Страница 4 из 5
Горожане стекались на площадь. В центре круга стояли Воевода и Яра. Из толпы стали раздаваться возгласы.
– Мы так и до весны не доживем!
Воевода собирался что-то сказать. Но не получилось, крикуны перебивали один другого.
– Да! Солнца неделями не видно!
– Вороны совсем обнаглели!
Воевода пытался вставить хоть слово, но на площади поднялся действительно страшный шум. Как будто все только и ждали, когда, наконец, можно будет высказаться и орали наперебой.
– Хватит это терпеть!
– Уходить надо!
Вдруг раздался оглушительный свист. От неожиданности голоса замолкли. Свистел Атаман: он сидел на прилавке, жуя коврижку. Друзей при этом не забывал, делится с Одноглазым и Промокашкой, которые выглядели вполне довольными судьбой. Картина была очаровательная, но непонятная – почему так комфортно чувствуют себя задержанные. Хотя, тоже мне загадка – стоящие рядом дружинники угощались такими же коврижками – подкуп был налицо.
– Я че-то не пойму, – обратился к толпе Атаман. – Так вот сразу и бежать? А как же Алатырь?
Яра расталкивая людей, схватила Атамана за ворот.
– Ты откуда про Алатырь знаешь?
– Много где был, много чего видел, – прозвучал невозмутимый ответ.
– И на Буяне бывал? – удивленно спросил Воевода.
Толпа заволновалась, опять зашумела, на этот раз изумленно.
Атаман легко освободился от хватки Яры. Неторопливо, вразвалку, вышел в центр круга. Осмотрелся вокруг с гордым видом. Выдержал паузу.
– На море-окияне, на острове Буяне, лежит бык печеный!
Пока Атаман говорил свою присказку, Промокашка засуетился и быстренько притащил откуда-то приличный кусок рогожи. Соорудил раму из каких-то палок и натянул между ними ткань.
– В одном боку у быка нож точеный, в другом чеснок толченый! Знай режь, в чеснок помакивай да ешь!
Атаман скрылся за рогожей. Начался театр теней в исполнении одного актера: жесты Атамана были выразительны и прекрасно иллюстрировали захватывающую историю, которую он поведал толпе.
Рассказ пошёл о том, что раньше у них была большая шайка. Но прежний жадный атаман потащил всех на остров Буян за Алатырь-камнем, который творит чудеса и управляет силами природы. Нелегким был рискованный поход. Но трудности, перенесенные в пути, все усилия и лишения – всё оказалось бессмысленным. Пещеру с Алатырь-камнем охраняли злые вороны. Одолеть их даже бывалые разбойники были не в силах. И всю шайку перебили. Вернулись из похода только трое.
Народ на площади тревожно шептался. Представление прервалось, Атаман выскочил из-за своей занавески.
– Сила в камне невиданная, – убежденно произнес он, – это ясно. Не врут старые сказки. Нам только не повезло, никто даже дотронуться до Алатыря не смог. Только одному удалось. И вот!
С этими словами, он потянул за рукав Одноглазого. Показал ему, чтобы снял повязку с глаза. Толпа в очередной раз удивленно охнула. Глаз разбойник под повязкой светился таким же теплым желтым светом, как палица Яры.
Одноглазый стянул с головы Промокашки маленькую меховую шапку, изо всех сил подбросил в воздух. И тут же выстрелом из лука прибил головной убор к воротам на другой стороне площади. Следом выпустил еще две стрелы. Каждая попала в предыдущую и расщепила ту пополам. Одноглазый, как будто такая сверхъестественная меткость была чем-то совершенно обыденным, спокойно опустил лук и неторопливо натянул повязку обратно. Но его искусство произвело неотразимое впечатление. Мужчины завистливо покачивали головами, а некоторые женщины явно, не тратя времени, решили организовать фан-клуб и обзавелись такими же повязками.
Все это время Промокашка не забывал ходить по рядам и заниматься привычным делом, протягивать шапку, вдруг какая-никакая прибыль ещё образуется. Машинально ткнулся было даже к Воеводе. Тот глянул на него так выразительно и строго, что малец опомнился и тихонечко ретировался.
