Сердце Змея

Обморок! Шикарно! Не думала, что шлем снаружи выглядит так страшно. Хотя-я-я-я... В темноте ночи что-то чёрное, с сияющими синим линиями на лице – они расходятся от центра вниз к подбородку и в стороны по вискам уходят назад, - думаю, выглядит достаточно страшно для столь испуганного малыша. Ну ладно. Мне же проще. Кричать не будет, привлекая лишнее внимание.

Подхватив маленькое тельце на руки, я зашагала дальше по намеченному пути. Всё равно ничего не нашла, только колодец в центре поселения. Но в нём было чьё-то тело, так что вода испорчена. Может потом ещё найду источники почище. Да и само поселение имело тонкую тропинку, уходящую чуть правее моего маршрута.

Двигаться по этой дороге сейчас слишком опасно, но и терять её из виду тоже не стоит. Так что, выпустив ненадолго мини-дрон вперёд и вверх, чтобы передал мне карту местности и маршрут, я двинулась параллельно.

Солнце показалось сразу, как только мы покинули равнину с руинами. Но ни через час, ни через два и даже ещё три после них – итого, шесть часов, - малыш так и не пришёл в себя. Неужели, шок был таким сильным? Я сделала привал, чтобы осмотреть внешнее и отсканировать внутреннее состояние мальчишки. Вдруг, он получил травмы, мешающие пробуждению? Но нет, ни ран, ни повреждений как снаружи, так и внутри я не обнаружила. Только мелкие царапины по всему телу. Может, он был чем-то отравлен через них?

Достав сангвитестер из тайника левого наруча, взяв малыша за руку и приготовившись проколоть иглой вену на сгибе локтя, я застопорилась. А выдаст ли анализатор опасность? Малыш – полузмей, а с такими существами человечество, как таковое, открыто не сталкивалось – если только в далёких мифах Земли. Возможно, Искатели новых заселённых и пригодных планет и смогли столкнуться с ними, но информация осталась не в общем доступе, а планеты просто входили в список запрещённых. Хотя, о чём это я, Абихаран – как раз подходит под эту категорию.

Но выбора у меня нет. Найдя вену и сделав прокол, дождалась сигнала завершения забора крови и стала следить за показателями на экране шлема. Удивительно, но кровь нагов очень близка по составу с человеческой, на семьдесят три процента. Остальное, видимо, относиться к их змеиной части. Вот она-то и была несмертельно, но ядовита, как испорченное молоко для желудка. Хотя суть не в этом. Сангвитестер не выявил никаких отклонений по крови, только несколько превышен гормональный фон. После случившегося, не удивительно.

Малыш здоров, слава Богу. Так что мы продолжили путь. Эх, жаль его нельзя закинуть на плечо для удобства. Нет, дело не в прильющей к голове крови, а в острых наплечниках моего скафандра. М-да, всегда казалась эта деталь лишней. И вот результат. Но они нужны для сцепки с дополнительными доспехами или при регуляции полёта.

Как же было бы проще, пролети я всё то расстояние, что сейчас иду пешком. Но тратить на такое энергию – расточительство. Просто потом перенастрою аккумуляторы на подпитку от солнца, как только доберёмся до безопасного места или следующего привала.

Привал ждать слишком долго не пришлось. Полтора часа к уже прошедшему времени - и малыш начал приходить в себя. Хм, почти к полудню. Осторожно уложив его на землю, отошла на пару метров назад, вновь присев на корточки. Снимать шлем было уже поздно, малыш открыл глаза.

Сначала непонимающе уставился на небо сонными глазами, потом, видимо, вспомнив вчерашнее, подскочил в сидячее положение и стал оглядываться. Замер, заметив меня и бледнея лицом. Глаза полны ужаса, но слёз нет – и то хорошо. Думаю, истерики не будет.

Осторожно поднимаю руки раскрытыми ладонями к нему, тянусь к шлему. Щелчок отсоединения заставил мальчика вздрогнуть, но никаких лишних движений он не сделал. Хорошо. Медленно снимаю шлем и опускаю вниз почти к земле. Далеко убирать не стоит, вдруг малец не выдержит и всё же рванёт куда подальше.

Воздух планеты отдавал какой-то нежной сладостью и лёгкой горечью, стояло вдохнуть полной грудью. Истинно горный воздух. Чист, чуть суховат, так же разряжен как и на большой высоте. Ещё не успел прогреться до конца. До этого фильтры шлема хорошо справлялись со всеми возможными примесями. Так что на третьем вдохе голова слегка закружилась. Думаю, с непривычки. Адаптация пошла, как только я вышла из спасательной капсулы, но нужно следить за собой и медленно давать себе подстраиваться под новый мир, чтобы не навредить телу безвозвратно.

