Постороннее лицо

– Понятно, – сказал Гуров. – Теперь давайте излагайте эти ваши сведения о возможной причастности босса к смерти его доверенного адвоката.

– Лев Иванович, вы же понимаете, что у нас имеются информаторы в самых разных кругах, – проговорил Мозговой. – Иначе просто и быть не может. Есть такие люди и в окружении Чугунова. Не так много, как хотелось бы, но имеются. Один из них рассказал мне, что в последние два месяца между Чугуновым и Павленко возникли конфликты. Сразу два. Один был связан с дочерью Чугунова Ириной. Девушка она взрослая, ей девятнадцать. Вроде бы у нее закрутился роман с адвокатом Павленко.

– А что, Павленко не был женат? – спросил Гуров.

– Почему же, был, – ответил Мозговой. – У него тоже есть дочь, чуть моложе Ирины Чугуновой, ей восемнадцать лет. Эта Аня учится в Англии, дома бывает только наездами, на каникулах. А вот жены у адвоката не было. В прошлом году она погибла, выпала из окна квартиры, когда мыла окна. Ее звали Светлана.

– Вот как? – воскликнул Гуров. – Выпала из окна? Жена известного адвоката мыла стекла? А вам это не показалось странным?

– Это многим показалось странным, – заявил генерал Бессонов, который впервые вступил в разговор. – Было проведено тщательное расследование. Допрашивали мы и самого Павленко, и женщину, которая приходила убирать их квартиру, и соседей. Даже Аню вызвали из Англии, чтобы спросить об отношениях между родителями. Но эта проверка ничего не дала. Соседи говорили, что в семье адвоката ссор, кажется, не было, жили они вроде бы дружно. Аня подтвердила эти показания, хотя и не слишком уверенно. Уборщица Полина Тимофеевна заявила, что хозяйка любила сама что-то делать по дому. «Отнимала у меня работу», – так выразилась эта женщина. В частности, Светлана Павленко всегда сама мыла окна. Между тем, по свидетельству участкового врача, эта женщина страдала расстройством вестибулярного аппарата, то есть не могла долго удерживать равновесие. Так что не было ничего странного в том, что в какой-то момент она потеряла баланс и выпала из окна восьмого этажа.

– Ничего странного, говорите? – задумчиво произнес Гуров. – Не согласен. Существует великое множество способов убить человека, замаскировав это под несчастный случай. Например, падение в ванной, когда человек получает смертельную травму, поскользнувшись во время мытья. Сюда же относится падение из окна или с балкона. Увидеть злой умысел здесь почти невозможно. Для этого нужно доказать, что человек, подозреваемый в совершении этого преступления, находился в том же помещении, более того – что он толкал свою жертву.

– Между тем Павленко во время смерти жены выступал в суде, – сказал Мозговой. – То есть у него имелось крепкое алиби. Поэтому дело о смерти Светланы было закрыто. Павленко теперь вдовец. Точнее сказать, был таковым до двадцать первого сентября, когда его убили.

– Значит, Аня Павленко теперь стала круглой сиротой, – произнес Гуров. – Бедная девочка.

– Ну, что касается материальной стороны, то Аня – человек совсем не бедный, – заметил капитан Тарабрин. – От отца ей осталось приличное состояние, большая квартира, загородный дом. Относительно ее душевных страданий ничего сказать не могу. Я видел эту девушку лишь мельком, на похоронах.

– Значит, она сейчас здесь, в вашем городе?

– Да, прилетела попрощаться с отцом и пока не уехала. Если хотите, то можете с ней встретиться.

– Может быть, это и в самом деле нужно сделать. Я подумаю, – заметил Гуров. – Однако вернемся к самому адвокату. Значит, у него был роман с дочерью босса?

– Роман Павленко и Ирины Чугуновой относится к области слухов, – ответил полковник Мозговой. – Кто-то что-то видел, кто-то что-то слышал. Ничего достоверного. Вдобавок эти самые слухи говорят еще о том, что в последний месяц между адвокатом и Ириной произошла ссора. Что-то они там не поладили. В результате мы имеем причину охлаждения отношений между Павленко и его боссом Чугуновым. Но есть и другая, куда более серьезная. Состоит она в том, что Чугунов заподозрил своего адвоката в предательстве.

