Сестрёнка Месть

Я тронул таксиста за плечо:

– Здесь сверните на авеню Поколения Умных.

– Но на авиадром лучше ехать по авеню Лемуль.

– Мне надо в Форт-Блю, знаете где?

– Кто ж не знает? Там базируется ПВК «Эскадрон Жизель». Единственная ПВК, которая владеет территориями в пределах столицы.

Алёна сидела рядом со мной. Здоровую руку всё время держала в кармане куртки, сжимая пистолет:

– Что ты задумал, Борис? Из-за меня ты и так в опасности.

– Я всё время из-за кого-то в опасности.

Такси встало у обочины дороги. Я вышел, а таксист моментально врубил радио «Шансон» и закурил, выставив босые ноги в окно.

Как всегда под утро тонкая полоса облаков, которая покрывала небо жилых земель, ненадолго рассеялась. Громада «Форт-Блю» возвышалась в синем предрассветном небе: столетнее здание, облепленное радарными антеннами, ложементами боевых бес-пилотов и вздутыми венами проводов и труб.

От Форт-Блю меня отделял высокий решётчатый забор и пространство взлётного поля, на котором стояли с десяток эликоптеров и парочка реактивных авионов. Я не разбирался в ПВК, но даже я понимал, что «Эскадрон Жизель» – мощная военная организация.

Алёна встала рядом со мной:

– Убедился, Бориска, что Жизель Яхина неуязвима?

– Не бывает неуязвимых. Тут другое дело, Алёна. Я уже не уверен… Нужно ли мстить вообще? Моя жизнь далеко ушла. Мне есть, что терять. Мой аэронеф, моих друзей, карьеру, дело…

– А ещё – жизнь можно потерять прямо сейчас. Нужно торопиться.

С той стороны забора подошёл зевающий охранник ПВК. Лениво пнул решётку забора:

– Чё вылупились? Пошли вон.

Алёна увела меня в такси. После чего произнесла то, что стало моим руководством к действию:

– Если уж мстить, то так, чтобы всем и разом.

10

ПРИЛОЖЕНИЕ: КАРТА МОСКУ

Эпизод 4. Скрип горящих камней

1

Пролог или лапы безумия

Я держал заряженное ружьё, из которого стрелял всего один раз, для пробы, в воздух. Но ещё никого не убивал. Наведя ружьё на замок подсобки в левой стене рубки, я крикнул:

– Откройте немедленно или буду стрелять.

Димон стоял позади меня. Хотя, зачем я его постоянно выгораживал? Надо сказать правду: Димон трусливо прятался за моей спиной, делая вид, что следил за рулями. Будто я не знал, что мы на автопилоте.

Прохор Фекан стоял рядом со мной и держал саблю наголо. Откуда у него это оружие, он так и не сказал. Он вообще никогда ничего не рассказывал. Ни о себе, ни о чём-то ещё. Прохор молчал во время вахты, молчал во время подколок со стороны Льва Николаевича. Он молчал за обедом и ужином. Изредка Прохор отвечал на вопросы по работе, ограничиваясь тремя языковыми конструкциями: «да», «нет» и «это не моя должностная обязанность».

Молчал Прохор и сейчас, готовый по моей команде рубить, кого прикажут.

– Тьфу-ты ну ты, сами устроили тут кабаре-бордель, сами и расхлёбывайти, сопляки, – сказал Лев Николаевич и покинул рубку.

Чтобы уйти, старшему механику пришлось протолкнуться сквозь толпу испуганных музыкантов, шлюх, шансонье, инфанов и бог знает кого ещё: то ли переодетые женщинами мужчины, то ли уродливые женщины. Все они или пьяны или нанюханы пудрой. Были среди них и те, кто и пьян, и напудрен. Они смеялись, хлопали в ладоши и фамильярно выкрикивали:

– Ладно, маэстро, кончайте веселуху. Пора создавать шедевр!

Все мы толпились напротив двери подсобного помещения, расположенного между рубкой и коридором. Там хранились экраны, которые прострелил Димон, пытаясь попасть в ханаатского шпиона, аккумуляторы бес-пилотов, бочки с пожарной пеной и прочая атрибутика хорошо оснащённого аэронефа, каким была «Сестрёнка», пока я не стал её капитаном и не увёл… прямиком к радиоактивной стене Неудоби.

