Внук ведьмы

Наташа Эвс

Внук ведьмы

Пролог

Мы не можем судить

И не верить не можем,

Кому трудный путь выбран,

Кому-то – покой.

Каждый, встретивший нас,

Он не просто прохожий,

Каждый, встретивший нас,

Послан свыше судьбой

Мы не знаем, как это произошло. В школе нас учили другим законам физики, и здравый рассудок говорит, что такой случай похож на помешательство. Но ведь с ума сходят поодиночке, а нас, свидетелей, было четверо. И я, Леонид Сорокин, семнадцати лет отроду, без одного года золотой выпускник школы и вроде бы не глупый человек, вынужден признать: с нами произошло реальное событие. И это событие потянуло за собой целую цепь тайн прошлого, которые до этого времени считались похороненными под тяжестью лет.

Часть первая

Глава 1. Дом на окраине

Мы радовались, как дети. Конец мая для школьников самое желаемое время. Анька Мазурина, девчонка вредная, но красивая, уже начала ярче красить губы и перестала собирать копну своих длинных русых волос резинкой, отчего становилась похожа на какую-то модель с постеров. Анька училась классом младше, вместе с Виктором Симоновым, моим другом детства. Мы дружили, кажется, с пеленок, и девчонка появилась в нашей компании только потому, что вела себя как пацан: бегала в шортах с деревянным автоматом, гоняла с нами на велике и презирала девчачьи собирушки. Нам было хорошо вместе.

Пока мы не выросли.

Наш в доску пацан Анька превратилась в красивую девушку Анну, за которой стала ухлестывать половина старшеклассников школы, но Аня по инерции вела себя невозмутимо и грубовато, наверное, потому что не знала, как в таких случаях поступают. А еще Анна нравилась Кириллу Потапову, накаченному здоровому парню классом старше. Давно нравилась. Прямо с детства. Кирилл угрюмо бродил рядом со своей музой, особо себя не проявляя, потому что знал: Аньке палец в рот не клади, откусит и костью не подавится. Так Потап, как мы его называли, затесался в нашу уютную компанию, вроде как ожидая смягчения сердца нашей блондинки.

– Может, на пруд сходим? – предложил Виктор, спустившись по ступенькам школы и зашвырнув скрученную в трубочку тетрадь в ближайшие кусты.

– Тебе еще экзамены сдавать, – заметила Анька.

– Как и тебе, – хмыкнул в ответ мой друг. – Я же не выпускаюсь, мне фиолетово.

– И как тебе это удается? – махнул головой Кирилл. – И хорошо учиться, и хорошо гулять? Всесторонне развитый ты наш.

– Он все сдаст, – подтвердил я, хлопнув друга по плечу. – Виктор на все руки мастер.

– Так что насчет пруда? – напомнил виновник разговора. – Идем? Лето, друзья! Каникулы! Старт! Очнитесь уже.

– Это тот, что через дорогу от Агафьи? – сморщилась Анька. – Да ну. Еще приколдует в окно, а потом никто не узнает, почему мы потонули.

– И наши стеклянные лица в мутной воде будут вылавливать водолазы… – нарочито мрачно протянул Витя.

– Фу, какой ты! – махнула рукой Анна. – Все же знают Агафью, их семья не просто так прославилась в нашем поселке. Колдунья она.

– Да какая колдунья? – хохотнул Витян. – Ты веришь в эти бредни?

– Говорят, несколько дней в месяц она бегает по поселку в образе свиньи, – сошла на шепот Аня.

Я, все это время хранивший молчание, не выдержал:

– Друзья, ну вы, блин, даете. Фольклорные сказки какие-то.

– А че? – вдруг встрепенулся Витька. – Эта версия интересна. Почему бы и нет. Оборотень свинья, – после этих слов он прыснул со смеха.

– Это не шутки, – вмешался Кирилл, стараясь встать поближе к даме сердца и завоевать ее доверие поддержкой. – Моя прабабушка рассказывала, что в ее детстве так одну ведьму вычислили. Странная старуха превращалась в черную козу, и когда эту козу ловили, сильно поранили и выбили левый глаз. Ведьма наутро умирала в своем доме, все слышали, как она выла и металась на постели, но только заглядывали в окна, боясь подойти ближе. А когда крики стихли, вошли и увидели бабку эту всю избитую с вытекшим левым глазом.