– Что это значит?

– Был у Чугунова один проект, который он тщательно скрывал до поры до времени. Ему очень хотелось заключить сделку с некой китайской компанией. Она должна была вложить средства в его химкомбинат, а в ответ получить большую часть продукции данного предприятия. Эта страшная тайна стала известна конкурентам. В результате эти ушлые ребята затеяли собственные переговоры с китайскими инвесторами и в итоге перетянули их на свою сторону. Проект по расширению производства на химкомбинате, строительству новых цехов и так далее сорвался. Чугунов понес большие убытки. Между тем детали этой сделки были известны всего нескольким людям, приближенным к нашему олигарху, прежде всего – Дмитрию Павленко. Так у Чугунова зародилось подозрение в преданности адвоката. Он стал за ним следить и засек еще несколько случаев, когда информация о деятельности его компании, что называется, уходила на сторону. Чугунов рассвирепел и устроил совещание, на котором учинил своему доверенному адвокату форменный допрос. Павленко все отрицал. Эта история не закончилась полным разрывом отношений. Павленко остался работать в фирме, но прежнего доверия между ним и хозяином уже не было.

– А сведения об этом втором конфликте достоверны? – спросил Гуров.

– Да, на этот раз у нас нет никаких сомнений в точности наших данных, – ответил Мозговой. – Скажу больше. У нас есть сведения о том, что Чугунов провел еще одно совещание в очень узком кругу, на котором обсуждал поведение Павленко и то, как с ним надо поступить. В числе прочих там звучали предложения покарать предателя, то есть, прямо говоря, убить его.

– А как давно прошли эти два совещания?

– Первое, с допросом Павленко, состоялось седьмого сентября, то есть за две недели до гибели адвоката. Второе – спустя три дня, десятого числа.

– На нем было принято решение об убийстве Павленко?

– Не совсем так. Оно там было озвучено.

– А вы случайно не знаете, кто высказал такое предложение?

– Случайно знаем, – ответил вместо своего начальника капитан Тарабрин. – Такое предложение высказал начальник службы безопасности холдинга Александр Игоревич Трегубов.

– Но окончательное решение по этому предложению не было принято, да?

– Да, Чугунов тогда не принял никакого решения. Но он мог сделать это позже.

– А кто еще, кроме Трегубова, присутствовал на этом втором совещании?

На этот вопрос вновь взялся ответить полковник Мозговой:

– На этом втором совещании, по нашим сведениям, помимо Чугунова и Трегубова присутствовали личный секретарь босса Виктор Маркелов и финансовый директор холдинга Николай Кривушин.

– Кто же из них двоих является вашим информатором?

Мозговой и Тарабрин переглянулись, и полковник ответил:

– Никто. Мы не располагаем такими возможностями, которые заставят первых лиц холдинга работать на нас. Наши информаторы трудятся на вторых ролях. Один из них является помощником Маркелова, другой пребывает под началом у Кривушина. Мы расспросили обоих. Как обычно бывает в таких случаях, их рассказы несколько разнились, но в основном совпадали.

– Да, это очень интересно, – задумчиво произнес Гуров. – Такое подозрение выглядит вполне обоснованным. Скажите, а где теперь находится телефон адвоката? По нему ведь можно многое узнать.

– Телефон Павленко мы так и не нашли, – ответил Мозговой. – Точнее сказать, не отыскали тот аппарат, которым он пользовался в деловых переговорах. У адвоката был второй мобильник, по которому он разговаривал с дочерью, с друзьями. Мы его раздобыли, проверили все звонки адвоката за последнее время. Но никаких зацепок нам это не дало.

– Теперь вы понимаете, с какой трудностью мы столкнулись? – вновь вступил в разговор начальник управления. – Получив такую информацию, мы должны допросить всех участников второго совещания, то есть Трегубова, Маркелова и Кривушина. А также самого хозяина холдинга, Алексея Чугунова. К этому моменту нам крайне желательно уже иметь на руках постановление суда о проведении обысков и выемке документов у всех этих лиц, а также у самого вероятного организатора убийства.