Страница 8 из 10
– Нет, спасибо, я сама.
Роман встал со скамейки, и я посмотрела на него снизу вверх. Для меня он всегда был и оставался таким недоступным и далеким, что даже мысль о том, что между нами может быть что-то более интимное, чем просто совместная работа, казалась мне чуть ли не кощунственной.
Роман попрощался со мной и пошел к своей машине, а я еще долго смотрела вслед на его удаляющуюся фигуру и думала о том, что я сама чувствую. До меня медленно, но верно, доходила мысль о том, что я, скорей всего, влюбилась в этого гадкого развратника Давида, который оказался простым бабником, трахающим все без разбору. Было обидно, но я решила не грызть себя изнутри из-за очередного бессмысленного романа, который закончился, не успев начаться.
Придя домой, я уже совершенно выкинула из головы Давида и думала только о том, как реабилитировать себя в глазах своего руководителя после сегодняшней дневной глупой аферы.
Кавказский темперамент
Утром я была собрана как никогда. Я поставила себе одну цель: игнорировать Давида, делая вид, что между нами ничего не было и быть не может.
До половины одиннадцатого утра мне это казалось легким и необременительным занятием, но ближе к одиннадцати, когда в комнату переговоров начали медленно стекаться руководители отделов, моя уверенность в себе начала давать слабину.
Полностью обескуражена я была, когда в приемную вошел Давид. Он широко мне улыбнулся и подмигнул, а я холодно поздоровалась в ответ.
Его брови нахмурились, и он внимательно посмотрел на меня:
– Что случилось?
Я видела, как вокруг нас собирается толпа людей, уши которых были готовы к поглощению любой мало-мальски любопытной информации, поэтому я ничего не ответила, а, молча встав, проследовала в комнату для переговоров.
Как назло, Давид снова уселся возле меня, но я постаралась максимально отодвинуться от него, чтобы избежать возможных посягательств на свое тело. Я старательно записывала все, что говорил сначала Роман, потом начали докладывать руководители. И тут я почувствовала на своей ноге его руку.
Черт, да он просто издевается! Давид сидел с каменным лицом и что-то писал правой рукой в своем блокноте в то время, как его левая рука нагло ползала по моей ноге, приближаясь к одной цели – моей промежности, которая уже начала пульсировать.
Я почувствовала, как меня бросило в жар, но ноги не слушались меня и раздвинулись сами собой, давая возможность его руке коснуться самого сокровенного. Я писала в блокноте слова руководителя отдела айти, но моя рука двигалась все медленнее, а лицо становилось все розовее.
Подняв голову, я снова столкнулась с удивленно-любопытным взглядом Романа. Он крутил в руке ручку, потом начал постукивать ею по своим записям, а рука Давида в это время уже раздвигала мои половые губы, а указательный палец проникал вглубь моей вагины, отчего я покрылась испариной.
Я сжала ноги, и Давид дернулся. С его лица исчезло выражение «камня», сменившись на некоторое удивление, и через мгновение его левая рука уже лежала на столе рядом с правой, а в моей киске продолжалась безумная пульсация, сводившая меня с ума.
Теперь Роман смотрел на Давида, и до меня начало доходить то, что он уже догадывается о том, что между мной и новым начальником отдела продаж что-то не так. Да и некоторые из коллег тоже косились на нас с подозрительным выражением лица, слишком странно вели себя и я, и Давид.
Как только совещание закончилось, и все медленно начали покидать кабинет, Роман неожиданно сказал:
– Давид, останься на пару минут.
Я приостановилась, услышав эти слова, словно ожидая, что меня тоже попросят остаться, но этого не произошло. Я села на свое рабочее место, грызя кончик ручки, тем самым, пытаясь переключиться с мысли о том, что именно сейчас обсуждалось в том кабинете.
Прошло больше пары минут, и мое терпение начинало лопаться, я была готова ворваться в комнату для совещаний и прокричать, что «Да, я трахаюсь с Давидом! Уволь меня, Роман!»
Но, к счастью, буквально через минуту оба мужчины вошли в приемную. Роман прошел в свой кабинет и закрыл за собой дверь, по его лицу я вообще не поняла, рад он или огорчен, слишком каменным оно было. А вот Давид весь светился и задорно улыбался:
– Что ты делаешь сегодня вечером?
