Убить в себе тебя

– Кира, боже, – Никита сел рядом.

Его холодные пальцы коснулись моих, я застонала и через силу приоткрыла глаза.

– Встать сможешь? – его тон стал предельно серьёзен.

Я вздохнула, провела ладонью по лицу и ощутила неприятное жжение, но игнорируя его, продолжила ощупывать свежую рану.

Я помню как Никита нёс меня на руках, как стихла музыка, как люди расступались при виде нас, словно он тащил бледное мёртвое тело. Я была неподвижна и словно отключилась, отстранилась от общей суеты, лишь один дрожащий указательный палец, с которого стекала последняя капля крови, напоминал мне о том, что я всё ещё жива.

– Чего ты улыбаешься? – спросил Никита.

Я встала с холодной кафельной плитки и осмотрела своё лицо через зеркало: всё та же потерянная девочка, но теперь с кровоточащими ранами на носу и губе, готовая бороться и молящая отвести от себя пристальный взгляд.

– Ты такой смешной, когда напуган, – я обернулась на Никиту.

– А ты сумасшедшая! Упади ты чуть под другой траекторией, расшибла бы себе висок и всё, конец. Увидев тебя, я так и подумал. Подумал, что, – он вдруг замолчал.

Я всхлипнула, достала из носа окровавленную ватку, чтоб та не мешала мне дышать, и села рядом с ним.

– Подумал, что потерял тебя, конечно я испугался, – Никита раскинул руками, но тут же обессиленно уронил их на пол.

В ту ночь мы разговаривали чрезмерно откровенно, затрагивали личные темы, мне даже стало немного жаль, что я не рассказывала ему о своём прошлом и болезненных переживаниях раньше. Он слушал меня и старался вникнуть в каждое моё слово, будто они все были важны для него самого и несли огромный смысл. Он осуждал всех, о ком я отзывалась плохо. Начинал ненавидеть тех, кто причинял мне боль на протяжении долгих лет.

Всё его поведение говорило о том, что он хотел сказать, что любит меня, но не решался. Неужели он всё так же боялся, что я сбегу от его чувств, если узнаю, что они стали сильнее? Мне до сих пор интересно, что бы было, если бы он произнёс эти слова.

За окном светили яркие ночные фонари, но пролетали так же быстро, как и сама ночь. Мы мчались навстречу рассвету и иногда мне казалось, что мы даже обгоняем его.

Я скинула с себя лишнюю одежду и упала в кровать. Не меняя позы и не ворочаясь, как это бывало прежде, я отключилась, но вскоре меня разбудил назойливый телефонный звонок с неопределённого номера.

– Кира, я очень скучаю по тебе, – послышалась тихая фраза на другом конце трубки.

– Кто это? – без особого азарта спросила я.

– Удалила мой номер? Ну и правильно, я заслужил, – голос стал отчётливее, я наконец смогла разобрать кто был его обладателем.

– Зачем ты мне звонишь? – к груди подступил жар.

– Потому что я больше так не могу, – обречённо произнёс Митя.

– Я знаю, что ты уже давно живёшь другой жизнью, но я прошу лишь одну встречу, – после нескольких секунд молчания добавил он.

Я не знаю кто желал этой встречи больше. С одной стороны, я боялась окунуться в прошлое и понять, что только тогда я была настоящей, а с другой – я безумно хотела прижаться к его груди, хоть на миг услышать родной аромат духов, коснуться руки. Но что же двигало им? Реальные чувства и осознание своих ошибок или отвращение к тому, что мне хорошо и без него?

Когда моя нога коснулась холодного пола, я вздрогнула, но в ту же секунду встала и пошла ровно, самоуверенно и точно зная что мне нужно, я загорелась и не успела оглянуться, как уже бежала на встречу к нему. Предвкушая сладкий момент, я забыла обо всём плохом, что он сделал, мои воспоминания стянуло белой пеленой.

Первое, что он сказал при виде меня, было той же самой фразой, которую я слышала на протяжении всего вчерашнего вечера и ночи:

– Что с тобой?

Я подняла большие пальцы вверх и натянуто улыбнулась со словами:

– Всё хорошо.

– Просто неудачная вечеринка, – добавила я.

