Страница 8 из 20
– Проблемы надо решать по мере поступления! – провозгласила она и положила перед собой листок бумаги и морской справочник.
Через какое-то время – за окном, то есть иллюминатором, уже смеркалось, – Лиза получила ответ на первый вопрос: сколько плыть до Амстердама? Чуть больше трех суток. Сутки они уже плывут. «Даже больше!» – уточнила она, взглянув на часы. Господи, пропустила ужин! Интересно, что теперь делать? «Вы вольны делать все, что угодно!» – прозвучал в голове ехидный голос боцмана. Как же! Поразмыслив пару минут над сложной дилеммой: лечь спать голодной, или отважится побеспокоить Гиви – Лизонька решила, что голодание – полезно, и отправилась в душ.
Не успела она в полной мере насладиться омовением, как кончилась горячая вода: приступив к банным процедурам, девушка не обратила внимания на маленький такой циферблатик, который показывал, сколько горячей воды осталось еще в баке – водопровода-то на клипере нет, подача воды ограничена. Кое-как смыв мыло ледяной водой, Лиза поклялась в дальнейшем быть более внимательной и покинула санузел.
В каюте на диване удобно расположился боцман МакКеллен, погруженный в чтение «Ворот Расёмон». Лизонька поплотнее запахнула халатик и немного истерически вопросила:
– Что вам нужно, боцман МакКеллен?
– Распоряжения, естественно! – отложил в сторону книгу шотландец.
– Р-распоряжения? Какие?
– Всякие. Я принес вам морской устав и корабельный журнал. Рекомендую изучить и то, и другое. Журнал вам придется заполнять каждый день.
– Как дневник?
– Что-то вроде того, – поморщился боцман. – А сейчас мне необходимо узнать, как будет протекать корабельная жизнь в ближайшие несколько дней.
– К-как всегда, – логично ответила Лиза.
– Всегда командует капитан, капитан.
– О! – загрустила Лиза, машинально листая журнал. Гроссбух открылся на последней странице. Так, что это у нас тут… Немного странный почерк, буквы почти печатные, да и написано идеально – без помарок и ошибок: «Капитан Е.П. Данилова вступила в должность, приняла командование и немедленно передала его мне, боцману Я. МакКеллену. Командование принял на двадцать четыре часа». Очень мило. Как бы провернуть такую операцию еще раз?
– Боцман, я пока не готова отдать вам распоряжения, но… буду готова через час, – сказала Лиза, прикинув на глаз толщину устава и журнала.
Мистер МакКеллен встал, но покидать каюту не собирался. Странно. «Он ждет, пока ты его отпустишь». Святый Боже!
– Можете пока быть свободны.
Часа Лизоньке хватило на то, чтобы изучить оба гроссбуха и вернуть лучезарное настроение. По крайней мере до Амстердама все ее проблемы решились… Будет лежать на диване, читать книгу… и никаких приказов.
Ровно через час явился боцман, точный, как швейцарские часы.
– Боцман, передаю командование «Лахесис» вам, до прибытия в порт Амстердам.
– Разрешите узнать причину, капитан, – хитро улыбнулся МакКеллен.
– В соответствии с уставом, капитан может предать командование старшему офицеру в случае болезни.
– Болезни? – боцмана явно не порадовала такая осведомленность Лизоньки о тонкостях устава.
– Да, болезни. Морской болезни. Предполагаю, что приступ продлится у меня три дня. У меня всегда так.
– В первый день никаких признаков морской болезни – а потом накатывает? – не упустил случая уколоть шотландец.
– Именно, – подтвердила Лиза, глядя наглецу прямо в глаза. – Соответствующую запись в журнале я уже сделала. Прошу меня без вызова не беспокоить, я отправляюсь болеть. Можете быть свободны. И пришлите, пожалуйста, Гиви.
– Я пришлю вам Гунтиса, капитан! – ощутимо громко хлопнул дверью боцман.
«Господи, у меня получилось!» Лиза удивленно смотрела на дверь, закрывшуюся за боцманом: неужели ей удалось? Может, все-таки все не так уж плохо?
Глава 6
Лизонька умудрилась разбить очки.
