Рыжий Ангел

Естественно, после сна долго не могла понять, где нахожусь, сказывались последствия давней травмы. Я часто пугалась от неожиданности, вздрагивала от резких звуков. В его глазах отразились грусть и злость одновременно.

— Прости, прости, меня, пожалуйста, Женя, я снова напугал тебя.

Дмитрий отвернулся, но я видела, каким он был напряженным. Он с таким усилием сжимал руль, что костяшки на его сбитых в кровь пальцах побелели. Мне захотелось дотронуться до Димы, успокоить, сказать что-то ласковое. Странный порыв, раньше за собой такого по отношению к мужчинам не замечала. Со мной точно происходило что — то экстраординарное, и в этом был виноват сидящий напротив молодой парень.

«Почему его руки в крови?»

Из задумчивости вывел голос:

— Я постараюсь больше так не делать.

Он повернулся и посмотрел на меня. О-оо, этот его взгляд исподлобья… Я ничего не смогла ответить, и нервно сглотнув, просто кивнула в ответ. Дима обошел машину, открыл дверь и галантно подал руку.

— Спасибо за заботу, дальше я уже сама.

— Провожу тебя до двери, все-таки из-за меня ты получила гематому, и я должен удостовериться, что с тобой все в порядке. Мне необходим репетитор в добром здравии, ведь впереди еще экзамены.

И он улыбнулся, лучше бы этого не делал: у меня снова подкосились ноги. Дима опять вовремя оказался рядом, взял под руку и повел в сторону дома.

— Вот, видишь, у тебя до сих пор кружится голова. Хватит с нас сегодня падений.

Кружилась, еще как кружилась, только не от травмы, а от чего ему лучше было не знать.

— Ну, хорошо, — сдалась, — проводи.

Мы вошли в подъезд и поднялись на нужный этаж.

— Спасибо и до свидания, Дима.

Он стоял очень близко, облокотившись на стенку, как бы нависнув надо мной. От сквозившего напряжения я даже задержала дыхание. В какой-то момент показалось, что он меня поцелует, но Дмитрий, вздохнув, отошел назад.

— Пока, Женя, выздоравливай.

Попрощалась в ответ, и он ушел, а я сползла по стеночке и тихо заплакала. Наконец-то смогла выплеснуть все накопившиеся за вечер эмоции. Я понимала, что больше никогда не увижу человека, к которому впервые за двенадцать лет меня потянуло.

Я собиралась завтра позвонить его матери и отказаться от репетиторства. Не знаю, сколько просидела в подъезде, но домой попала только, когда поняла, что замерзла и трясусь от холода. Набрала горячую ванну, легла и, закрыв глаза, стала повторять ставшую уже любимой фразу: «Я сильная, я справлюсь, все будет хорошо…».

Глава 7

Он

Черт, черт, черт…Я сидел за рулем возле ее дома и со всей силы колотил по нему руками. Ну, как такое возможно, что же с ней произошло? Если бы знал, кто испортил Жене жизнь, то урыл бы ублюдков. Мне необходимо было срочно выплеснуть негативную энергию. В таком состоянии я мог сотворить ужасные вещи. Если во время боя такое случалось, то приходил в себя только когда меня уже стаскивали с противника, а он полумертвый лежал на ринге уже давно без сознания.

Но мне до сих пор везло, никто пока еще от моих рук не погибал, но все это дело случая, я понимал: на ринге или ты его или он тебя. Но боя сегодня не было, поэтому поехал в бар, хотелось напиться и забыться. Благополучно добравшись до любимого заведения и встретив там друзей, я усердно начал исполнять задуманное, а именно: налегать на крепкие спиртные напитки, и вскоре в пьяном угаре забыл обо всем на свете.

Проснулся днем в пятницу от жуткого похмелья, конечно, универ прогулял, но, так как мать должна была вернуться с очередной командировки во второй половине дня, то к вечеру успел привести себя в порядок и даже поиграть в приставку. Где-то около пяти входная дверь открылась, и вошла родительница.

— Привет, сын.

— Привет, мать.

Она закатила глаза.

— Я же просила так меня не называть. Лучше, вообще, никак не называй.

— Хорошо, мать, — сделал вид, что не услышал ее замечания.