Мне было невыносимо страшно общаться с Митей. За безмятежные месяцы без него я отвыкла думать о том, что говорю, а под его пристальным взглядом мне хотелось соблюдать какие-то рамки словесного приличия, убрать из своей речи преобладающие саркастические выражения.

С каждым его вопросом я делала маленький шаг назад, а с каждым моим ответом – вперёд.

– Ну что, нашла себе кого-нибудь? – он плеснул ядом, но всё же с ноткой грусти.

– Да, – я с трудом переборола желание замолчать.

– Ну и какой же он, мой заменитель? – его глаза стали хитрее, нахальнее.

– Он не твой заменитель! – неожиданно для себя я чуть прикрикнула.

– Можешь не рассказывать, я и так всё о вас знаю, популярные тусовщики, – с лёгкой насмешкой бросил Митя.

– Зачем ты звонил мне в шесть утра? Чтоб я сорвалась, прибежала к тебе и наблюдала за твоей ехидной улыбкой? Что тебе нужно? – моя интонация стала жалобнее, подобно больному стону.

– Мне нужно, чтоб ты была рядом, – его тон стал тише, голос резко изменился, но в нём по-прежнему преобладала серьёзность.

Прохладный осенний день разливался яркими эмоциями неба, дождь сменялся солнцем, тучи то и дело кружили в танце, сменяя друг друга или собираясь в одну. Когда я почувствовала на своей голове маленькие моросящие капли, я шутливо произнесла:

– Ну вот опять, это всё ты.

– Хочешь сказать, что своим появлением я вызвал дождь? – посмеялся Митя.

– Да, – я положила голову ему на плечо.

Впервые за долгое время мне было так спокойно, но если бы я только знала куда это заведёт меня дальше, я бы сбежала.

Он был заботлив, всегда внимателен ко мне, весьма умён, несмотря на то, что частенько пытался это скрыть. Перед ним открывало свои двери большое будущее, ведь он был талантлив во всём, начиная от спорта и заканчивая поэзией, но ему просто-напросто не было это нужно. Он не стремился добиться каких-то высот, стать известным или богатым, он хотел чего-то другого, и я годами напролёт пыталась понять чего именно. Если он мечтал обрести любовь, то зачем отпускал меня тысячи раз? Или же его любовью была не я? Если его целью являлось прожить достойную и полную приключений жизнь, то почему его одолевала грусть и тяжесть при выходе из дома? Он – человек загадка, которую я так и не разгадала. Может он просто был психопатом, мечущимся из стороны в сторону, но так и не нашедшем покоя?

Что со мной?

Из наших уст лился жаркий спор, извиваясь и проникая в каждый уголок наших голов. Мы мыслили абсолютно по-разному. Он часто не понимал моих объяснений, а я его выводов, но это никогда не мешало нам приходить к общему заключению.

– Посмотри как здесь красиво, – наслаждаясь видом, произнёс Митя.

Я перешагнула небольшой заборчик, отделяющий нас от летней лодочной пристани, оглянулась по сторонам: звёзды, озеро и ни души поблизости.

Мы сели на край, свесив ноги к воде, я представила картину, как летом здесь резвились дети, как семьи и влюблённые плавали на лодках, как ярко светило солнце, как они смеялись и нарочно брызгали друг в друга водой.

– Я хотел сходить сюда с тобой, пока было тепло, но, – я не дала Мите договорить.

– Но ты передумал, – я сказала холодно, будто это совсем не относилось ко мне.

– Я не знаю что на меня нашло, правда. Внутри что-то щёлкнуло и я осознал всю бессмысленность продолжения этих отношений, а потом, – он снова замолк, обрывая свою фразу.

Не проронив ни слова, я подняла на него вопросительный взгляд.

– Потом я понял, что совершил непростительную глупость. Всё тянулся к телефону, хотел тебе позвонить, но вскоре узнал, что у тебя и так всё хорошо, я не стал мешать. Мне было невыносимо плохо без тебя, поэтому я и позвонил утром. Я ужасно боялся, что ты не придёшь, – я чувствовала, что каждая произнесённая буква давалась ему сложнее предыдущей.

Ему было наплевать на всё, лишь бы добиться того, чего он хотел в данный момент жизни. Он был готов нарушить все правила, чтоб обрести желаемое, но чаще всего за этим следовали жестокие угрызения совести, которые он прятал за холодной натурой.