Наглая морда

С этими невеселыми мыслями я выбрался из подземки и нетвердыми шагами направился вдоль да по Кронверкскому, пока на глаза не попался мой любимый ресторанчик. Перед этим звякнул начальству, доложил обстановку: так, мол, и так, в отказ мадам ушла, нарывается на допрос третьей степени и камеру одиночную с клопами и крысенышами. У начальства GPS в мобильнике, все видит: где я, с кем я, весь на виду. Ничего мне начальство не ответило, только бодрым голосом сказало: «Действуй, сынок!». А как действовать, не сказало. Догадайся, мол, сам. Сам напросился в гости к госпоже Малосельской, сам и соображай. Однако, война войной, а обед по расписанию.

Ресторан русской кухни «Уьянова уха» эконом-класса (правда, звучит, как в самолете?) внутри был отделан под деревенское бревно. Впечатляет, однако. Бесплатный Wi-Fi мне ни к чему, а вот от ушицы свежей я бы не отказался. Лосось приелся, от кальмаров изжога. Возьму-ка я к ушице еще миногу горячего копчения. Страсть, как люблю миногу. Еще с той поры, как бабушка нас ею потчевала, вареной, жареной и маринованной.

– Эй, братец, ты уж расстарайся, водочки хрустящей принеси для начала и салатик «Айсберг».

– Хрустящей, я не ослышался? А это что, извините-простите?

– А это, когда на зубах скрипит водочка, как речной песок, будто стакан граненый грызешь, ясно?

– Куда же яснее, добудем, непременно добудем, гость дорогой.

– А ушицу доставь непременно «Балтийскую». Лады? Миногу напоследок, на десерт подавай. Давненько я тут у вас не был…

Что вам сказать, если вы не пробовали «Балтийскую» под прохладную стопочку водочки, вы и не жили вовсе. Поверьте, обед мне удался на славу. Так бы и сидел за столиком, кабы не чертова эта служба. Надо вновь наведаться к госпоже Малосельской и выудить из нее признание, припугнуть, может, да и вспомнит что полезное для дела, станет сговорчивее, «расколется», на профессиональном жаргоне. Главное в ходе проведения следственных мероприятий – подход к человеку. Индивидуальный подход, основанный на лучших методиках господина Фрейда. Он был мастак влезать в сознание и подсознание преступников. Психотерапевт широкого профиля. Социопат, каких мало. Препарировал людей, как земноводных лягушек. Фу… Как не стыдно. А еще профессор.

Мне принять облик другого человека, трансформироваться, как это делают в кино трансформеры, пара пустяков. Впрочем, я это уже как-то говорил, а вы наверняка знаете, если читаете сочинения о попаданцах.

– Мадам, к вам старший следователь Следственного комитета по особо отважным делам пожаловали. Впускать?

– Зови, Марфуша. Официальный гость, он хуже татарина и проворнее навозной осенней мухи.

– Не извольте беспокоиться. Уже тут. Чуть свет уж на ногах, и я у ваших ног. Чацкий.

– Вы – тот самый Чацкий? Неужто от Грибоедова?

– Почему нет? Тот был из «Горя от ума», а я, как можете видеть, живой и здоровехонький перед вами.

– И вы по отважным делам специализируетесь?

– По особо важным, сударыня.

– И что же вас ко мне привело, что у нас случилось, особо отважный следователь Чацкий? Располагайтесь, прошу. Чай, кофе?

– Не откажусь. И вам советую. Кофе бодрит, а разговор у нас деликатный, требует напряжения ума. Три кусочка.

– Простите?

– Сахара три кусочка.

– Не томите, скажите, наконец, что за дело ко мне у Следственного комитета?

– Ну-с. Начнем, как говорится, благословясь, от печки. Сядьте. Запись включена, поехали… Ваша фамилия?

– Малосельская, какая же еще. Что за вопрос?

– Матрена Филипповна?

– Матрена Филипповна.

– Вы ничего не путаете? А фамилия Петросян вам ни о чем не говорит?

– Нет.

– А вот и да. Петросян – ваша фамилия от первого брака.

– Ах, да… Забыла, прости господи. Столько лет прошло, как замуж впервые выскочила.

Женщины, как правило, неплохие актрисы, но что касается, так сказать, стратегического видения ситуации, – не волокут. Поэтому область, на которую распространяются их суверенные права, можно сузить до трех «К»: Kinder, Küche, Kirche.

– И выходит, что вы – Петросян. Спрашиваю еще раз для протокола: ваша фамилия Петросян?

– Какая же я вам Петросян, когда я Малосельская. Это какое-то жуткое недоразумение.

– Малосельской вы стали опосля, а до того были Петросян и жили в Чугунном переулке, дом 13. Кстати, вы неплохо сохранились.

– Спасибо. В доме жила другая женщина, тоже Петросян, так получилось. Но спасибо.

– И как же это получилось, объясните, пожалуйста, следствию. Странное совпадение, вы не находите?

– Понятия не имею. В жизни бывает всякое. Вот, например, когда я много выпью, я потом ничего не помню.

– Хорошо. Чудесно. То есть, вы признаете, что вы – Петросян и жили в Чугунном переулке?

