Страница 50 из 58
– Очень понравилось. Замечательная музыка.
«И руки», – вдруг, сама того не ожидая, подумала.
А мужчина внезапно вымолвил:
– Что ты сказала?..
Глаза Лиони испуганно расширились, тело сковалось.
– Ничего, – крайне растерянно произнесла.
Он понятливо покивал, отвел голову и, кажется, что-то заподозрил, но ведь девушка лишь подумала, и никто не мог слышать мысли…
Время подходило к вечеру, солнышко уже не светило столь ярко. Второй местный также привез с собой некую квадратную коробочку, сплетенную из листьев растения, в которой лежали цветы и небольшие фрукты, а в центре керамическая мини тарелочка со свечой, политой ароматическим маслом; при горении исходил приятный цветочный запах. Данная коробочка была поставлена перед самой фигурой. Мужчины обратили внимания на поделку и весьма удивились, спросив на своем языке, кто сделал. Шаслэ же ответил совершенно незнакомым словом или словами «мѐри-му̀сса», на что последовала улыбчивая и даже хихикающая реакция, но очевидно с добрым настроем. Лиони повела бровками в непонимании и запомнила.
– Спасибо за еще один чудесный день, мне пора, – сказала она, встав.
Последовало поднятие Шаслэ.
– Доберешься сама? – уточнил он.
Та покивала, ведь уже была здесь. Храбрость и смышленость чужеземки впрямь изумляли мужчину. Он недолго посмотрел на нее и предложил:
– Через день у нас намечается мероприятие, я приглашаю тебя с братом.
Лиони уже села верхом.
– О, с превеликим удовольствием, – ответила, но дополнила: – С твоей стороны будет любезным в таком случае встретить нас возле вашей территории, ибо охранники не очень приветливы…
– Скажите, что вы ко мне и я вас жду, – предложил мужчина.
Однако Лиони это не устраивало, она и так сама приезжала несколько раз, а там вовсе чужая территория и вооруженные люди. Голова ее чуть поднялась с показом важности или, точнее, своенравности.
– Прости, но я уже сказала своё желание… – озвучила она и, попрощавшись, поехала.
Шаслэ посмотрел вслед задиристой особе, определённо вызывающей у него интерес своей не только особенной внешностью, но и неприступным поведением, глаза его вновь слегка прикрылись, будто в мысленном искушении с пробужденным чувством вожделения.
Только будучи наедине в комнате, Лиони присела и, обдумав, начала осознавать всю ценность поступка мужчины той ночью… За ужином произошел неприятный инцидент: Изабель попала в тарелку мелкая косточка, отчего дама едва не лишилась зуба и вдобавок поцарапала десну. На просьбу Джима в спальне показать ранку, супруга не согласилась, считая неуместным заглядывать ей в рот. Вместо этого она попросила стакан виски или рома, дабы обеззаразить полость, вот только Джиму такое не очень понравилось, коли существовали более подходящие лекарства, например, тот же сок листьев «хона». За случай досталось повару, который в свою очередь клялся и уверял, что вытащил все косточки до мелочей и такого просто не могло быть… однако жёсткая миссис Гамильтон велела лишить его жалования.
По наступлении долгожданного дня Лиони тщательно выбирала платье, остановившись на светлом с коротким рукавчиком. Часть волос заколола гребнем, остальные волнистые отпустила. Сегодня миссис Гамильтон и Изабель отправились навестить больную Ребекку, тем спокойнее было за трапезой, где присутствовали только Джуди и Джим. Парень сильно волновался о поездке к местным, у него даже задергался все тот же глаз. Намеченное мероприятие, по словам Шаслэ, должно начаться после обеда; примерно в это время пара поехала. В задние двери их глазами проводила Джуди, глубоко вздохнув. Когда гости оказались перед территорией местных, их встретили вооруженные люди в тех же масках и вновь настороженно разглядывали, сильно тревожа Джима. Один вовсе приблизился с арбалетом в руке, но под маской было не видно его лица и состояния. Лиони не довольствовалась, остановив лошадь и наблюдая. Брат пытался объяснить причину приезда простыми словами и случайно поставил ударение имени Шаслэ на «э», на что охранник начал явно негодовать, покачивая указательным пальцем. Внезапно его окликнул второй у деревьев, откуда появился сам приближенный помощник правителя на черном коне. Ему каждый местный совершил неспешный поклон головой с легким наклоном тела вперед, последовало незамедлительное разъяснение ситуации с показом на чужеземцев. Безулыбчивый, но сдержанный Шаслэ сделал два маха кистями рук от себя на всех окружающих охранников, веля таким образом отойти или вовсе уйти. Тот, который стоял возле гостей, также сдал назад без лишних слов. Лицо Лиони невольно постелила улыбка, значит мужчина выполнил ее желание и встретил. Она первая дернула поводья, подъезжая ближе; брат догнал.