— Ну, что, Дмитрий, хочу тебе сообщить новость, не знаю, хорошую для тебя или плохую, — продолжила она уже с кухни. — Ты ведь даже этого Божьего одуванчика, Евгению Владимировну, умудрился довести, раз она отказалась с тобой заниматься…

Дальше я не слышал, кровь застучала в висках, руки сжали пульт до боли.

«Как, почему?»

— Чем же ты ее, Дима, так обидел за пару занятий?

Она вышла из кухни и встала, привалившись плечом к двери. Я резко вскочил, взял куртку и бросил на ходу:

— Ни чем! Вот ее, мать, я точно не обижал и не доводил!

И с этими словами вышел из дома. Хорошо, что по времени уже начиналась тренировка, нужно было выплеснуть пар.

«Что же я сделал вчера не так? Почему она отказалась от репетиторства?»

Через полчаса уже колотил грушу без перерывов так, что пот струился по лицу градом, но я не замечал этого. Не чувствуя усталости и боли, бил и бил, что есть мочи, пока чья-то рука не опустилась на плечо, призывая остановиться.

— Эй, парень, перестань, — услышал. — У тебя завтра бой, не нужно так растрачивать энергию. Нам нужна победа. Оставь силы, Димон.

— Будет вам завтра победа!

Я со злостью отбросил в сторону бинты с рук.

— Не зарекайся, — сказал Гарик. — Завтра у тебя один из самых сильных противников, он еще ни разу не проигрывал. Сам знаешь, ближе к концу договора ставки повышаются…

— Знаю, — перебил его. — Если я говорю, что будет победа, значит: она будет. Я уверен в этом.

— Вот это настрой, парень, давненько тебя таким не видел. Не знаю, что там у тебя случилось, может быть, для тебя нехорошее, а вот для боя это очень даже неплохо. — И он, насвистывая себе под нос веселенький мотивчик, ушел.

После тренировки поехал в бар и снова там набрался. Сначала хотел просто выпить пива, но пошла в ход водка, и уже не мог остановиться. Как попал домой, не помнил. Проснулся на следующий день в десять утра. Душ и пробежка сделали свое дело, и в обед уже чувствовал себя нормальным человеком.

Весь день пытался сосредоточиться на бое и не думать о ней, но не мог. Почему Женя отказалась со мной заниматься английским? Понимал, что в таком случае, никогда больше ее не увижу. А я хотел, чтобы она каждый день находилась рядом, хотел слышать, ставший уже родным голос, чувствовать ее ненавязчивый запах духов, наблюдать украдкой. Женя была нужна мне, как глоток чистого воздуха в моей дерьмовой жизни. Решил, что поеду и спрошу прямо, почему она не хочет приходить к нам, попробую привести всевозможные доводы, чтобы Женя передумала.

Быстро оделся и отправился к ней, а по пути заехал за цветами. Не знал, как она на них отреагирует, но очень хотел удивить ее, поэтому остановил свой выбор на белых каллах.

Подъехал к дому, где жила Женя, немного посидел в машине, настраиваясь на сложный разговор, затем вышел и только собирался достать букет с заднего сиденья, как из-за угла выскочил белый ниссан, не новый, но вполне приличный автомобиль, и, чуть не сбив меня с ног, пронесся мимо. Обдав облаком пыли, он остановился возле знакомого подъезда. По инерции сел обратно и решил понаблюдать. Интуиция не подвела.

Со стороны водителя выскочил какой-то мужик и, обогнув машину, открыл дверь, подав при этом руку девушке. Из нее вышла Женя. Она улыбалась. Он что-то рассказывал, сильно жестикулируя, а она, запрокинув голову, смеялась. Я зачарованно смотрел на нее. В первый раз видел Женю такой веселой, задорной и очень красивой. С распущенными волосами и в белом струящемся, летнем, полупрозрачном платье, она напоминала рыжего ангела, спустившегося с небес. А со мной она только плакала! Ярость опять начала заполнять изнутри.

Спектакль продолжался недолго, поцеловав на прощание ручку, ее благоверный укатил в неизвестном направлении. Это было его спасением, так как до Жениной квартиры он на своих двоих бы не добрался.

Я подождал немного и, когда ниссан скрылся из вида, резко нажал на газ и через секунду уже стоял на том же месте. Женя от неожиданности выронила ключи из сумочки, затем присела, медленно подняла их и положила обратно. Она поняла, кто подъехал, но даже не повернулась в мою сторону. Стояла, как вкопанная, и, казалось, даже не дышала.