Страница 11 из 33
Чувствуя, что час Лисицы приближается, я решила откланяться.
– Уже уходишь? – огорчился Татхенган.
– Да, мне нужно пообщаться с Крумом, найти хотя бы горсть изюма, дюжину эвкалиптовых свечей… В общем, у меня много дел. Убедительная просьба ко всем: не надо ломиться в комнату со знаком «игрек» на двери, особенно если меня там нет.
– Мы тебя понимаем, – подмигнул Нацтер.
Искать изюм я решила на кухне. Там я застала Гульсияру за весьма странным занятием – она что-то жарила на большой сковороде. Она жарила! Это и было большой странностью. Она же вообще избегала приближаться к кухне, как огня боялась готовить еду или хотя бы просто стоять у плиты. У нее вечно все пригорало или убегало.
– Гульсияра? – удивленно окликнула я.
Девушка оглянулась. Ее глаза широко распахнулись от удивления. Мой вид произвел на нее должное впечатление.
– Госпожа Лануф, это вы?
– Да, я, – подозрительный треск в сковороде меня встревожил и, несмотря на то, что запаха гари я не чувствовала, все же воскликнула: – У тебя горит!
Девушка улыбнулась, сказав:
– Она не сгорит.
– Что ты жаришь? – подойдя, поинтересовалась я, и увидела на сковороде что-то белое.
Прежде чем ко мне пришла догадка, Гульсияра ответила:
– Это… соль.
– Соль? – еще больше удивилась я.
– Моя бабушка говорит, что соль защитит нас от черной энергетики. И чем громче она трещит, тем лучше.
– Слушай, поручаю тебе жарить соль дважды на дню.
– С радостью! Только это у меня хорошо и получается.
– Да, вот что я хотела у тебя спросить: почему ты перестала ходить с обеденный зал? У тебя проблемы с Нацтером?
Девушка вздохнула, отвернувшись к сковороде.
– Гульсияра, что-то серьезное?
– У вас гости, а я… стесняюсь.
– Что-то я тебя в последнее время не узнаю… Не поверю, что ты стала стеснительной. Давай говори, в чем дело. Или я решу, что ты влюбилась в короля Дарьяндеса.
Я взглянула прямо в изумрудные глаза девушки. Она чего-то испугалась.
– Нет, что вы, – поспешила возразить она, – я не влюбилась в короля. Хотя он очень похож на Нацтера, когда тот становится взрослым. И он такой же красивый… – Гульсияра всхлипнула.
– Ну, в чем дело? – забеспокоилась я. – Говори.
– Я не могу сказать. Он меня убьет…
– Кто?
– Колдун… – прошептала она, и закрыла рот рукой.
– То есть, ты что-то знаешь, и он грозился тебя убить?
Девушка кивнула и окончательно расплакалась.
– Не спрашивайте меня, госпожа Лануф, умоляю…
Я растерялась. Надо же, такое творится под самым носом, а я ничего не знаю! Определенно опасная складывалась ситуация.
– Хорошо, перестань плакать, – наконец, произнесла я. – Я не буду ни о чем расспрашивать. Ты сама знаешь, что для тебя лучше. Ты только скажи, этот колдун только говорил с тобой и больше ничего не делал?
– Нет, – повертела она головой.
– Ну что ж, жарь соль, а я пойду молиться Круму. Чуть не забыла: ты не знаешь, где здесь изюм?
Гульсияра немного подумав, указала в дальний конец кухни, где располагались складские секции.
Я поспешила в указанном направлении. Пока я шла в голове созрел план, как, не подвергая опасности жизнь Гульсияры, попытаться узнать, что она скрывает. Она была так расстроена, что я и не сомневалась – она уверена, будто я скоро забуду о нашем разговоре, будто он меня нисколько не заинтересовал.
Несколько минут я перебирала каталог, разыскивая нужный продукт. С прозрачным пакетиком сушеного винограда я вскоре покинула территорию кухни, предварительно пожелав Гульсияре спокойной ночи.
Уже в молельне прежде, чем начать молиться Круму, я демонстративно задернула на зеркале занавеску. При этом я старалась не смотреть в него, еще увижу что-нибудь необычное и от потрясения забуду, зачем пришла.
Итак, напустив таинственности, немного пошептавшись и от души надымив свечами, я сунула в обезьяньи ладошки по горсточке изюма и покинула молельню.