– Прошу, – сказал Шаслэ, приглашая вглубь и загадочно взглянув на гостью.
Состояние его стало более расположенное и приветливое. Сегодня на нем отсутствовала верхняя одежда, крепкая мужская грудь была нагая, имелось шейное украшение в виде подвески с изображением ладоней на веревочке, а над ними некое лицо. На ногах темные шаровары; волос собран в низкий хвост с дополнительной завязкой у конца. Возле дорожки, ведущей к знакомым высоким воротам, они передали лошадей местному помощнику и пошли внутрь.
– О, если позволите, то я бы хотел когда-либо переговорить с вашим лекарем, поделиться, так сказать, секретами медицины, а точнее, узнать новое от вас, например, чем лечили Аарона… – обратился по пути взволнованный Джим.
– Я скажу, чтобы ее позвали, – любезно согласился мужчина.
Идя вдоль сада по левой тропке, парень первым заметил в той самой просторной каменной беседке впереди танцующую девушку, что столь сильно завлекла. Сегодня она и вовсе сразила простого Джима, рот его ненароком открылся. На ней очередная ярко-оранжевая броская юбка в складку, расширенная к подолу, наверху топ чуть выше пупка на тонких бретельках с вырезом «лодочкой», внизу окаймлен белым ажуром, сам же был приятного молочного окраса; при поднятии ее рук подмышками заметны темные волоски, чего чужеземец никогда не видел у женщин кроме своей жены, так как ходить с открытыми плечами у них нельзя; обнаруженное ввело его в краску; пышные кудрявые волосы до поясницы частью объемно собраны в верхний пучок, позволяя лицезреть остальную «копну», развивающуюся в танце совместно с качающимися громоздкими золотыми серьгами. Юбка ее летала от кругового движения, где можно было мельком ухватить смуглые ножки выше щиколоток, ручки с пальчиками красиво и узорно извивались в разные стороны, изображая множество ходов вроде округлого солнца, переходящего в волны или плывущие облака, затем чуть расширенные пальчики шли к лицу, то обводя его, то словно поглаживая и тому подобное, что не описать словами. Джим однозначно никогда ничего такого не видел, даже отец не брался описывать танцы народов, ибо слишком сложно для передачи на письмо. Однако выглядело впечатляюще, невозможно отвести взгляд, отчего гость даже случайно оступился. Рядом с ней чуть позади синхронно танцевала вторая девушка, на вид постарше, и очевидно уступала некой простотой, преподнося себя без энтузиазма в отличие от вдохновенной партнерши. Левее на подушечках располагались две женщины зрелого возраста, одна из них весьма хорошо сохранилась и даже чем-то похожа на незнакомку, только длинный нос ее был узкий без выпуклости и глаза словно чуть зауженные. Они похлопывали в ладоши, с улыбками наблюдая. Неподалеку играли три музыканта; тот же следующий по пятам за девушкой мини оркестр. В танце она начала совершать поворот вокруг себя, направила сцепленные ладони в район лба, чуть прикладывая, и вдруг повернула голову с устремленным взором на гостя; губки слегка поджимались, не позволяя выказать широкую улыбку. Увидев приближение людей, музыканты прерывали игру, женщины встали с намерением уйти; танцовщицы прекратили, а та самая сделала шаги ближе к краю беседки и, встретив Шаслэ, внезапно повисла на его шее, игриво болтая ногами. Лиони пришла в шок, сердце было готово выпрыгнуть, равно как у Джима. Мужчина обратился ко второй молодой и на своем языке попросил позвать лекаря. Что интересно, ни та, ни эта не показали уважительного приседа, словно близкие или равные по статусу люди. Лиони незаметно дернула брата за рукав рубахи, шепча уехать; у нее пропало всё настроение, стало ужасно не по себе.