Страница 100 из 151
- Никогда прежде не видел обвалов. – сказал он, присаживаясь рядом. – И такой пыли тоже не видел. Почти решил обрить голову, настолько отвратительно она смывалась с волос.
- Согласна. – улыбнулась Мира.
- Где Ноа?
- Сказал, что пошел проверять капканы. Лоти, слушай...
- Я знаю, о чем ты хочешь спросить, и уже говорил, что эта история не для твоих ушей.
- Потому что мы почти незнакомцы?
- Что? – искреннее удивление, появившееся на его лице, заставило Миру устыдиться собственных слов. – Ты ради меня в воду прыгнула, по-твоему, это называется «незнакомцы»?
- Когда ты увидел отца, на тебе лица не было. Но он не выглядит чудовищем, и я... Ладно, прости, наверное, это правда не мое дело.
- Давай предположим, - уклончиво начал Лоти, - что жил-был на свете мальчишка, совсем ребенок, лет девяти. И была у него семья – мама, папа и, конечно же, сестренка, всеобщая любимица. Пусть сестренке будет лет пять. Мне продолжать?
Сердцебиение ускорилось, во рту пересохло, от этой «сказки» так и разило трагедией. Если Лоти ненавидит отца, а отец живет один, выходит, с остальными членами семьи что-то случилось. Предчувствуя беду, Мира кивнула.
- Жила семья в городе, который назывался Старая Свара. Неподалеку от него был лес, где любила гулять вся семья – отец собирал травы для целебных зелий, мать – грибы и ягоды, а дети просто резвились, играя в догонялки, прячась друг от друга за стволами деревьев. Однажды, сестренка попросила поиграть с ней в прятки, а мальчишка был слишком занят своими глупыми делами, но согласился, чтобы она от него отстала. Предложил сестре хорошенько спрятаться, а сам напрочь забыл о ней, как только отвернулся. Догадаешься, что случилось дальше?
Сцепив похолодевшие руки, Мира тихо сказала:
- Она не вернулась?
- Ты очень умная девушка. – кривая усмешка появилась на лице Лоти. – Нашли только одежду, всю в крови, изодранную в клочья. Хищников в лесу никогда не было, но у подножия гор обитала стая диких зверомагов. Отец пришел в ярость, целыми днями пытался найти дочь среди мертвых, но не мог. И предки не отвечали. Как-то утром пропала его жена. Как потом оказалось, почти сойдя с ума от горя, она в одиночестве пошла к стае шакалов, чтобы спросить, они ли убили ее дочь. Ну, как думаешь, что...
- Лоти, пожалуйста. – злая ирония, с которой он рассказывал о своей жизни, пугала и отталкивала.
- Нет, давай дослушаем сказку до конца. Так вот, когда...
- Когда я нашел ее, - раздался глухой голос Ноа, - узнать в той груде мяса прекрасную женщину удалось не сразу. И мальчишка остался жить с отцом.
- С отцом, который целыми днями сидел в комнате, обкуренной благовониями, и пытался связаться с женой и дочерью. – обернувшись, злобно добавил Лоти.
- Конечно, отец возненавидел всех магов, избравших путь обращения в зверя. И когда сын сказал, что выбрал именно эту дорогу, он вышвырнул его из дома.
- Мне было четырнадцать лет. – сквозь зубы прорычал Лоти. – Я оказался один, без денег, спал в переулках, ел отбросы, чтобы...
- Но не отказался от своего пути.
Ноа снял плащ и сказал:
- Идите спать. Вас ждет долгий путь.
Пораженная разразившейся драмой, Мира вошла в комнату, где спала Корви, и увидела разложенные на полу матрасы. Забравшись под легкое одеяло, она смотрела, как Лоти сидит на полу, склонив голову к коленям. Он не ложился очень долго, наверное, мысленно возвращаясь в тот день, когда отправил сестру прятаться.
- Уже поздно. – прошептала Мира, увидев в окне высоко стоящие луны. – Завтра весь день нужно провести верхом.
Укрывшись, Лоти отвернулся, но его плечи дрожали от сдерживаемых рыданий. Его стало невыносимо жалко, а вместе с жалостью пришел стыд за то, что она вынудила его рассказать все это, снова вернуться в то время, вспомнить об утрате. Протянув к нему руку, Мира осторожно взяла друга за плечо, но он резко дернулся, скидывая ее ладонь.
Утро выдалось солнечным, но атмосфера в доме оракула царила напряженная – никто ни с кем не говорил, завтракали в тишине, потом Лоти переоделся в форму и терпеливо ждал, пока Мира справится с замком куртки, который заело.
- Давай помогу.
Наклонившись, Ноа легко достал кусок ткани, забившийся в «молнию» и застегнул одежду. Улыбнувшись, он провел рукой по лицу Миры и, разглядывая шрам, сказал:
- Я мог бы это убрать. Кажется, он магический, но я могу. Зачем портить такое симпатичное лицо.
- Не нужно. – покачала головой Мира. – Я уже привыкла к нему.
- Уши обрезали, да? – понимающе кивнул Ноа. – Плохая работа.
- Это сделал отец. Он... не был силен в магии. – неохотно призналась она.
- Хоть я и живу в глуши, но слышал, что творится на Стороне Заката. Мне очень жаль, что тебе пришлось пережить все это. – в голосе оракула звучало неподдельное сочувствие.
- И мне жаль. – тихо сказала Мира, имея в виду историю, которую они с Лоти рассказали ей.
- Раны имеют свойство затягиваться. Я уже понял, что мой сын ничего не расскажет, но прошу, ответь только на один вопрос: зло, из-за которого сотрясается наша земля, идет с Запада?
- Материнское Древо сказало, что оно повсюду. – уклончиво ответила Мира.
- Что? Ты видела Древо? Говорила с ним? – от удивления Ноа даже отступил на шаг назад. – Кажется, я не понимаю совершенно ничего.
- Знайте только, что каждая смерть умножает зло, делает его сильнее и приближает что-то ужасное. – тихо сказала она, сжав предплечье оракула. – До свидания.
Без помощи Корви забраться в седло удалось далеко не сразу, однако все получилось, и жеребец бросился прочь от дома. Прижавшись к спине Лоти, Мира опустила лицо и зажмурилась, чтобы ветви деревьев не хлестали ее. Наверное, он был прав, когда сказал, что знать о его прошлом совсем ни к чему. Оказывается, его собственная жизнь была ничем не лучше судьбы тех, кто живет на Стороне Заката. Неужели каждый человек, не зависимо от того, носитель он искры или нет, скрывает внутри себя такую же тайну? Тяжелую, мрачную, о которой не рассказать никому, даже напившись. Ее собственная история, жизни Чузи и Тамилы, короткая повесть одаля Ларты – можно продолжать до бесконечности. Да, Мать-Дерево говорило сущую правду – зло наступает вовсе не со Стороны Заката, оно повсюду, и только растет с каждым днем.