Страница 9 из 15
***
Но все когда-то случается в первый раз.
Через две недели после того, как мне стукнуло пятнадцать лет, папа опять уехал в командировку. Проснулась утром в воскресенье – лето, жара, духота и мне вдруг стало так тоскливо… Я не умела заводить себе друзей – через пять минут “нормального разговора с нормальным человеком” мне становилось душно. Поэтому моя жизнь состояла из тренировок, фильмов без перевода: на английском, японском, китайском, французском, оригами, прогулок в одиночестве и упражнений с мечом. В этом возрасте я его уже точила каждый день. по полчаса обрабатывая совершенное лезвие жестким точильным камнем и мягким шелком, добиваясь бритвенной остроты.
Так и сегодня: повисела на турнике, посмеялась над японской комедией. Хотела помахать катаной в додзё, а потом вдруг подумала – поеду-ка на дачу!
Приехала ближе к вечеру. Натопила баню, попарилась, искупалась в речке рядом с домом и уже собиралась идти спать, как вдруг дверь на входе в участок скрипнула.
Я ящерицей скользнула в дом, вылезла на крышу через мансарду и осторожно подползла к самому краю, готовясь в любой момент атаковать врага, на лету доставая меч. И вдруг обмерла: от калитки, держась одной рукой за стену, а второй за живот, брел, еле перебирая ногами, отец. По натоптанной от входа траве за ним тянулся красный след.
Я сиганула вниз, подхватила папу, помогла дойти до веранды.
– Света, что ты тут… – прокряхтел отец, пока я снимала футболку.
– Что случилось? – перебила я его вопрос.
– Тебе еще рано о таком…
– Ты что, в засаду попал? Здесь, под Питером? Где твое снаряжение?
– Меня вообще здесь не должно быть. М-м-м… Говорю же, тебе еще рано, не спрашивай. Неси аптечку, меня надо латать. Теорию мы с тобой изучили, а сейчас, доча, экзамен.
– Я не готовилась… – буркнула я, уже по пути в дом.
– А вот такие, Света, у жизни экзамены! Других не припасено… – крикнул отец, пока я не исчезла в дверях. Когда я вернулась, он лежал и скрипел зубами от боли.
Откупорила пузырек со спиртом, начала промывать рану, как вдруг отец опять закряхтел и сказал:
– Света, обещай мне одну вещь.
– Обещаю. – кивнула я.
– Я же не договорил....
– А я все равно обещаю. Мне ведь не надо будет накраситься, надеть каблуки и выйти замуж?
По лицу отца пробежала улыбка .
– Как же ты на маму похожа.
Я чуть не уронила спирт. Отец никогда не говорил о маме, а я никогда не заводила эту тему, хотя вопросов хватало… Обработав рану, я поставила банку на стол и попросила:
– Давай позже? Сейчас мне надо тебя зашить, а для этого – не отвлекаться.
Отец кивнул. Я достала иголку с медицинской ниткой, вымочила нитку в спирте и подержала иголку над огнем зажигалки. Вдела нитку в ушко, примерилась и сделала первый стежок.
– Света, обещай мне пойти в школу. – вдруг сказал отец.
– Я уже её окончила. – удивилась я.
– Не важно. Не в аттестате дело… М-м-м… – отец вдруг сморщился и какое-то время молчал, пока я работала мелкими стежками. Потом вздохнул и с усилием договорил. – В сентябре ты пойдешь в одиннадцатый класс. Документами и твоим аттестатом я займусь, не переживай.
– Папа, ну где я, а где эта школа? – взмолилась я. – Давай сделаем как запланировали, ну пожалуйста-пожалуйста-пожалуйста! Еще год и я смогу уже пойти в университет спецназа!
– Света… – Папа вдруг охнул и схватился за грудь. Из второй раны, до которой я еще не добралась, вдруг хлынула кровь. Черт побери…
Я тут же сделала еще один укол новокаина, взяла пинцет, достала пулю, как он вдруг крепко схватил меня за руку, и заглянул в глаза.
– Обещай мне!
– Да обещаю, обещаю!!! Лежи уже спокойно! – заорала я, откинула руку и принялась накладывать стежки на кровоточащую рану.
Из вредности пошла в школу только в середине сентября.
