Постороннее лицо

– Что же вы ответили на это деловое предложение? – спросил Гуров.

– Что ответила? Удивилась я и сказала, что мы с мужем ничего продавать не собираемся. Он у меня строитель, так что этот дом, можно сказать, полностью своими руками возвел. Когда-то тут была гнилая такая хибарка, в ней старик один жил. Когда он умер, сын эту развалюху и продал. Муж мой на ее месте вон какой дом возвел. Нам здесь жить удобно, уезжать мы никуда не собираемся. Вот я и сказала этому хмырю, что никакой сделки купли-продажи не будет. А он усмехнулся так противно и заявил: «А я говорю, будет сделка. Причем давай, тетка, решай скорее. Сейчас я вам реальные деньги предлагаю, сто тысяч. А будешь упираться, сумма станет меньше, вообще сущие копейки получишь». Я тут вовсе в изумление пришла. «Какие, – говорю, – сто тысяч? Наш дом не меньше двух миллионов стоит. Нечего тут глупости говорить. Давай, вали отсюда». Потом попыталась я его с участка вытеснить. Вежливо так, без грубости. Только он никуда не пошел, стоял и смеялся, а через минуту сказал: «Ты знаешь, кто я такой? Я у Алексея Игоревича работаю, ты поняла, тетка? Это я с тобой сейчас культурно обхожусь, вежливо, а будешь упираться, по-другому заговорю. Вылетишь с этого участка как пыль с дороги».

– Что же вы на эту высококультурную речь ответили? – поинтересовался Гуров.

– Я сначала испугалась, – призналась Настя. – Потому что поняла, о каком Алексее Игоревиче этот мужик говорит. Чугунова у нас в городе каждый знает. На его стороне сила, а против нее не попрешь. Но я тут же и разозлилась. Чего это он меня среди бела дня пугает? У меня свои права есть! Я ему так и сказала. Дескать, вот муж вернется, он с тобой, стервецом этаким, по-мужски поговорит. Даже не мечтай наш дом за так отжать. У нас все права есть и на него, и на земельный участок. Тут он усмехнулся так противно и заявил: «Ты ой как сильно ошибаешься, тетка. Нет у вас прав ни на дом, ни на землю. Я к нашему юристу обратился, к Павленко Дмитрию Аркадьевичу. Очень дошлый специалист. Он все проверил и сказал мне, что земля под домом оформлена неправильно, с нарушениями. Это еще дед, который до вас тут жил, напортачил. Теперь этот участок легко можно вернуть в собственность города. А дом ваш построен без проекта и разрешения городского архитектора. Не составит труда вынести постановление о его сносе. Да, и не вздумай меня своим мужем пугать. Если он хоть раз пасть откроет, то я приеду уже не один, а с ребятами, и мы ему живо руки-ноги обломаем. Так что думай, тетка. Кстати, я слышал, что у вас дети есть. Они в школу в город ездят. Как бы с ними чего не случилось по дороге». Сказал он все это, развернулся и пошел. А я осталась стоять, ни жива ни мертва.

– А этот милый человек вам не представился? – спросил Гуров. – Себя не назвал?

– Да, это я забыла сказать. Представился, как же. Сказал, что его зовут Петр Красовский, чтобы мы знали, с кем сделку заключать.

– А после того памятного разговора он еще появлялся?

– Конечно, появлялся, причем не однажды. Раза три сюда приходил.

– А мужу вы об этой встрече рассказали?

– Я Леше сначала не хотела ничего говорить, – призналась Настя. – Он у меня такой… резкий, что ли. Иногда прямо бешеный бывает. Боялась я, что он постарается с этим Красовским встретиться и мигом башку ему прострелит. У нас ружье есть, Леша иногда на охоту ходит, кабанов валит. Но потом поняла, что скрыть такое никак нельзя. Если этот клещ привязался, то он уже не отстанет. Вот и рассказала. Все было так, как я и боялась. Муж прямо в бешенство пришел, хотел ехать в город, искать этого Петра, чтобы по-мужски с ним поговорить. Но потом остыл немного, сказал, что надо ему тоже с адвокатом посоветоваться, узнать насчет земли и дома. Поехал он в город, нашел какого-то адвоката, заплатил деньги, проконсультировался, вернулся и рассказал мне, что узнал.

– По вашему тону я сужу, что муж не поведал вам ничего хорошего, – заметил Гуров. – Я правильно понял?