Теперь предстояло приступить к более серьезным делам. Первое, что я сделала – это предупредила Айрена, что задержусь якобы за проведением религиозного ритуала и спать приду поздно. Он скрыл свое недовольство за пониманием – все же я занимаюсь важным делом. Потом и он решил, что дождется полуночи и прочтет пару молитв, и с самым серьезным видом показал томик стихов одного из поэтов двадцатого века. Ему нравилось читать их задом наперед. Долго же колдунам придется расшифровывать его молитвы.
После этого я отправилась в ту часть резиденции, которую в настоящее время занимали жители Диво, вынужденные покинуть свои жилища из-за изменений климата, разрушающего их. Там же обитала большая часть слуг и Гульсияра с бабушкой. Но Гульсияра предпочитала жить отдельно. Она была самостоятельная и лишняя опека со стороны бабушки ее угнетала. Это обстоятельство было удобно для исполнения моих планов.
Гульсияры в своей комнате не было, и я воспользовалась шансом, проникнуть к ней незамеченной никем.
Бегло осмотрелась. Это была небольшая комната с кроватью, внутристенными шкафами, коврами на стенах, столиком, на котором в беспорядке лежали девичьи украшения. Шторы на окнах были открыты и багровый свет проникал снаружи, придавая комнате немного жутковатое впечатление. И, конечно, зеркало напротив кровати занавешенное покрывалом я не заметить просто не могла.
Я решила спрятаться в этой комнате, но выбор был небогатый: либо залезть под кровать, либо в шкаф. Последний вариант отпал сразу – вдруг Гульсияре вздумается поискать себе платье на завтрашний день.
Приближаясь к кровати, я пожалела, что не сменила юбку на что-нибудь более удобное, а то она нет- Нет, да звякнет своими миниатюрными колокольцами, что аж сердце в пятки уходит.
Я спряталась, а минут через двадцать в коридоре послышались торопливые шаги. Вскоре открылась дверь и вспыхнул свет. Вошла Гульсияра. Девушка все еще была взволнована. Часто вздыхая, заламывая руки, она принялась нервно ходить по комнате.
– Что делать? Что же мне делать? – вдруг донесся до меня ее шепот. – И зачем только я попалась госпоже на глаза? – уже более громче спросила она себя. – Я пропала, пропала… Я должна молчать. Боже, я совсем одна, никто мне не сможет помочь. Что же делать?
Она всхлипнула и бросилась на кровать.
Некоторое время до моего слуха доносились ее горькие рыдания. Мне было искренне жаль несчастную девушку. Но я не могла раскрыть свое инкогнито.
Потом она немного успокоилась, свет отключился и в комнате стало тихо. Вскоре Гульсияра уснула.
Я лежала под ее кроватью, теребила от скуки ворс ковра и думала: лежать мне всю ночь или немедленно прекратить эту игру в шпионов? Будет нехорошо, если я тоже усну. А я уже чувствовала, что сон подбирается ко мне все ближе. И чего я тут лежу – глупое занятие! Нет бы просто вытрясти из девчонки душу и со спокойной совестью спать под мягким одеялом в окружении подушек.
Гульсияра заворочалась.
– Открой зеркало… – совершенно внезапно чей-то требовательный шепот пронесся по комнате.
– А… – вскрикнула девушка и, закутавшись в одеяло, прижалась к стене. – К- Кто здесь?
– Открой зеркало…
У меня сон как рукой сняло.
– Я приказываю тебе… открой зеркало!
– Нет, я не могу… нельзя. Боже, спаси меня…
Похоже, Гульсияра оцепенела от страха, так как она даже не шевелилась.
Внезапно штора на зеркале резко дернулась в сторону. Мгновение спустя в нем отразился бледный силуэт и существо решительно шагнуло из него в комнату. Это был человек в белом плаще с неясными в темноте чертами лица. Колдун! Именно так я сразу решила. На вид он не казался старым. Так средних лет. На моем сердце при одном взгляде на него как-то сразу стало не по себе. По спине пробежал холодок.
Колдун остановил взгляд на девушке и повернулся лицом к зеркалу. Оттуда донесся голос, окликнувший его:
– Феонирд, ты напугал ее. Она без сознания.
– Слушай, это ты выбрал ее в качестве посредника. Мог бы найти кого-нибудь покрепче.