Так же рад был бы ускользнуть из гущи событий Полкан. Но оставалось томиться на цепи и ждать, чем всё закончится. Представление завершилось, но заинтересованная толпа сомкнулась плотно. Никто не расходился, ждали, что будет дальше…
– Я пойду на Буян! Найду Алатырь и прогоню ворон! – раздался звонкий голос Яры. – Видите, все легенды – правда. Нам сила камня тоже поможет. Вот в палице маленький кусочек есть – и другого такого оружия не найти. А если до камня добраться…
Ее глаза блестели.
– Я справлюсь, отец! – добавила она.
Отец явно не был впечатлен порывом дочери: – Яра, не говори глупостей! На Буяне много лет никто не был! К тому же ты дороги не знаешь!
– Зато он знает! – Яра показала на Атамана. – Пусть покажет!
– Отпустить тебя с этими жуликами? Ни за что! – убежденно произнес Воевода.
– Да мы сами туда ни за что! – тут же подтвердил Атаман.
Яра, похоже, опечалилась. На самом деле так могло показаться. Да и то, всего на мгновение. Да и то, лишь случайному человеку, который плохо знал девушку.
– Ну, уж прям и ни за что? – прищурив глаз, обратилась она к Атаману.
Разбойник ухмылялся.
– А если за что-то? За что-нибудь? Такое славное, тяжёленькое, звонкое. Как мешок золота. А?
Атаман обернулся, подмигнул своим с выражением лица, явно означавшим «ну, что я вам говорил…». Одноглазый и Промокашка беззвучно зааплодировали. Атаман вновь уставился на Яру.
– Пять мешков. Золота! – ни секунды не задумываясь, ответил он.
– Два!
– Четыре!
– Три!
– Но один вперед! – не сдавался Атаман, который считал, что последнее слово в любом случае должно оставаться за мужчиной.
– По рукам? – тут же решила подвести итог Яра, которую совершенно не интересовала моральная победа в этом торге. Девушка упорно хотела добиться своей цели. И протянула Атаману руку.
Атаман руку жать не спешил, а наоборот, внимательно смотрел на Воеводу. Бывалый бродяга понимал, кто тут действительно принимает решения. Хозяин города колебался, напряженно думал. Яра, конечно, почувствовала, какие серьезные сомнения гложут папу, постаралась подтолкнуть его: – Отец, бойцов у нас мало! Кому-то надо дальше город защищать! И кто тогда ещё кроме меня справится?
В толпе толстый мрачный Невзор нервно потеребил себя за бороду и куда-то отправился с площади.
Воевода опустил взгляд. Внимательно взглянул на руку. На пальце у него тускло поблескивало старое латунное кольцо. Впрочем, именно в то мгновение на кольце сверкала надпись. Воевода присмотрелся. Что-то не совсем понятное, а честно говоря, очень малопонятное: «Отдай тому, кто разрушит город твой».
Воевода оглянулся назад, направо-налево. Внимательно посмотрел на улицу, которую развалил Полкан. На снесенные им крыши. На самого Полкана в толпе.
– Хорошо, – медленно, будто все еще раздумывая, произнёс он.… Не успел отец договорить, Яра и Промокашка радостно вскрикнули и шлепнули друг друга ладонью о ладонь, дали «пять», как иногда выражаемся мы с вами. Правда, опомнившись, тут же с отвращением отшатнулись друг от друга.
– Вот только…, так же медленно произнес Воевода…
Спустя какое-то время толпа угомонилась, потихоньку почти разошлась. На площади осталась только небольшая группа. Но это были как раз те, для кого история не закончилась бурным инцидентом с воронами. Те, для кого она только начиналась.
Яра, хмурая как туча, стояла в окружении разбойников, Мирона и Добруши. Настроение у девушки было отвратительное. Как же так, ей уже исполнилось 18 лет, она дочь воеводы Неважнецка. А, значит, как единственный ребенок – отцу надежда и опора, первейший помощник во всех его делах и трудах. Так считала Яра, поэтому так храбро и вызвалась отправиться на остров Буян.
– Значит, палицу доверить, город защищать, от ворон отбиваться – для этого достаточно взрослая, – с досадой думала девушка. – А как в путешествие – ей целый отряд нужен. Да и какой это отряд, без разбору всех в кучу собрал, силачей наших и разбойников чужих.… И самое обидное, отец, похоже, всё-таки еще не считает её взрослой…