– Дети, у нас новенькая! – объявила скрипучим голосом классная учительница с тускло-голубыми волосами, этакая Мальвина на пенсии. – Её зовут Воин Света! И не надо смеяться, дети…
– Ха-ха-ха-ха! – покатился в один голос класс. – Воин! Света! И даже с мечом, ха-ха-ха-ха!
“Ну папа, ну, блин, спасибо…” – подумала я, положив руку на рукоять катаны. Ржач толпы ударился о мой мрачный взгляд, неловко споткнулся, задрожал и распался. В неловкой тишине, которую не решалась побеспокоить даже учительница, я простучала каблучками до единственной парты, за которой было свободное место – задней в правом ряду и села, не посмотрев на соседа.
– Ты ведь не против, правда? – бросила я через плечо, снимая с плеча плотный удобный защитного цвета рюкзак с тетрадями и учебниками.
– Нет, нисколько. Кстати, я Тёма. – ответил мне мальчик, перебирая в руках наушник от кассетного плеера.
– А я Света. Света Воин.
– Да, я знаю. – кивнул мальчик. – А я – Тёма. Тёма Тихий.
Я сперва не поняла, шутит он или говорит всерьез, поэтому замерла, повернулась и посмотрела прямо в его карие глаза, морально готовясь к повтору моего опыта из первого школьного дня и вдруг поняла: он не смеялся. Все ржали, да и сейчас нет-нет, но озирались и улыбались – пока классная бубнила что-то себе под нос, поправляя нелепую прическу. Тёма же смотрел серьезно, не отводил и не щурил взгляд, только мигал иногда длинными ресницами. Грязные патлы волос падали на плечи помятой школьной формы. Я оглянулась на остальных – добрая половина одноклассников под моим взглядом тут же отвернулась – в форме был только он один.
– Почему на тебе форма? – спросила я тихо.
– Мама покупает. – смутился он и затеребил пуговицу на рукаве.
– Так ты не носи. – удивилась я.
– Она на последние деньги каждый год покупает, мне совестно её расстраивать. – пробурчал он, покраснел и уткнулся в тетрадь.
Щуплый Тёмка, в школьной форме не по размеру и я, с катаной у пояса – отличная вышла парочка! Я чуть позже переговорила о нем с местными “авторитетами” и от Тёмки резко отстали, хотя до меня щемили, с самого первого класса, из-за мятой формы не по размеру, немытых волос до плеч и громоподобной мамы, которая несколько раз за год заявлялась в школу “разбираться, что тут вообще творится!”
Я могла опрокинуть Тёму одним пальцем, но у меня ни разу и мысли такой не возникло. Мне с ним было спокойно и безопасно. Первый и до сих пор единственный мужчина в моей жизни, который не требовал от меня быть сильной, а также не пытался выставить себя сильнее меня и не видел во мне соперника.
Первые месяца два я просто привыкала к людям вокруг, к общению, к их идиотизму. Решала все задачки из школьной программы в уме, однажды у доски накидав за пару минут решение задачи из курса института, которое учитель написал просто для понта.
Вот только мне плохо давалось все, что касалось сочинений и литературы, а Тёмка в этом был очень силен – он и писал за меня сочинения, а я за него – решала примеры на контрольных, минут за 10 накидывая всё, что раздавала учительница, остальное время мы оба делали вид, что черкаем на листочках, на самом деле – переписываясь.
“Ты куда после школы?”
“В спецназ”
“В спецназе не машут мечом, тебе в ниндзя надо”
“Ха-ха, очень смешно.
А вот тебе надо в писатели. Ты круто пишешь, у меня еще ни одной четверки не было за твои сочинения…”
Через пару месяцев, после Нового года Тёмка вдруг пришел в класс не в мятом костюме, а в джинсах и футболке, признавшись, что после моего совета стал писать в интернете статьи на заказ. Я была за него очень рада. Еще бы – парень пошел по призванию.
Но еще через месяц он вдруг на уроке передал мне под партой коробочку. В ней оказался кулон в форме сердца, из голубого камня на серебряной цепочке. Я минуты две пялилась на него, пытаясь понять, что это за штука и для чего она нужна.
– Это тебе. – прошептал Тёма.
– Зачем? – захлопала я глазами, реально не понимая.
– Ну… просто. Тебе. – я увидела, что он красный как рак, кончики ушей и вовсе бордовые.
– Тём, ты в меня влюбился, что ли?