– И после этого я должна пойти с тобой на пруд? – недоумевала Анна, обращаясь к Виктору.

– Я не против с тобой, – весело дернул бровями тот. – Не хочешь вдвоем, пойдем кучей.

В этот момент Кирилл напрягся, и я решил сменить тему:

– Давайте лучше на озеро. Там места на берегу чище. И зачем нам эти камыши…

– У меня идея. – Виктор поднял указательный палец, оглядев всех таинственным взглядом. – Пойдем к Агафье сами, просто посмотрим, как она…

– Нет! – отрезала Аня. – Эта прогулка для сумасшедших, а мне еще жить, замуж выходить и детей заводить.

– Чего ты боишься? – вскинул голову мой друг. – Нужно смотреть страху в лицо.

– Зачем? – закатила глаза Анна.

– Так надо, – не унимался Витька. – Чтобы не бояться. И заводят собачек с морскими свинками, а детей рожают. К сведению.

Мы все же решились прогуляться в сторону дома Агафьи Подгорной, наверное, чтобы пощекотать нервы и посмотреть страху в лицо.

Дом Подгорных находился на самой окраине села, где поселковая дорога сворачивает к лесу, за разрушенный дом и заброшенные сараи. В ту сторону люди старались не ходить, опасаясь колдунью и болотистые места. Местные грибники давно облюбовали тропу с другого конца поселения, которая так же уходила в лес, огибая небольшое озеро.

Шагая по дороге, мы живо обсуждали предпочитаемые профессии, которые хотели бы получить после учебы.

– Хочу стать врачом, – важно произнесла Анна. – Хирургом.

– Как можно этого хотеть? – сморщился Витька. – Кровь да кишки!

– Почему сразу кишки? – фыркнула та в ответ. – Хирурги хорошо зарабатывают. И это очень интересная сфера.

– Да-да, – усмехнулся мой друг, – это с головой выдает твой нездоровый интерес и жажду крови…

– Завязывай! – оборвал Витьку Потапов, пихнув его для пущей убедительности в бок. Конечно, Кир опасался обидеть даму своего сердца и не позволял этого никому, ведь отец Анны Александр Мазурин отбывал пожизненный срок за обвинение в убийствах с пометкой: «дело о сельском маньяке "цепочнике"». Сельчане не могли поверить, что отзывчивый на помощь сосед Сашка, хороший семьянин и любящий отец смог убивать женщин на протяжении многих лет и наводить ужас на жителей села «Лесное». Но его поймали с поличным, обнаружив при обыске дома украшение погибшей соседки: цепочку с подвеской. Дело было закрыто, а Александр Мазурин осужден на пожизненный срок.

После слов Витьки Аня замолчала и угрюмо опустила взгляд. Чтобы разрядить обстановку, я махнул рукой:

– Сколько у меня было желаний с детства! Мечтал стать ветеринаром, после спасателем, потом военным.

– И все это променял на архитектурный, – саркастически заметил Виктор.

– Да, мне нравится составлять проекты, нравятся чертежи и вообще художественная культура. Я уже ездил в столичный университет, разговаривал с приемной комиссией, и если моя золотая медаль подтвердится, меня примут на следующий год на особо выгодных условиях.

– Это круто, – вздохнул Кирилл. – А с моей успеваемостью только в армию.

– С твоим телосложением туда и надо, – подтвердила Анна. – Покажи там всем «дедам», кто в доме хозяин.

Витька оглядел накачанного Потапова и вопросительно склонил голову:

– А кем ты хотел стать?

– Художником, – пряча смущение, ответил тот.

– Ничего себе! – удивилась Аня, окинув взглядом Кирилла. – Серьезно?

– Еще один любитель прекрасного, – закатил глаза Виктор.

Я вспомнил, как однажды был на районной выставке, проводимой между учащимися школ, и видел интересные картины с подписью К. Потапов. Мне тогда пришло на ум, что какой-то однофамилец нашего Потапа так мастерски рисует.

– Подожди, – остановился я, – это ты участвовал в районной выставке два года назад?