Летопись

На Тургенева, Бродского, Фета.

Я о том никогда не жалел,

Что открыл я тем самым планету…

И к бессмертию смерти успел…

#Савелий_Кострикин

#Порыв_Души

Мы все – молодые поэты,

Как, правило – пишем о главном.

Сказал нам Рождественский это.

Нет, ведь в поэзии плана,

Условностей, бюрократизма,

Присущ, что всем этим Союзам.

Избрали мы делом всей жизни,

Служение Богу и музам,

Имея уже за плечами,

Свой опыт в Сети публикаций.

Стоят наши предки за нами,

Поэтому – смысл бояться,

Того, что писаки осудят

Творения, творчество наше?

Обычные мы, все же люди,

Не делаем стих мы свой краше,

К почету, подчас, не стремимся -

Зачем нам мирские награды?

У нас – Мандельштам и Багрицкий,

Которым мы очень все рады.

Ведь мы, понимаем, конечно -

Есть образ, и это – искусство,

Поэтому, будучи грешным,

Он в плане поверхности – чувство,

А это, фактически, значит,

Что нам обещали победу,

Стоящие рядом задачи.

Я к ним силой воли приеду,

Как мы приезжаем на сайты,

Боясь, что откажет цензура

Нам в праве писать. Но ругайте

Нас всячески, брови нахмурив,

Давая нам шанс на Спасенье,

Волшебным, живительным словом.

Мы критику честную ценим.

Такой нам всем путь уготован:

Пройти с полусгнившей тетрадью,

По селам, дорогам и весям,

Назад, в сумрак жуткий, не глядя,

Где кто – то, кого – то повесил,

До самого края обрыва,

И сгинув во тьме первозданной,

Души подчиняясь порывам,

Поклонников Души изранить.

Но это, признаться, так страшно,

Что мы не считая эпохи,

Под поезд эмоций не ляжем,

Умерив предсмертные вздохи,

Ведь миг этот не повторится,

Другого такого не будет,

Как нам заповедал Багрицкий,

И мы заповедали людям,

Пытаясь очистить пространство,

От лжи и духовной той скверны,

Что многие люди боятся,

Как черт православную веру,

Как кто – то, сидящий в Союзе,

Боится духовной свободы.

Мы – верные в выборе, музам,

За нами пойдут все народы.

#Савелий_Кострикин

#Порыв_Души

Огниво

(На мотив стихотворений И. А. Бродского «Исаак и Авраам» и «Притча»)

Искра пошла. Оранжевый поток,

Поднял столб дыма. Задымился воздух.

С небес за этим наблюдал сам Бог.

Был вечер. Жарко. Мир темнеет поздно,

Пытаясь силу ветра превозмочь.

Пока ещё – он очень осторожен.

Пока ещё – подобен он, точь в точь,

Развёрнутым, бескрайним, длинным ножнам,

Которые горят. Кристалл горит,

Как пустота от искры первозданной,

И пламя это – Бытия кредит,

Которое покой несёт по странам,

Распространяя сокровенный дар -

Идти вперёд, спокойно глядя сердцем,

Куда – то вдаль. И выдержав удар,

Нет, не упасть, а памятью согреться,

Восстав из мёртвых. Вечность – Божий храм,

Для сокровенных времени иллюзий.

Искать себя необходимо – там.

И только там. В невидимом союзе,

С воображеньем, разумом, Творцом,

Которым было создано пространство,

Лишь силой мысли, маленьким словцом.

Идти вперёд. Идти и не бояться,

Идти и мыслить. Прямо и легко,

Расставив в жизни те приоритеты,

Которые текут, как молоко.

Ну это – жизнь, а пламя, между этим -

Струя огня, нет – огненная жизнь,

А если точно – то людей надежда,

Глядит на мир без всяких укоризн,

Деля на «после» синтаксис и «прежде»,

Когда на эти всполохи огня,

Откликнется, быть – может – даже нечисть.

Огонь горит и исходе дня,

Он сам напоминает бесконечность,

Ту бесконечность, что не породив,

Нельзя понять спокойную Душою,

Её в искусстве речи не излив,

Желая лишь смятения большого,

Сжимая в пальцах сорную траву,

Нащупав там сухой песок столетий.

«Я правду эту – так и не пойму,

Лишь постоянство времени заметив»,

Сказал наш путник, замер и затих.

Горел огонь и пряталось огниво.

Кончается мой философский стих,

Его эмоций тонких переливы,

Его строка. Подчёркивая грань,

Границу между будущим и прошлым,

Наполнилась незримая гортань,

Пространством слова, мир не огорошив,

Своим невразумительным ,,увы",

Поскольку мысль, всё ж не бесконечна,

А речи все – для времени мертвы,

Покуда время – выражает вечность,

В эквиваленте дум, мечтаний слов,

Слагаются которыми поэмы,

Чей дух свободы, для него – не нов,