Страница 3 из 8
Настоящее. Глава 02, в которой прошлое кажется настоящим
– Лет мне было чуть меньше, чем сейчас тебе, Ванечка, когда мы с твоим отцом, Хóтеном, встретились в первый раз. Он был безумно красивый и умелый. Спустя пару дней после нашего знакомства я узнала, что он старше меня на семь лет, но это уже не играло особой роли: общая привязанность росла с каждым днём. Многие предсказывали недолгое счастье, говоря, что мы не подходим друг другу и нам не суждено вместе провести всю оставшуюся жизнь. Мы и сами чувствовали истину в людской молве, ощущали какую-то тень между нами. Но для нас это не было препятствием для встреч. Нам нравилось проводить вместе время, испытывая счастье только от того, что мы рядом.
В моей деревне через поколения передавалась одна древняя легенда, гласящая, что каждые сто лет самая мудрая, знающая девушка в свои шестнадцать лет должна собраться и покинуть семью. Она отправится в лес, чтобы найти там Хранительницу Леса, присматривающую за ним и делающую всё для его блага. Она покинет свою семью и забудет о ней. Говаривали, что каждый раз до последнего жители деревни не знали, кого постигнет участь. Молодёжь не верила в эту легенду, так как на их веку не происходило подобного. Но я отчего-то ведала, что это всё правда. Просто чувствовала. И когда в ночь на мой шестнадцатый день рождения явилась ведьма, уже старая и измученная служением, я поняла, что одновременно и готова, и не готова к новым заботам и к призванию. Ведь я с детства, впервые услышав о лесной ведьме и её трудах, всем существом пожелала познакомиться с ней и стать у неё подмастерьем, чтобы тоже заботиться о лесе. Но когда такая возможность появилась, мне стало боязно.
Старая женщина сказала, что у меня три дня, чтобы закончить дела земные: попрощаться с родными и близкими и отправиться вглубь леса, разыскивая избушку на небольшой поляне. И только когда она исчезла, словно её и не было, испуг овладел мной. Страшно было покидать и родителей, и тем более Хотена. Но выбор пал. На следующий день, поведав родным о произошедшем и поймав в их взглядах недоверие вкупе с сомнением, стало ясно: задерживаться дома совершенно нет смысла. Надеялась, что родители любили меня, но я никак не пойму, почему они не вняли рассказу про ночную гостью.
Вышла я на рассвете второго дня. Хотену ничего не сообщила, опасаясь увидеть то же недоверие в его глазах. Знали о предназначении только родители, начавшие думать, что я тронулась умом, и подруга Пашка, которая очень долго рыдала, говоря о моей неминучей погибели в лесу. Конечно, я пыталась убедить её в обратном, но всё же от её причитаний на душе отпечаталась тень сомнения, разъедающая с каждым шагом мою уверенность.
Ближе к полудню, когда солнце поднялось на небосвод во всей своей красе, а трава начала слегка жухнуть от жары, моё тело потребовало хотя бы недолгого отдыха. Опустившись на колени на берегу небольшого свежего родника, показавшегося после моих мыслей об отдыхе, я сделала несколько глотков студёной воды и протёрла ею лицо. Мне нравилось представлять, что ведьма приглядывает за мной и помогает, пока я пытаюсь добраться до поляны, но, рассуждая здраво, казалось, что это невозможно. Хотя всё было именно так.
Присев на разогретую солнцем землю, я услышала конский топот из оставшейся позади чащи, отделяющей мир прошлый и будущий. Спустя пару мгновений, появился он – весь в придорожной пыли, с застрявшими в волосах листьями, грязный, словно сваливался с лошади не раз и не два, очень огорчённый и усталый Хотен. Он настолько выдохся, пока пытался пробиться сквозь непролазные дебри, что чуть не потерял надежду угнаться за мной. Признаться, я была удивлена его рвением, ведь надеялась, что после моего исчезновения он в скором времени про меня забудет и займётся своей жизнью. Как говорили люди, ему предстояло остепениться, так как, встречаясь со мной, он мог потерять своё право на счастливое будущее.
