. Селли никогда ему не нравилась, пусть и была симпатична как человек. Он вспомнил, как любезно она всегда предлагала ему помощь в каком-то предмете, как бежала навстречу, когда никого не было рядом, чтобы поздороваться, а потом улыбалась и хихикала над тем, что он говорил. «Может, на самом деле она не такая уж и милая? – подумал Рейден. – Ведь никогда не знаешь, какой человек на самом деле».
– Мне кажется, что я отстаю по некоторым предметам. – Он отвлекся от мыслей о Селли и решил сменить тему. – Раньше такого не было. Это все ты виноват.
– Я? – Ангела оскорбленно выпучил глаза. – Я-то тут при чем?
– У тебя учеба пошла в гору, а у меня наоборот. Может, произошел какой-то мозговой обмен, и теперь я отупел, а ты, наоборот, поумнел? – усмехнулся Рейден.