Мальчишка дрожать перестал, но на лице отразилось удивление и непонимание. Он бегал по мне взглядом, цепляясь за отдельные детали: ноги – явно не с копытами, руки – всего одна пара, голова – рогов нет, да и кожа молочно-персикового цвета. Больше всего его привлекли глаза, даже чуть придвинулся, вглядываясь в них.

Обычный, распространённый на Земле тёмно-серый цвет, третий по популярности между разными оттенками карих и голубых. Тёмно-русые волосы, собранные на затылке в плоскую шишку для удобства ношения шлема, отливали на солнце тусклым серебром – признак того, что я чистокровная землянка, долго пробывшая космосе. Но для малыша всё во мне было необычно. От макушки до пят. Даже грудь заинтересовала, хе. Понял, что я женщина? Видимо, да, судя по чуть зарумянившимся щёчкам.

- Шарше ва?* – тихо и хрипло выдохнул мальчик.

Что? Точно! Я ведь на нетронутой планете. Межгалактическому языку тут взяться неоткуда, а здешний мне знать неоткуда. Плохо, это весьма плохо, учитывая, что мы движемся к населённым пунктам. Нужно с этим что-то делать. Если получиться как-то уговорить малыша, то он обучит меня основам, а дальше программа адаптации встроенная в систему скафандра поможет.

- Я тебя не понимаю, - ответила я ему, вызвав оторопь. Медленно положила руку на грудь и представилась: - Мира, - перевела на него руку и сделав гримасу вопроса. Не понял. Сделала так ещё раз. Дошло.

- Киаш, - положил даже ладошку на грудь, а потом указал на меня. – Мира.

Кивнула и улыбнулась, показав заодно, что и звериных клыков у меня нет. А то, были среди тел как нагов, так и асуров такие оскаленные пасти, что дэхаразы обзавидовались бы.

Малыш хотел улыбнуться, но, оглянувшись, стал грустным. Даже что-то попытался спросить. Робко так, осторожно. Видимо, хотел узнать, выжил ли кто ещё. Но по моему взгляду понял, что нет. Хм, а он смышлёный. Хотя, он живёт в таком мире, что без хорошей смекалки и не выжить.

Встав на ноги, я прицепила шлем к бедру на магнит и достала из-за спины выше лопаток панель настроки аккумулятора. И под любопытные взгляды мальчишки начала постройку нужного алгоритма. Благо скафандр нового поколения попался, на установку зарядки от солнца не понадобилось и пяти минут. Зато теперь можно не волноваться за питание, даже в ночной период – заряда от одного часа на солнце хватит на два ночных.

Малыш, вставший на хвост, чинно сложил на животе руки и, то и дело, облизывал губы. Ему хочется пить? Простой воды у меня нет. Отсоединив небольшую дополнительную капсулу с энергожидкостью с пояса, подозвала Киаша к себе. Тот неуверенно, но подполз. Жестом указала ему открыть рот – открыл. Думаю, миллилитров сто ему хватит, чтобы утолить жажду и получить энергию до вечера.

Когда малыш отпил свою порцию, глаза его удивлённо раскрылись, а через пять минут пропала и вялость в теле. Отлично. Теперь можно двигаться дальше. Я отошла на пару метров, но, не услышав шуршания его хвоста, обернулась. Киаш стоял и непонимающе смотрел на меня. Пришлось махнуть рукой, зовя за собой. Вздохнув, он всё же пополз следом.

Мы прошли всего четверть часа, как наг что-то залепетал и указал чуть правее. Он знает дорогу до ближайшего поселения? Я вопросительно на него посмотрела. Опустившись «на корточки» он пальчиком нарисовал два кружочка и извилистую ленту между ними. Указал на ближайший к себе круг, потом на себя, перевёл пальчик на другой круг и указал в то же направление, что и раньше. Кивнула, что поняла его и стала вышагивать в нужную сторону.

Киаш даже расцвёл от этого и быстро пристроился рядом. Но слегка отставал, потому что был ещё мал, но проситься на руки или просто взять за руку не решался. Хоть я и видела, как он мнётся, протягивает ручку к моей, но быстро себя отдёргивает и просто старается ползти быстрее. Пришлось идти на компромисс и протянуть ему ладонь. Ох, сколько радости отразилось на его лице, что даже грусть в глазах на мгновение пропала.