Страница 5 из 19
Обнаглевшие птицы тянули длинные шеи и ловко выхватывали куски хлеба из рук любопытных зевак. Скормив булку, купленную тут же у озера в хлебном ларьке, специально установленном для этой цели, он вальяжно огляделся и направился к скамейке в тени развесистого дуба. Величественная леди гостеприимно освободила место, отодвинув в сторону огромную шляпу из живых орхидей.
Парочка сосредоточенно наблюдала за прожорливой белокрылой стаей. Первой молчание нарушила дама.
– День сегодня чудесный? – это было не утверждение. В голосе слышался вопрос.
– Восхитительный! – подтвердил мужчина на английском с акцентом, выдающим иностранца-южанина. – Размер, цвет, чистота – брависсимо!
– Это «Столетие»? – дама хищно облизнула верхнюю губу и от нетерпения приоткрыла рот.
Молодой человек лениво кивнул.
Дама задумчиво смотрела на озеро, нервно постукивая пальчиками по сумке, затем открыла ее и передвинула ближе к собеседнику. Диктофон молниеносно перекочевал, исчезнув в атласных складках подкладки.
– Все указания получишь сегодня вечером.
Молодой человек поморщился, покоробленный безапелляционным тоном. Но дама, не обращая внимания на его реакцию, водрузила живую клумбу на голову, неожиданно легко для своего веса поднялась со скамейки и направилась к выходу парка. Мужчина ушел минут через пять, насвистывая мелодию модной песенки.
Глава 2. Призраки прошлого
Пробуждение было мучительным. Марина с трудом приоткрыла глаза. Взгляд уперся в кружевной цветочный балдахин. Какая пошлость. Зажмурилась, потрясла головой в надежде, что приторная картинка исчезнет. Нет, всё на местах. И это не сон.
Однако времени рассуждать на тему безвкусной обстановки номера не было. Балдахин плавно поплыл. Пришлось срочно вцепиться руками в кровать, но та накренилась и начала медленно вращаться. Желудок оживился и предупредил о желании освободиться от содержимого. Марина глубоко задышала, чтобы прекратить круговерть. Вдох – выдох, вдох – выдох. Открыла глаза – потолок стоял на месте. Уже хорошо. Появился шанс не облевать помпезную спальню. Голова чугунная, во рту улей. Как это могло с ней случиться?
По доброй воле напиться до беспамятства она не могла. Значит, это происки Борзунова. Наверное, что-то подсыпал в бокал. Такие штучки для развязывания языка у него и раньше были в ходу. Вот гад, ничуть не изменился. Всё те же подлые выходки. Русский жулик! Но тут она вспомнила о бриллианте.
Сердце тревожно забухало. Неужели? Вот так бездарно лишиться «Столетия»? Нет! Взяла себя в руки.
Медленно повернула голову, избегая резких движений, вызывающих острую резь в глазах, оглядела небольшую комнатку. У окна – кресло. На спинке – платье. Потрясенно рассмотрела параллель разложенных рукавов. Сама она так и в лучшие времена сделать не могла.
Терзаемая нарастающим страхом, преодолевая головокружение и тошноту, добралась до кресла, потянула платье, надеясь увидеть пропажу под ним. Шляпки не было. Марина села и попыталась сосредоточиться.
Ноль. Голова чиста, как белый лист. Из оцепенения вывел писк телефона, пробивающийся из глубин сумочки. На дисплее мерцало десять непринятых вызовов.
Семь – от мужа. Черт побери, у Джеймса чутье на неприятности. Осмотрев состояние нижнего белья, сделала вывод, что поползновений на ее честь не было. Хоть какой-то плюс в этой тухлой ситуации: проснуться в незнакомом месте и ничего не помнить.
Собралась с силами и с первой попытки, нырнув в платье, попала в горловину! Извернувшись, застегнула молнию сзади только наполовину. Поняв всю безуспешность затеи довести дело до конца, натянула сверху жакет, прикрыв голую спину.
Шаткой походкой добралась до зеркала. Ужас! На это лучше не смотреть. Ну и не буду!
Распахнув дверь в соседнюю комнату, она выдохнула с облегчением. Борзунов сидел за накрытым к завтраку столом. Солнце играло в хрустальных бокалах, зеркаля в серебряной сахарнице и молочнике, преломляясь в богатой гравировке изысканного кофейника.
