Солнце в волосах

И, видя моё замешательство, взял поднос и уселся с ним на кровать, разделяя вилкой нехитрый ужин на две половины.

– Я знаю, что такое голод, – он пододвинул мне тарелку, а сам прямо из воздуха выколдовал вторую прозрачную вилку для себя, – я сам сирота. Полжизни голодал, только недавно начал привыкать, что еду прятать не нужно.

– Сирота?

– Ага. Меня в канаве нашли, за стеной Деркотима. Я сам не помню, говорят, что меня духи лесные притащили. Я в деревне рос. Тоже, как ты, приблуда. Сначала думал, что я слабый, но потом дар проснулся. Я в лет тринадцать из деревни той ушёл. Ты ешь, не обеднею.

Я неуверенно взяла вилку. Ведь он прав, есть действительно хотелось. Да ещё и пахнет так! Свахта жаркое есть не стал, а для гостя остатки разогрели. Не больно важный эо, но за ужин-то заплатил.

– Я тебя как увидел, – продолжил он, – сразу почувствовал, что что-то не так…

– Это ты всем девушкам такое заливаешь? – буркнула я, но не стала на него смотреть, боясь, что опять неизвестно на что разозлюсь. Лучше действительно поем, пока дают. Тоже странно. Ни от кого бы я не приняла такой жест, а тут, будто правильно всё. Может, потому что я злюсь на него, поэтому и не стесняюсь?

– Да нет же! – обиженно возразил он. – Я пытаюсь объяснить… Сам не знаю!

– Девственник что ли? – усмехнулась я.

Воцарилось молчание. Пришлось оторвать взгляд от подноса и посмотреть на собеседника. Эстэриол укоризненно молчал. А на меня вновь нахлынуло бешенство:

– Хочешь научиться девок цеплять – к Урику обратись! Даже он лучше умеет!

– Аябэль, за что ты так? – очень грустно спросил он.

– Сама не знаю! – выпалила я и уставилась на свои руки. И даже легче стало.

Эстэриол забрал поднос, не глядя пристроил его на стол и подсел ближе:

– Эй?

– А?

– Не сердись на меня, я, правда, не знаю, чего прицепился, но я очень хочу тебе помочь. Я же маг, это моё призвание, помогать народичам. А ты… я же вижу, что ты несчастна.

– Да с чего ты взял?! – опять вскипела я. – Поверь, есть и похуже! А я сыта, под крышей! Ну, работаю постоянно, и что? Ну, поколачивают меня, а кого нет? Меня даже не ссилил никто ни разу пока! И на танцы я не хочу! Не нужны мне они! У меня работы валом! А вот восемнадцать исполнится, тогда и!..

Я даже не сопротивлялась, когда он неожиданно меня обнял. Вытерла покатившиеся слёзы о его куртку. Так ему! Мерзкий! И прижалась сама, сотрясаясь в рыданиях.

– Аябэль… – тихо позвал меня он. – Аябэль? Не отпустит он тебя.

– Почему? – прогудела я ему в грудь, нервно сминая промокшую рубашку дрожащими пальцами.

– Сама же знаешь, я вижу.

– Знаю… – всхлипнула я. – Он уже видит, что батюшка мне не пишет. Всё выспрашивает, то так, то эдак… Но ведь слово дал!

– Да такие только из-под палки и держат! – грозно сказал Эстэриол, и резко выдохнул. – Не отпустит он тебя. Ты ему прислуга удобная, я сам видел, как он на тебя фонил. Он своей собственностью тебя считает. Они с кухаркой вашей даже при мне шушукались сегодня этажом ниже! Решали: поберечь тебя для важного кого, или побыстрее в оборот пустить.

– За что он со мной так? – я опять всхлипнула, беспомощно, жалобно.

Эстэриол без слов понял, что я не о Свахте говорю:

– Твой батюшка хранитель Блуждающего леса? – удивлённо проговорил он, видимо прочитав мысли. – Ох, Аябэль! – и обнял меня крепко-крепко. – У меня для тебя плохие новости… Боги, ну почему я это должен говорить?!

– Что с батюшкой?! – вырвалась я и испуганно посмотрела в глаза Эстэриолу.

– Ничего… – поспешил он успокоить меня, но вновь тяжело вздохнул. – Ты знаешь, кто он?

Я промолчала, ожидая пояснения. Даже про раздражение забыла, настолько была взволнована.

– Аябэль, твой батюшка – Бирт – хранитель Блуждающего леса…

– Это я знаю! – я порывисто вытерла мокрый нос рукавом.

– Аябэль, он не из смертных…

– И что?

