Страница 17 из 33
Каждый из нас проверил оружие и принял удобное положение.
– Открывай, – произнес Нацтер.
– Главное, ни слова вслух, – попросила я.
И Айрен выдержав паузу, велел слугам покинуть комнату и дернул за шнурок. Шторы на зеркале раздвинулись. В нашей комнате повисла напряженная тишина. Минуты ползли как сонные черепахи.
Я находилась возле окна, и лучи солнца попадали на мое лицо. Приходилось жмуриться.
Татхенгану вскоре надоело стоять у стены и ждать, когда какой-нибудь колдун соизволит выйти из зеркала. Он посмотрел на нас и, приложив указательный палец ко рту, попросил сохранять молчание. Затем подсел к монитору, провел некоторые манипуляции, включил коммуникатор, и секунду спустя в комнате пленника раздалась просьба, произнесенная голосом Феонирда:
–Шоршуат, приди сюда. Скорее… спаси меня.
Айрен улыбнулся, кивнув. Идея султана показалась ему интересной. Иштер поднял большой палец вверх, давая понять, что мысль Татхенгана ему тоже понравилась. Султан подмигнул мне, и я ответила ему добродушной улыбкой.
Выждав некоторую паузу, султан вновь щелкнул по клавиатуре, слегка изменив предыдущую фразу.
–Шоршуат, во имя Трокброгакрума, приди ко мне. Спаси меня… Мне очень нужна твоя помощь.
Внезапно из зазеркалья раздался грубый мужской голос:
– Какие-то проблемы, Феонирд?
Неизвестно, кто именно откликнулся на призыв о помощи. Ясно, было лишь, что это один из шести колдунов. Мы замерли в ожидании, что же будет дальше.
Колдун не дождался ответа на свой вопрос. Но, похоже, он увидел своего приятеля, и внешний его вид, дырявый окровавленный плащ, должным образом подействовали на него.
– Феонирд, что с тобой? – донесся из-за зазеркалья встревоженный голос. – Сейчас я освобожу тебя.
И вот долгожданный момент – силуэт колдуна отразился в зеркале. Мгновение спустя колдун шагнул на паркетный пол и остановился в нерешительности.
– Феонирд?
Я посмотрела на Нацтера. Парень сосредоточенно прицеливался. И вот колдун приблизился к приятелю. Он не шел, а летел к нему.
– Феонирд?
И тут грянул выстрел. Колдун вздрогнул и сделал шаг к зеркалу. Айрен дернул шнурок, закрыв ему путь к бегству. Колдун коснулся груди, затем с ужасом взглянул на окровавленные пальцы. Медлить было нельзя, и тут в дело вступили: я, Иштер и Айрен. Мы стали стрелять в него обычными пулями.
Минуту спустя все было кончено. Колдун был мертв.
Я с облегчением вздохнула и отвела взгляд.
– Как решето… – высказался Татхенган и, спохватившись, умолк.
Затем он и Айрен вошли в комнату, оттащили тело в дальнюю часть комнаты и накрыли покрывалом. Все радовались, что план срабатывает, как задумано. Татхенган задорно улыбаясь вновь сел к монитору, и вскоре мы ожидали появления другого колдуна по имени Карайтер.
Колдун клюнул на призыв приятеля о помощи и явился без промедления. В отличие от предыдущего он носил на голове треугольную шляпу с пером, а в руке сжимал золоченый посох с набалдашником в виде человеческого черепа. Едва выйдя из зеркала в комнату, он заподозрил подвох и, собрался, было исчезнуть, но пуля Айрена разбила зеркало, а серебряная Иштера – его сердце. Колдун упал замертво, так что его тело не пришлось превращать в решето. Думаю, он даже не понял, что с ним случилось.
Потом Айрен убедился, что колдун действительно мертв и вместе с султаном положили его рядом с другим покойником.
Потом был убит колдун по имени Псайтерон, после него тот, кто отозвался на имя Хельгемот, а вот с Гумиртосом возникли сложности.
Сразу после призыва о помощи, шторы на зеркале вдруг резко закрылись, и оттуда донесся до нас громкий голос:
– Я – Эктор!
Мы не ожидали, что он так скоро даст о себе знать, и взволнованно переглядывались.
– Феонирд, ты жив?
Татхенган поднес микрофон к губам.
– Эктор, Феонирд пока еще жив, а остальные мертвы.
– Кто ты?
– Не имеет значения.
– Я буду говорить только с лордом!
Татхенган передал микрофон Айрену.