Какой контраст с ее самочувствием! Точно: что-то подсыпал. Подожди, шельмец, я тебе это припомню. Но всё ерунда. Важно, что у него в руках шляпка! Алексей внимательно рассматривал бриллиант, поворачивая камень, пускал солнечных зайчиков, разбегающихся по столовой.
– Никогда не понимал такого вложения капитала, – промолвил он с видом, как будто их разговор был прерван пять минут назад. – Почему эта стекляшка может стоить, как целый завод?
Вид бесценного камня вернул ее к жизни. Жадно выпив стакан минералки, она уже спокойно устроилась в кресле напротив Борзунова.
– Не занижай его стоимость, – парировала Марина. – Думаю, что на деньги, вырученные от продажи «Столетия», можно купить не один принадлежащий тебе заводик, и еще останется.
– Вот, про это и говорю! Эта безделушка и сталеплавильное производство – как их можно уравнять? Металл, двигающий прогресс, и мертвая стекляшка?
– Дай сюда, – ловко выдернув из рук Борзунова шляпку, Марина приколола ее к прическе и сразу почувствовала себя уверенной. – Не философствуй. Пустая затея. Ты еще картины Рафаэля или музыку Штрауса попытайся измерить вагонетками с рудой. Есть ширпотреб, а есть изысканная антикварная редкость – это надо понимать.
– И вот эту изысканную редкость ты решила использовать как приманку. Умно! Только раз в году в одном месте собирается такое количество богатых индюков, выставивших на показ свои баснословно дорогие безделушки. Это, как магнит, притягивает самых отъявленных и изворотливых мошенников, приглядывающих будущих жертв. Чудная кампания получается!
Борзунов закатил глаза и разразился неприятным визгливым смехом.
Марина с подозрением ожидала продолжения. Неужели она вчера что-то выболтала? Сам Борзунов догадаться не мог. Теперь вопрос – насколько откровенной она была?
– Всё на самом деле так безнадежно? – участливо предположил Алексей.
– Если ты о падении акций нашего азиатского филиала, так это утка. Всё уже в норме, – попыталась увильнуть Марина.
– Нет, я имею в виду то, что ты задумала. Вчера в твои намерения входило устранить мужа и полностью захватить власть в компании. Или за эту ночь что-то изменилось?
В комнате повисло тягостное молчание.
– Да-а… Я в тебе разочарован. Убить человека, который дал тебе всё – деньги, положение, власть, гражданство. Фактически спас тебя, – Борзунов задумался, но закончил мысль. – Спас тебя от меня! Подарил жизнь! И вот благодарность. Ты волк в овечьей шкуре!
Собрав волю в кулак, Марина прикинулась спокойной и наигранно засмеялась:
– Я убийца?
– Прекрати. Вчера ты рассказала, что муж намерен оставить тебя без гроша. За такое можно убить. И тебе нужен был исполнитель. В поисках его ты и явилась в Аскот.
– Ты бредишь, – уверенно прервала она его. – Мне пора уходить. А то я останусь без мужа и состояния. Он ревнив, а я ночую черт знает где и черт знает с кем. Если об этом станет известно – будет грандиозный скандал. А по условиям брачного контракта, если муж докажет факт измены, я лишусь всего. А может, ты именно этого и добиваешься?
Марина смотрела на Алексея, безуспешно пытаясь уловить хоть какую-то мысль в его водянистых глазах.
– Ну, куда тебя занесла фантазия. Без миллионов муженька ты мне совсем не интересна. Поэтому не горячись. Я против развода, – Борзунов гаденько захихикал. – А вот то, что ты подписалась под такими условиями контракта, – это глупость. Неужели была настолько сильно влюблена? Или совсем не было вариантов?
Марина молчала. Она не хотела делиться своими чувствами.
Борзунов пожал плечами:
– Я тебя не узнаю. Думал, что хорошо тебя знаю.
– Ты сейчас серьезно? Если бы ты хоть немного знал меня. Впрочем, откуда? Тебе было известно только то, что было написано в моем досье в агентстве. И даже из того, что там было, тебя волновал всего один пунктик – знание английского языка и как приложение к нему – смазливая мордашка. Остальное не трогало.