Пашка проболталась. И теперь Хотен пытался отговорить меня от опасной и, по его словам, бессмысленной затеи. Он почти проклинал ведьму, приговаривая, что та уводит его счастье. Ругал её, причитая и спрашивая в пустоту, почему она не может забрать другую девушку, которую он, например, не любит. Тогда я услышала это слово от него в первый и в последний раз. Ведьма же, как оказалось впоследствии, угадала его признание чуть раньше – до того, как он, лишь с её позволения, выбрался из чащи ко мне. Иначе я и не узнала бы ничего о его любви.
Хотен так устал после тяжёлой дороги, что ненадолго задремал подле меня, взяв слово, быть рядом после его пробуждения. Дав обещание и погрузившись под громкое дыхание в раздумья, я осознала: мне суждено снова сбежать. Но сомнения разрывали и так разбитое сердце. Не хотелось вот так жестоко бросать его, но это было лучше, чем посеять в его душе слепую веру, растоптав её потом. Мне предстояло всю оставшуюся жизнь посвятить себя совершенно иному делу. Ни о каком семейном быте не могло идти и речи. И когда я уже была готова выскользнуть из объятий любимого и отправиться дальше к назначенной цели, недалеко от нас появилась ведьма.
Никакого грохота и дыма или прочих устрашающих явлений не было: она просто стала медленно проявляться на поляне, пока не показалась полностью. Увидев, что появилась чуть дальше, чем сидели мы, женщина с тяжёлым вздохом заковыляла к нам.
Когда она подошла и, кряхтя, присела возле меня. От неё пахнуло душистым мхом и сосновыми шишками, словно старуха только что лежала на лесной подстилке. И я догадалась: запах – её собственный, пропитавший тело и душу после выбранной жизни в лесу. Стало грустно. Ведь такой выбор подразумевал отказ от всего: никаких привязанностей, никакого общества, никаких радостей жизни – только изоляция и отчуждение. Простыми словами, теперь и мне предстояла полная одиночества жизнь.
Ведьма долго сидела молча. Её голова была склонена к ручейку, журчащему размеренно и усыпляюще. Она вслушивалась в тихое рокотание, словно он шептал какие-то важные слова. И, думаю, это было действительно так. Потом она резко повернулась, пристально всматриваясь уже в мои глаза.
– Ты его тоже любишь, – внезапно сказала она.
Слова хлыстом стеганули по сердцу, но я постаралась придать лицу холодное выражение, чтобы ведьма не догадалась об истинности своего предположения.
– Ой, вот не надо, по тебе и так всё видно, – она пыталась вызвать меня на откровенный разговор, но я молчала. Не хотелось бередить рану ещё больше. Ведьма продолжала:
– Тебе эта привязанность сильно помешает на службе, но благодаря ей ты поймёшь всю важность предназначения. Думаю, тебе не стоит упрямиться: можешь подарить своему избранному ещё денёк. Но после я жду тебя, сильно не задерживайся. У тебя очень много работы.
Старуха не без труда поднялась и исчезла.
Итак, я получила отсрочку, по прошествии которой мне всё равно предстояло найти поляну, где живёт Хранительница Леса, и посвятить себя чему-то важному. Грусть понемногу отходила. Эта встреча давала понять, что и ведьме не чужды нежные, земные чувства. Вероятно, за столько лет она не превратила своё сердце в камень и понимает каково это – любить и быть желанной. Именно это и успокаивало, вселяя уверенность, что не всё потеряно в человеке. В любом.
Очнувшись от недолгого забытья, Хотен крепкой рукой схватил моё запястье, словно проверяя, на месте ли я. И только после этого его глаза открылись. Он не желал меня отпускать, однако принимал мой выбор.
Мы провели чудесный день: питались ягодами, волшебным образом появляющимися на поляне, купались в роднике, а затем обсыхали на жарком солнце. Вечером же отыскали ветки ели и сосны и соорудили уютный шалаш. В ту ночь я поняла: Хотен навсегда останется в моём сердце. Что мне предстоит просыпаться по ночам от тени его голоса в голове – и меня это устраивало. Ведь именно память будет связывать меня с человечеством, от которого я ухожу.
В тяжёлые времена, зачастившие погостить в настоящем, я всегда вспоминаю тот день, словно светлый лучик отделяющий меня от тьмы. После отведённой отсрочки я снова отправилась искать поляну – на этот раз, чтобы окончательно отдаться делу своей жизни. И уже тогда я несла под сердцем тебя, Ванечка.