Но сейчас в подсобке была заперта Генриетта Аврорина, бывший младший механик аэронефа. Я слишком её уважал, чтобы отдать в лапы безумию. Хотя сама Генриетта не прочь отдаваться этому безумию снова и снова.

Как же это всё произошло? Как я довёл себя и команду до этого? Неужели причина всего – моё бездарное капитанство? Неужто я ни на что не годный сопляк?

Всего неделю назад ничего не предвещало беды.

2

Неделю назад я вошёл в эту самую рубку, прижав к груди стопку журналов.

– Вот что Димон, – сказал я, скидывая его ноги с рулей. – Нам нужно расширяться.

Димон спешно прожевал кусок пирога:

– Ты, Борян, в мультимондисты записался? Они любят расширять сознание.

Я вынул из стопки журнал «Деловой имперец»:

– Если бы ты читал что-то кроме порнографических рассказов, то знал бы о предупреждении финансового аналитика из «ИмКом-Капитал».

– Чё за контора?

– «Имперский Комитет по Капиталовложениям». Следят за развитием экономики, анализируют ситуацию на всех рынках и дают рекомендации. Император получает от них еженедельный отчёт о состоянии экономики.

Димон задрал ноги обратно на руль:

– Как там, у экономики, дела?

– Аэронефные грузоперевозки стагнируют. Рынок перенасыщен нашими услугами. Аналитик советует искать новые источники прибыли.

Димон оживился:

– У меня есть идея. Предлагаю сделать из Сестрёнки аэрокабаре. Конечно, сложно получить разрешение на продажу пудры или на оказание услуг проституции.

– Имбециль? Чтобы я превратил мой аэронеф в… в… Эронеф?

Мы расхохотались. Димон добавил:

– Эронеф «Сестрёнка Честь» – звучит! Запатентуй.

Через пару часов мы причалили на авиадроме Северск-5, провинция Тоже́. Авиадром раскинулся не близ свалок или пустырей, как часто бывало, а в красивой долине. На горизонте – вершины горных цепей Нагорной Монтани. Сейчас снег на них растаял, но в другие времена года можно лицезреть чудо замёрзшей воды.

Я посмотрел на экраны. Генриетта стояла у ворот трюма, ожидая моего распоряжения.

– Генриетта, после разгрузки – свободна, мы не будем брать новый груз.

Она кивнула, и, не задавая вопросов, отправилась в свою каюту. Кстати, после того, как она узнала, что мы следили за нею через бес-пилоты, потребовала установить на все иллюминаторы жилых кают специальные задвижки на замках.

Я и Димон спустились в Бюро авиадрома, где располагалась Авиабиржа: большая комната, на стенах которой висели доски с объявлениями. На одной доске владельцы аэронефов вешали карточки с описанием своего судна: тоннаж, скорость, место отбытия, всё согласно погрузочному плану. Вторая доска содержала запросы от тех, кто нуждался в услугах перевозки.

Отец разработал погрузплан на месяц вперёд, но из-за буйного механикла и необходимости ремонта, план нарушился. Все клиенты, нанявшие судно заранее, разбежались. Поэтому «Сестрёнка Месть» кочевала с авиадрома на авиадром, перевозя небольшие грузы в полупустом трюме. Я должен был составить новый погрузочный план, чтобы аэронеф совершал рейсы с полной трюмовой гондолой, но… всё как-то не доходили руки.

Я и Димон принялись методично просеивать объявления в поисках чего-то не связанного с перевозкой грузов.

– Я не разбираюсь в экономике, но, кажись, аналитики «ИмКом-Капитала» плохо знают реальность… – сказал я. – Всем надо перевезти именно грузы, я не вижу никакой стагнации.

– Ага, – согласился Димон. – А те объявы, которые не о перевозке, явно от контрабандистов.

– Или от жандармов, которые притворяются контрабандистами, чтобы выловить нерадивых аэронефщиков.

– Или вот ещё, мура какая-то, – Димон ткнул в объявление. – Какие-то экологические активисты хотят установить на аэронефе помпу и выкачать химические отходы из озера в Ферранской провинции. В качестве оплаты предлагают благодарность от матушки-природы.