Утром, устав симулировать морскую болезнь, она вышла на палубу, чтобы посмотреть на голландский берег, вдоль которого шла «Лахесис», и, споткнувшись о моток веревок – неизвестно, как именовалась эта ловушка для неопытных девушек на морском сленге, знание это все равно не спасло бы ни Лизоньку, ни предметы ее обихода, – протерла коленками палубу. Очки, и так еле державшиеся на кончике носа, совершили немыслимый пируэт, достойный любого эквилибриста, и уныло дзенькнули где-то вдалеке. Самое печальное, что за нескромным падением капитана наблюдала по меньшей мере половина команды, готовящей судно ко входу в порт.
Не успела Лиза пожалеть о случившемся и даже подняться на ноги, как ее уже дернула вверх неведомая сила; и, робко подняв глаза, девушка оказалась нос к носу с любезным сердцу ее лейтенантом Коркуновым. Этот несомненный джентльмен, образец добропорядочности, вежливо отряхнул несуществующую пыль с ее новеньких брючек и галантно поинтересовался:
– Вы в порядке, кэп?
– Э… да… благодарю, лейтенант, – пролепетала девушка, пытаясь оценить повреждения. С коленками все в порядке, с брюками тоже, а вот очков на носу явно не хватает. Верно оценивший ее замешательство Коркунов испарился и немедленно материализовался снова, держа двумя пальцами то, что раньше было ее великолепными очками – две печально изогнутые дужки, а вместо стекол – застрявшее в оправе крошево.
– Ваше имущество, кэп, – сказал лейтенант, протягивая Лизоньке жалкие останки былой роскоши. Ей показалось или в его голосе прозвучала ирония? Как бы то ни было, уши у девушки заалели. Чертовски неприятно выглядеть полной дурой на глазах у такого количества людей. В чем, в чем, а в этом она за прошедшие дни убедилась окончательно.
– Вряд ли ему можно помочь, – вздохнула она. Оставалось спасаться с помощью шутки. – Думаю, единственное, что мы можем сделать для моих несчастных очков, – это похоронить их достойно. У моряков существует на то какой-нибудь особый ритуал?
Лейтенант Коркунов улыбнулся.
– Ну, раньше трупы сбрасывали в море, кэп. И читали над ними молитву.
– Не стоит нарушать традицию. – Лизонька прошествовала к борту и, вытянув руку с очками, произнесла: – Покойтесь с миром, мои любимые очки! Пусть вода будет вам… э-э… пухом. – И с трагической миной уронила останки за борт.
Коркунов рассмеялся.
– Весьма впечатляюще, кэп. Вы становитесь настоящим моряком. Разрешите идти?
– Что? – рассеянно переспросила Лизонька, так и не привыкшая, чтобы взрослые занятые люди постоянно спрашивали у нее разрешения удалиться, дабы заняться своими важными взрослыми делами. К тому же, запоздало Лиза сообразила, что, наверное, не стоило бы кидать мусор в море… Она кивнула Георгию. – Конечно, идите.
– Кэп. – Коркунов взял под козырек, повернулся и ушел.
Без очков мир оказался несколько расплывчатым. Желание смотреть на голландский берег пропало, и Лизонька приняла благоразумное решение вернуться в каюту – там она не рискует нарваться на неприятности или потопить корабль по неопытности. Стараясь сдержать невольно подступающие слезы, девушка решительно направилась к себе. Влетев в каюту, она захлопнула дверь, прислонилась к ней спиной и, наконец, позволила себе всхлипнуть.
«Ну почему, почему, почему я – такое никчемное существо? Почему все, что может неприятного случиться, случается именно со мной? Чем я это заслужила? А может, в детстве меня прокляла злая фея, и года через два я уколю палец веретеном и усну? Вот бы и, правда, уснуть лет на сто! Проснусь, вокруг новые люди, новый мир. И, может, лекарство для недотеп изобретут…»
Одолеваемая комплексом собственной неполноценности, Лизонька прилегла на койку и не заметила, как задремала. К несчастью, веретено тут было ни при чем: проснулась она довольно быстро.
Разбудило ее, как ни странно, отсутствие качки. За несколько дней девушка успела привыкнуть к равномерно покачивающемуся полу под ногами, поэтому неподвижность корабля несколько ее встревожила. Но Лизонька тут же сообразила, что причина этому может быть только одна: они ошвартовались в порту.