– Я лорд Эшнер.
– Лорд, ты убил моих людей, за это я уничтожу твою планету! – колдун едва сдерживался, чтобы не повышать голос.
– Не горячись, мой друг пошутил. Живы твои люди. Они спят как младенцы. Ты можешь войти и убедиться.
– Но я слышал выстрелы и видел, как нити их жизней оборвались… Ты пытаешься обмануть меня?
Отчего-то от каждого слова колдуна меня бросало в озноб, иногда даже сердце замирало.
– Я гарантирую, что верну тебе людей живыми и здоровыми, если ты вернешь мою дочь и птицу к жизни, и немедленно уберешься со всей своей компанией с моей планеты. Это мое последнее слово! Тебе решать!
Колдун захохотал.
– Смешно ему! – не сдержал восклицание Нацтер.
– Ты рассмешил меня, – наконец, успокоившись, произнес Эктор. – Что ж я исполню твое желание, лорд, я сниму заклятие. Но учти, если хоть один из колдунов не вернется, ты очень пожалеешь об этом!
– Но если и ты не выполнишь мои условия, ты тоже пожалеешь об этом.
– Договорились!
Айрен отложил микрофон.
– Если Армонда очнется, я сообщу, – сказала я, направившись к выходу. Нацтер присоединился ко мне. Вдвоем мы отправились проведать Армонду и Ворону.
Поначалу ничего необычного мы не заметили. Девочка и птица продолжали крепко спать.
– Ворона, проснись, – Нацтер легонько тряс ее, упрашивая открыть глаза.
– Колдуну нужно время, – предположила я.
– Колдуну? – из соседней комнаты, заслышав нас, вышла Гульсияра.
Нацтер оглянулся и застыл от удивления.
– Гульсияра… ты ли это? – воскликнула я.
Ее волосы были лилового цвета. Она была теперь краше чем прежде. Глаза ее светились в восторге оттого, что она смогла произвести на Нацтера впечатление.
– Я не успела нанести макияж, – смущенно проговорила она. – А у вас что-то случилось?
Нацтер поспешил удовлетворить ее любопытство:
– Гульсияра, Айрен уговорил главного колдуна снять с Армонды и Вороны заклятие!
– Так это же здорово! Она уже просыпается?
Гульсияра подошла к постели девочки, с тревогой вглядываясь в ее лицо.
– Она спит, – вздохнула я.
Меня не покидала надежда, что дочка вот-вот проснется. И я ждала. А минуты тянулись так медленно.
– Эктор, наверно обманул, – сердился Нацтер.
– Не спеши, Нацтер. Нужно подождать, – сказала я. – Лучше раздвинь шторы. Снаружи такое солнце…
Нацтер выполнил мою просьбу. Солнечный свет залил комнату, в ней даже стало теплее и уютнее.
– Кракр… – неожиданно встрепенулась Ворона. – Уже утро?
– Ворона! – воскликнул Нацтер. – Ты проснулась!
Нацтер взял ее в руки и обнял.
– Что это с тобой? – птица удивилась.
А я тем временем хлопотала над Армондой. Стоило солнечному лучу коснуться ее личика, как ресницы дрогнули, Армонда вздохнула и открыла глаза.
– Армонда, доченька… – прошептала я, осторожно коснувшись ее личика.
– Мама… – девочка улыбнулась и потянула ко мне руки. – С добрым утром!
– С добрым утром, Армонда, – я помогла ей подняться и мы обнялись.
– Что-то случилось?
– Все в порядке.
Я с трудом сдержала слезы.
– А почему вы здесь? Гульсияра, у тебя такие красивые волосы! И Ворона проснулась!
Гульсияра счастливо улыбалась, глядя на нас.
– Кракр! Кракр! Поставь меня на место! – возмущалась птица. – Брось эти телячьи нежности! Не подскажешь, где букарус? Я соскучилась по нему.
Нацтер вернул птицу на насест, ответив:
– Мы не можем его найти. Он где-то в подвале бегает.
– Армонда, ты себя хорошо чувствуешь? – я внимательно посмотрела в ее глаза.
– Да, а что я разве болела?
– Нет, ты просто очень долго спала.
– Я очень хочу есть.
– Пойдем, я провожу тебя в столовую, – Гульсияра протянула ей руку.
– Но прежде переоденься, а то твое платье стало мятым, – попросила я.
– Да, мама. Гульсияра поможет мне. Так ведь, Гульсияра?
Девочка бодро вскочила с постели и вместе с ней убежала в дамскую комнату.