– Да, в общем, правильно, – ответила Настя. – Адвокат поднял документы на землю и подтвердил, что прежний владелец действительно не закончил оформление прав на нее. Поэтому при большом желании можно затеять процесс против нас. Но для этого нужно, чтобы на участок претендовало не частное лицо, а муниципальные власти. Что касается дома, то он и правда строился без проекта, но в то время таковой и не требовался, а закон обратной силы не имеет. Однако здесь тоже есть к чему придраться. А поскольку Чугунов в нашем городе – очень большая сила, то все будет зависеть от его решения.

– Понимаю, – задумчиво произнес Гуров и поинтересовался: – Простите, а ваш муж где работает? Здесь?

– Нет, в Москве, на разных стройках, – ответила женщина. – Работает вахтовым методом. Уезжает обычно на месяц, потом неделю проводит дома. Сейчас я жду Лешу. Он будет через четыре дня.

– Ясно, – произнес Гуров. – Скажите, а когда этот Петр Красовский появлялся у вас в поселке в последний раз?

– Когда?.. – Настя задумалась. – Дайте вспомнить. Это было во вторник, двадцать первого числа.

– Двадцать первого, вы говорите? Очень интересно! Он к вам подходил, разговаривал с вами?

– Да, подходил, снова мне угрожал, назвал школу, в которой наши Саша с Дашей учатся. Напугал меня, надо признаться. Цену на дом новую назвал. Теперь, дескать, я включил счетчик и готов заплатить уже никак не больше семидесяти тысяч.

– А во сколько точно это было? Вы можете назвать время? Может быть, он пришел к вам утром?

– Утром? Нет, это днем было. Да, как раз часы двенадцать пробили. У нас в зале стенные часы висят. Именно в полдень он тут появился.

– А как был одет?

– Как одет? Кроссовки, штаны спортивные, куртка такая на молнии, вроде олимпийки, темная.

– Вы не заметили, он приехал на машине?

– Конечно, на машине. Такие типы, как этот Красовский, пешком не ходят и на автобусе не ездят. На черном джипе он прикатил. Марку я вам не скажу и номер тоже не помню. Да, и вот еще что. Чуть не забыла. Он же сегодня обещал приехать. Так и сказал: «Двадцать пятого в двенадцать часов привезу договор. Как твой муж вернется, скажи ему, чтобы сразу подписал. А не то пожалеете!»

– В двенадцать, значит. Так это же совсем скоро, всего-то через пятнадцать минут. Что ж, я, пожалуй, задержусь тут ненадолго, поговорю по душам с этим любителем загородных домов. Только скажите мне, Настя, одну вещь. Если дело дойдет до суда, вы не побоитесь повторить там то, что только что мне рассказали? Не поставите меня в глупое положение?

Женщина несколько секунд молчала, смотрела куда-то в сторону, затем поглядела сыщику прямо в глаза и твердо заявила:

– Нет, я от своего слова не откажусь. Некуда мне отступать. Этот урод обещал у нас дом отнять, мужа моего изуродовать, детям незнамо чем угрожал. Чего мне еще бояться? А вы его и правда под суд отправите?

– Чтобы его судить, хватит и того, что он вам наговорил, – сказал Гуров. – Но я его подозреваю не только в угрозах и вымогательстве, но и в куда более серьезном преступлении – в убийстве. Так что суд будет, даже не сомневайтесь. Время подошло, господин Красовский появится с минуты на минуту. Я, пожалуй, встану вот здесь, немного в стороне. Отсюда я услышу весь ваш разговор. Только знаете что, Настя, пожалуйста, постарайтесь сделать так, чтобы он повторил все те угрозы, о которых вы говорили. Насчет мужа и детей. Надо, чтобы я все это слышал своими ушами. Сделаете?

– Да, я поняла, – сказала женщина. – Все сделаю.

Сыщик отошел в сторону на несколько метров, достал из кармана пачку сигарет и вставил одну из них в рот. Он давным-давно не курил, но сигареты носил с собой как раз на такой случай. Они служили ему чем-то вроде театрального реквизита.

В ту самую минуту, когда Лев Иванович это сделал, на повороте с трассы показалась черная машина, которая направилась к дому Насти.

«Вот и наш герой, легок на помине, – подумал Гуров. – Однако охранник Красовский точен, хорошо помнит время. Хорошее качество».