Романтия

– Вы сказали, что это первое, что надо сделать…

– Так и есть! Если уж до конца разбираться, то просто выплакать свое горе на похоронах недостаточно. Важно сначала осознать, а потом проработать и отпустить все эмоции, связанные с этим событием…

– Что вы имеете в виду? Просто выплакаться недостаточно? Почему? – Кэтрин казалось, что Латифа говорит на каком-то другом языке, хотя каждое слово было вроде понятным.

– Потому что тут важно признаться себе вот в чем… – Латифа пристально посмотрела на девушку, – Когда кто-то умирает мы, по большей части, жалеем не самого человека… Ведь, что его жалеть по сути – он уже умер, перешел в другую жизнь, отмучался, как говорят у вас. – женщина на мгновенье улыбнулась, но потом продолжила самым серьезным тоном, – А мы, живые, остались здесь! Именно мы оказались оставленными, можно сказать, брошенными этим человеком! Который взял и ушел в мир иной, не подумав о том, как нам будет без него плохо, как мы будем страдать! Поэтому мы жалеем самих себя! А также невольно виним умершего за его уход…

– Я никогда не обвиняла отца за его смерть! – горячо воскликнула Кэтрин, потом взглянув на Латифу замолчала.

– Это самое сложное, дорогая, самое сложное – признаться самой себе в наличие этих чувств…

– Это ведь несправедливо и недостойно чувствовать подобное! – Кэтрин буквально негодовала от самого предположения, что она может испытывать такое.

– Да, именно так! Потом мы виним себя и чувствуем стыд за наши чувства! В итоге получается целый многослойный пирог из негативных эмоций, который мы пытаемся припрятать где-то поглубже внутри себя, отвергая и отрицая его существование! – Латифа тяжело вздохнула, – Но чувства есть… А наше желание не испытывать их, только загоняет глубоко внутрь, разрушая ваше здоровье, а также вашу жизнь. И лишь осознав и отпустив их, мы вспоминаем или начинаем понимать, что душа каждого человека делает свой собственный выбор, когда ей прийти и когда уходить, и этот выбор мы должны уважать! – глядя на ошарашенное лицо Кэтрин, Латифа мягко добавила, – Это то, чему учит нас наша религия. То, во что верим мы. Я знаю, что у вас все иначе, и вам чужды мои слова и суждения, но примите просто существование подобной возможности, дорогая, не осуждая и не отрицая ее.

– Собственный выбор человека? Вы имеете в виду, что мой отец сам хотел умереть? – прошептала шокированная Кэтрин.

– Его душа. – Латифа вздохнула, – Это не так просто объяснить… Мы верим, что прежде, чем душа спускается на Землю, то есть рождается в человеческом обличие, она сама выбирает срок, на который приходит, и задачи, которые будет решать в этом воплощении…

– Но если это так, то разве отец не понимал, какое горе он мне причинит своим уходом? Он что специально это сделал, чтобы я страдала? – Кэтрин опять начала всхлипывать.

– Отчасти… – Латифа тут же добавила, – Но не в том смысле, дорогая! Я не знаю, насколько вы готовы и открыты к тому, что я вам скажу… Но я искренне верю, что случайностей не бывает! И, если уж я здесь, и мы с вами обсуждаем эту тему, значит, вы точно должны это услышать. – женщина смотрела в глаза Кэтрин, – Так вот, как я уже и сказала, каждая душа перед приходом в человеческий мир выбирает себе срок и задачу, можно сказать, миссию своего прихода. И эта самая миссия согласовывается и переплетается с миссиями других душ, которые будут вместе взаимодействовать, помогая и направляя друг друга на Земле. Так что, таким образом получается, что ваша собственная душа и душа вашего отца договорились о его уходе еще даже до вашего и его рождения. Его смерть, а также ее последствия – это часть вашей миссии, часть той задачи, с которой вы пришли в этот мир.

Кэтрин уже ничего не могла ни понять, ни сказать, мысли ее путались, но тут в столовую быстрым шагом зашла чем-то встревоженная Магда, тут же переключив все внимание на себя.

Глава 3.

– Леди Кэтрин, пришел мистер Лоуренс, он ждет вас в малой гостиной… – выразительно глядя на Кэтрин сказала явно обеспокоенная Магда, нервно приглаживая юбку.