– Я и говорю, понятия не имею, о чем вы тут говорите.

– Признайтесь и помогите себе. Если вы жили в ломе 13 в Чугунном переулке, значит, вы Петросян. Логично?

– Ну как вы не понимаете… Все было не так.

– А как? Все совпадает. Разве вы не видите в ваших рассуждениях проблему?

– Какую проблему?

– Видите ли, если вы говорите правду, то неправду говорю я. Третьего не дано. Это подсказывает нам схоластическая логика, которую вы должны были проходить в седьмом классе гимназии. Вы же не хотите сказать, что Следственный комитет ошибается? Или – что еще хуже в тысячу раз – что я придурок?

– Разумеется, нет, господин особо отважный следователь. Бабай мне на язык. Вы никакой не придурок.

– Вот и славно, мы пришли к согласию. Вы признались, и я вам верю. Тогда к чему запираться? Или хотите попасть под статью о несогласованном и несанкционированном вмешательстве в ход следственного эксперимента? Вы знаете, где я раньше работал? – старшим инспектором в Департаменте пыток. Я могу вам устроить сладкую жизнь в колонии строго режима. Представьте только.

– Не приведи господи.

– Мадам, ваши увертки вам не помогут. Сознавайтесь уже, и не будем терять драгоценного времени. У меня еще масса дел, надо успеть на оздоровительные процедуры, на тайский массаж, не пропадать же абонементу. В условиях ограниченного времени и ресурсов у нас это лучший выход для вас. В конце концов, как государственная структура, мы имеем полное право на сомнительные и даже дурно пахнущие проступки. Ради политической целесообразности, конечно.

– Но у вас нет доказательств. Присяжные меня оправдают в суде.

– А они нам и не нужны, мы, к счастью, в цивилизованной стране находимся, не в Африке, поди, живем, чтобы кружить по лесам, ходить по следу и выслеживать зверя, как племя пигмеев в поисках пропитания. Присяжные, судьи? – мадам вы наивны, их не выбирают, их назначают, догадайтесь, кто. Закон – вот что главное, вот наш главный инструмент дознания. И мозги! Если враг не сдается, его нужно запутать и запугать. Как в кино, чтобы создать кошмар для него и было весело нам. Жизнь – это игра под названием «Монополия», и в ней побеждает самый креативный. Хотите подсказку? Вы еще можете облегчить свою участь.

– Я бы и рада вам помочь, но в чем я должна сознаться, скажите мне.

– Как в чем? В убийстве… По официальной версии следствия вы по неосторожности обронили несколько кристаллов мышьяка в бокал с кока-колой, когда были на кухне. Вы, разумеется, не предполагали, что он достанется иностранному шахматному гению. И вы, разумеется, не знали, что мышьяк не растворяется в кока-коле, потому что в ней своих патентованных несъедобных компонентов выше крыши, и мышьяк возьми и выпади на дне в осадок. Поэтому отравить господина Дубакина посредством мышьяка при всем желании вы никак не могли. Однако же покойный отравился именно кока-колой, сделав всего два-три глотка, но у него вследствие частого употребления алкоголя, семечек, жареных, острых и копченых сарделек, курения сигарет без фильтра и физического перенапряжения во время сеанса игры вслепую случилась прободная язва желудка, ожидаемо приведшая к летальному исходу, – сие есть неопровержимый, хотя и непроверенный медицинский факт, подтвержденный, однако, коронером при вскрытии тела. Вместе с тем возложить ответственность за происшествие на компанию с мировым брендом, на спонсора Олимпийских игр и рождественское турне Санта Клауса мы также не можем, хлопот и судебных исков потом не оберешься, так как эта затея самоубийству подобна. Остается признать за истину, что вам просто захотелось кого-то отправить на тот свет, потому что вы терпеть не можете проводить шахматные турниры в своем доме, как и я. Они на вас плохо воздействуют, и вам хочется рвать и метать. Проблема с шальными нервами – проблема века. Типичный синдром Аспергера. Серьезные трудности во взаимоотношениях с людьми. И вы хотели, чтобы все поскорее убрались с ваших глаз долой домой. И вам это удалось… На тот свет отправить подающего надежды иностранца. Боже, сколько же народу вы успели отравить за свою бурную безбедную жизнь? – фантазии не хватает и представить себе невозможно. Просто возмутительно, что министерство финансов не ведет учет! Потом вы запаниковали и спихнули вину на этого беднягу арбитра, как нельзя кстати подвернувшегося под руку. Давайте будем благоразумны, мадам. Все видели в кресле труп, на котором нет лица. И я видел. В морге лежит, накрыт белой простыней, только голые волосатые ноги торчат с номерком на большом почерневшем пальце. Уже фамилии человека лишили, переход в мир иной начался, только номерок от него остался, а вам хоть бы хны. Это факт. Мадам, вы куда?.. Вот те раз, они хлопнулись со стула, как будто это им поможет. Спасибо за сотрудничество. Берегите себя, мадам, к психиатру наведайтесь. Нервишки-то сдали… Чует кошка, чье мясо съела. Жаль, сообщников не успела выдать. Придется вызывать ОМОН.