– Вряд ли… Вряд ли он вообще помнит тебя. Он – божественное заклятье. Он не обладает разумом в привычном понимании слова…

Я влепила ему пощёчину. А затем ударила ещё раз, но уже кулаком. Сама не умела, но видела, как мальчишки дерутся. Получилось плохо, в пальце хрустнуло, и ноготь больно впился в ладонь.

Эстэриол перехватил мне руки, я уже испугалась, но бить в ответ не стал. Подождал, пока я расслаблюсь, выпустил левую руку, бережно взял правую и принялся осматривать, пока я не опомнилась.

– Больно, я знаю, – сказал он, и я знала, что он не о руке. – Но так бывает. Видать, кто из богов дал веление, а он на это время личность получил. Меня ж тоже по воле Ситорга принесли, так бы и помер я в канаве, если б он меня не подобрал.

На лбу у него наливался хороший качественный синяк, но он его игнорировал, занимаясь моей рукой. Даже гордость взяла, как я его! Только радости всё равно это не принесло. Хотелось плакать. От всего. И от того, что я чувствовала к нему тоже.

– Прости, что сказал. Народичам про это знать вообще не положено, это только маги знают. Но тебе я не мог не сказать! – Эстэриол поднял на меня взгляд, и я увидела, как стальные глаза плавно набирают в себя синь, становясь будто глубже. Какой же мерзкий!

Вырвала руку, которая уже давно не болела. И эти мерзкие прохладные пальцы! Потные что ли?! Так и сучит ими, будто пьяный бард лютню во сне ищет! Как же! Как же бесит! И всё, что он говорит тоже!

– Ты себе бы сначала помог! – злобно выпалила я, тряхнув выбившейся из косы прядью. – Сидишь тут, как пугало! Сам не знаешь, чего хочешь! И ещё ко мне лезешь со своей помощью!

– А себе-то чем? – спросил он, опустив плечи. И ведь не обиделся. Видно, что ему больно от моих слов, а отвечать грубостью даже не думает! Да что же происходит-то?!

– Вот почему ты такой мерзкий, а?

Он решительно вздохнул, отодвинулся, скрестил пальцы и заговорил спокойно, стараясь не глядеть на меня.

– Прости, я сам не понимаю, что со мной. Я вижу, что я неприятен тебе. Это нормально, ничего страшного, я привык. Но я попросил тебя остаться, потому что хочу помочь.

Он резко высвободил руку и суетно принялся шарить по карманам.

– Смотри, – и он высыпал из плотного, но худого кошеля три большие серебряные монеты и пару медяшек.

– Что…

– Слушай меня! – хмуро перебил он мой возмущённый возглас. – Я не предлагаю купить тебя! Я хочу дать тебе эти деньги просто так. Чтобы ты смогла уйти. Поняла? Свахта не даст тебе приданого! Даже я уже это понял! А ты и подавно должна была понять! И лучше не тяни до совершеннолетия. Чем ближе к нему, тем сильнее он будет давить на тебя. А ты мягкая, добрая, я вижу. Он продавит тебя, заставит виноватой чувствовать, обязанной. А ты ведь ничего ему не обязана! Это он тебе должен платить за работу! А это хоть что-то! Прости, у меня больше нет ничего, но даже с этим ты не пропадёшь первое время…

– А тебе-то это зачем?! – со злыми слезами на глазах спросила я. – Какое тебе дело до меня вообще?!

Он долго посмотрел на меня:

– Я же сказал, я тоже сирота. Я знаю, каково это: полжизни среди чужих народичей. Когда тебя никто не ждёт, когда некуда идти и не на что надеяться. Мне в своё время учитель помог, приютил, дал возможность подучиться и подзаработать. Чтобы в Светоч поступить. Я… не знаю! Наверное, долг отдать хочу, или что? Не знаю, Аябэль! Просто возьми деньги и уходи!

Я взглянула на сверкающие кругляши и горько расплакалась. Ведь прав он! Прав во всём! Я просто признаваться себе не хотела, но понимала, что не будет по-хорошему. Ну, не из тех Свахта, кто слово держит, не из тех, кто отпустит просто так бесплатную рабочую силу. И что Илина его уже давно подговаривает меня кому побогаче в аренду на пару ночей сдать, тоже знала! И что он уже даже спорить перестал, а всё чаще молча прислушивается к её глухому бубнению, что я слышала сквозь щели в полу моей маленькой комнатки наверху по ночам.

Всё я знала! Но не хотела про это думать. Некогда! Работы невпроворот, а ночью спать урывками, чтобы на завтра силы работать дальше были. Это ведь нужно задуматься, план построить, что-то сделать! А на это просто нет сил!