– Скажи ему, что я сейчас подойду… – стараясь скрыть нахлынувший страх, ответила Кэтрин, но экономка не дала ей закончить:

– Он сказал, что вопрос очень срочный, и его следует решить незамедлительно! – Магда буровила глазами свою госпожу, пытаясь передать ей всю важность происходящего.

– Хорошо, – ответила Кэтрин, вставая, и виновато улыбнулась Латифе, – Прошу прощения, госпожа Латифа, продолжайте, пожалуйста, без меня.

Идя по коридору с Магдой, Кэтрин старалась держаться достойно и не впадать в панику, хотя ей это давалось совсем нелегко. «Что я ему скажу на сей раз, – с ужасом думала она, -какое очередное вранье мне придется выдумывать?»

Перед входом в гостиную девушка закрыла глаза и произнесла про себя короткую молитву. Потом открыла глаза и с напускной бодростью шагнула в комнату.

– Мистер Лоуренс, добрый вечер! – Кэтрин с фальшивой улыбкой протянула руку крупному, немолодому мужчине, лет шестидесяти, чей вид в данный момент был весьма угрюмым и угрожающим. Казалось, он заполнил собой всю и без того небольшую комнату.

– И вам, леди Кэтрин, – мужчина пожал протянутую руку, но на улыбку не ответил, – Цель моего прихода вам, безусловно, известна…

– Конечно, мистер Лоуренс, – защебетала Кэтрин, не давая ему договорить, -Я как раз сегодня навещала свой магазин, и дела там, я должна вам сказать, идут чудесно! Еще буквально пару месяцев и я смогу полностью погасить долг! – Кэтрин очень старалась, чтобы ее ложь звучала убедительно, но этого мужчину было невозможно провести. Она только собиралась предложить ему присесть и выпить чаю, как его громогласный возглас пригвоздил ее к месту.

– Несколько месяцев?! Да вы, должно быть, шутите! – мистер Лоуренс был явно взбешен, – Прошел ровно год, как ваша мать леди Миранда взяла у меня заем сроком на месяц! Я ждал целый год! Слушал ваши постоянные обещания и россказни, но в итоге не получил ничего! – он расхаживал по комнате, как тигр по клетке, -Так вот! – он развернулся к Кэтрин и посмотрел ей прямо в глаза, отчеканивая каждое слово, – Теперь я требую, чтобы вы незамедлительно со мною рассчитались! Если вы этого не сделаете, я передаю закладную на ваше поместье в суд! Прямо завтра с утра!

Кэтрин молча смотрела на мистера Лоуренса, понимая, что на этот раз все крайне серьезно, и что никакие обещания и заверения на него не подействуют. Она словно во сне, так и не произнося ни слова, подошла к комоду, стоявшему в противоположной части комнаты, открыла его и достала небольшую шкатулку. Кэтрин едва удавалось сдерживать слезы, когда она протянула ее все еще очень сердитому мистеру Лоуренсу, который взял шкатулку с недоверием.

– Это гарнитур моей бабушки. – собрав остатки самообладания, сказала она, – Отец подарил мне его на мое шестнадцатилетние, незадолго до своей кончины…

– Я очень надеюсь, что его стоимость покроет долг вашей матери, леди Кэтрин. – с явным сомнением в голосе ответил мистер Лоуренс, – Завтра утром я покажу его ювелиру, и пришлю вам весточку. Хорошего вечера! – с этими словами он небрежно поклонился и вышел из комнаты.

Кэтрин смотрела на закрывшуюся за ним дверь, потом со стоном по стене сползла на пол. «А что, если гарнитура не хватит, чтобы покрыть долг? Что же будет тогда с нами? – в паническом ужасе думала она, – У меня же больше ничего и нет… А если мы еще и поместья лишимся…» Поток ее мыслей был прерван открывающейся дверью, и появившейся в ней Латифой.

– Леди Кэтрин? О, Боже, дорогая, вам плохо? – она склонилась над несчастной девушкой, помогая ей встать с пола, – Я услышала ваш стон. Вы лишились сознания, дорогая? Давайте пошлем за доктором!

– Нет, нет, госпожа Латифа, в этом нет необходимости! – запротестовала Кэтрин и попыталась улыбнуться женщине, – Я просто немного расстроилась из-за неприятных известий. Но я в порядке! Прошу вас, не беспокойтесь! – самым бодрым тоном, на который в данный момент была способна, ответила она.