Я посмотрела на него с нескрываемым удивлением:
– О чем ты говорил с директором?
Давид отмахнуся:
– Так, рабочие моменты. Ну так что, пойдем в ресторан? Или сразу ко мне?
– А ты всех коллег по очереди к себе водишь? – не удержалась я и съехидничала, вспомнив вчерашнее его милое воркование с Оксаной.
– С чего ты решила?
– С того. Вчера я видела, как ты уезжал вместе с Оксаной.
Давид хитро улыбнулся и придвинул свое лицо к моему:
– А ты в курсе, что господину можно то, чего нельзя рабыне?
Я схватила колпачок от ручки и кинула его в лицо Давида. Улыбка тут же сползла с его губ, и он, взяв колпачок, кинул его в меня, задев щеку острым краем.
– Не веди себя так! – слова Давида звучали грозно.
– Я веду себя так, как захочу. Не тебе решать, господин хренов.
Давид стиснул зубы и сжал руки в кулаки, но на меня это не произвело впечатления. Пусть борется со своими кавказскими замашками самостоятельно, без привлечения моей персоны.
– Ты заслуживаешь наказания, – сказал он недобрым голосом, и его черные глаза снова сверкнули, вызвав во мне азарт и легкое возбуждение.
– Ну так накажи меня, рискни здоровьем, – огрызнулась я.
– Хорошо, я рискну. Сегодня в шесть десять у выхода. Я буду ждать тебя и буду наказывать по всей форме.
Он вышел из приемной, а я долго думала о том, шутил он или говорил серьезно про какое-то наказание. К обеду я погрязла в делах, и из моей головы начисто вылетел наш договор о встрече. Поэтому, когда я вышла из здания, и мне перегородил дорогу Давид, я была удивлена.
– Поехали? – спросил он, по-хозяйски беря меня за руку.
Я посмотрела на него с удивлением, потом вспомнила о нашей с ним договоренности, но уже усаживалась в его машину. Нас снова сопровождали «зрители» в лице коллег, я даже заметила среди них лицо Оксаны, причем, оно не выражало радости или равнодушия: на нем была написана явная злость и досада.
– Куда мы едем? – спросила я.
– Ко мне, – просто ответил Давид, не отвлекаясь от дороги.
Больше мы ни о чем не говорили. Все превратилось в комок воспоминаний, дорога к его дому, подъем на лифте, вход в шикарно обставленную квартиру.
– Присаживайся пока на диване, я приготовлю легкий перекус.
Я была расслаблена, сидя на диване у него дома и разглядывая обстановку. Я помнила каждое мгновение, которое я провела в этой квартире, наш первый секс, который отложился в моей памяти в особом месте.
Мы перекусили салатом с бутербродами, после чего Давид предложил мне вина. Я выпила один бокал, и уже была готова к главному. Но главное все не наступало. Давид весь вечер сверлил меня взглядом, в основном, молчал и почему-то был не очень доволен. Наконец, я не выдержала:
– Что за кислое лицо? Ты чем-то недоволен?
– Ты знаешь, чем я недоволен, – сказал он, отпивая вино из бокала.
– Я пока не научилась читать чужие мысли, – ответила я довольно равнодушным голосом.
– Ты считаешь, что я хреновый господин, а ты вся такая независимая телка, так ведь?
– «Независимая телка» – звучит довольно грубо, но, по сути, ты прав, – ответила я, глядя в его лицо и не понимая, что за серьезность он придавал моим словам.
– Так вот, я хочу доказать тебе, что ты не права. И я хочу, чтобы ты сейчас сама попросила меня доказать тебе, что ты не права, – сказал Давид.
– Ты говоришь слишком запутанно, – поморщилась я, – Насколько я понимаю, я снова должна упасть на колени и, называя тебя «господином», умолять тебя доказать мне, что я не права в том, что ты господин хренов?
Давид стиснул зубы и, резко вскочив со стула, подошел ко мне и схватил меня за руку. Мне стало немного страшно от такой резкой смены хода нашего разговора, но я не сопротивлялась.