Страница 6 из 7
И вот вдруг всегда такие разумные и послушные хозяева выкинули фортель: притащили во двор (хорошо, хоть не в дом!) большую, ненужную и, похоже, глупую собачугу!!! Маня была возмущена нами до глубины кошачьей души.
Глава 8. Прощения не будет
Прошло около месяца с тех пор, как мы взяли Занночку к себе домой, а её уже было не узнать. Во-первых, девочка отъелась и стала стремительно нагонять в росте своего друга Малыша. «Кобылица!» – довольно констатировал Игорь укрупнение моей собаки. «Коровушка!» – радостно вторила я. Но это было, конечно, не главное изменение.
Оказалось, что наша собака вовсе не тихоня, а, наоборот, ужасно общительная и игривая особа. Всеобщее внимание, которое неожиданно на неё свалилось вместе со статусом нашей собаки, пугало её только поначалу.
Однажды слышу: что-то моя собака поскуливает за окном. Выхожу, а там сосед Руслан соблазняет её колбаской: хочет погладить!
– Вот, знакомлюсь! – заявляет мне сосед.
«Ладно уж, – думаю я, – пусть моя собака будет доброй, а вовсе не сторожевой. Пусть это будет просто друг…» И я уговариваю Занночку не бояться, когда её хочет погладить посторонний мужчина.
– Идеальная собака! – вздыхает, уходя, Руслан, который мечтает о собаке, но по каким-то своим причинам пока завести себе не может.
Очень скоро Занночка поняла, что быть идеальной собакой так приятно: и пузико чешут, и играют, и вкусности дают! Многие соседи, что заходили к нам в это время или встречались по пути на наших ежедневных прогулках, Занночкой восхищались, гладили её, угощали. Множество «индийских» детей, с которыми я дружна, приходили к Занне в гости и затискивали её до того, что уж она от них вынуждена была прятаться в будке. В общем, собака с удовольствием привыкала к роли любимицы.
И только одно существо было настроено к Занночке исключительно враждебно – это кошечка Маня. В морозные дни враждебность эта проявляться особо не могла, так как коты свои теплолюбивые носики на улицу не показывали. Но как только мороз отпустил, и установились чудные, безветренные зимние денёчки, наша кошка поспешила во двор, чтобы дать понять новой жиличке, кто на самом деле в этом дворе хозяйка!
Увидев Маню на крыльце, Занна очень обрадовалась: вот с кем можно ещё будет дружить и играть! Она припала на передние лапки, виляя хвостом, и улыбнулась во всю собачью морду. Весь вид её говорил: «Не бойся, я хорошая, давай знакомиться!» Но не тут-то было. Маня насупилась и своим видом показывала, что про дружбу нет и речи. Только война! И что пусть только посмеет эта собака к ней приблизиться!
Но Занна так хотела знакомиться, что всё-таки приблизиться решилась. Подходила она к насупившейся бобтейлихе очень осторожно, всё время виляя хвостиком, и всё ещё надеясь обнюхаться и подружиться. И, конечно, тут же получила лапой по морде. Отлупив собаку, разбойница Манька гордо удалилась, а Занка, расстроенно повизгивая, отступила к своей будке.
«Ничего, – подумала я, – будут чаще видеться – Маня привыкнет, а там, может, и подружатся». И, может, так оно и было бы, не случись буквально через пару дней следующее.
Возвращаясь с Игорем и двумя нашими собаками с очередной прогулки, я не заметила, что на крылечке дышит свежим воздухом Манечка. Зато её сразу заметил Малыш и, не подозревая, что Маня – царственная особа, рванул к ней с разбойничьей целью «погонять».
Занна, взбудораженная играми с Малышом, кинулась «за компанию» следом. Манечка было подняла лапу с когтями, но, увидев, насколько неравны силы, бросилась бежать. С весёлым лаем за ней понеслись собаки. Всё произошло очень быстро, мы с Игорем и глазом не успели моргнуть, как тройка уже скрылась за углом дома.
Хорошо, что за этим углом стояла высоченная деревянная лестница, прислонённая к стене. Манечка махом взлетела наверх и юркнула в щель под крышей, оказавшись на втором, нежилом этаже нашего дома. Собаки получили от нас нагоняй, и Игорь увёл Малыша, а я стала расстраиваться. Мне было очень жалко нашу Манечку, которой в собственном дворе пришлось уносить ноги и прятаться! «Не нужно, чтобы Малыш забегал к нам во двор без поводка!» – решила я сердито.
Для вызволения нашей кошечки нам пришлось открывать люк на второй этаж, герметично заделанный на зиму. Но оказалось, что она от нас спряталась, сидит в холоде и выходить к нам не хочет. Я поняла, что Манечке нанесена ужасная психологическая травма! Она обиделась на нас за то, что мы подвергли её такому унижению! А сейчас она замерзает, но не хочет нас простить… Такие примерно мысли роились в моей голове. Мой муж как мог меня успокаивал. И тут над головой мы услышали топот маленьких Маниных ножек, которые с большой скоростью носились по второму этажу.
Конечно, как часто у меня бывает, я драматизировала ситуацию. Оказалось, что Манечка на нас вовсе не обижается, никакой травмы у нашей бобтейлихи в помине нет: просто ей очень понравилось новое, только обнаруженное ею пространство в нашем доме, и она ни в какую не хотела оттуда уходить Когда муж вторично поднялся на второй этаж, то обнаружил «бедняжку» в приподнятом настроении. Манечка с видимым удовольствием каталась по полу, а также носилась по простору пустых комнат. Кое-как мужу удалось уговорить расшалившуюся кошечку вернуться к нам.
Наутро наша киса запросилась на улицу: её гордая душа требовала немедленного реванша. Первым делом Манечка направилась в будку Занны. Она по-хозяйски влезла в собачий дом и какое-то время там шуршала сеном и соломой. Занна в это время в будку зайти не решалась, а молча и подавлено смотрела на происходящее. Думаю, этой демонстрацией Маня говорила собаке что-то типа такого:
– Будешь вести себя неправильно, как, например, вчера – выгоню из будки! Потому что и двор, и то, что во дворе находится – моё! Запомни хорошенько, раз уж от тебя не избавиться!
Затем Маня ещё попугала Занну пару раз. Выглядело это так: приняв грозный вид, кошка делала несколько резких быстрых шажков в сторону собаки, и та испуганно отступала: ушки и хвостик прижаты, взгляд виноватый. Наконец, реваншистка, удовлетворённая несчастным видом Сюзанны, отправилась домой, в тепло. А та стала жаловаться мне, что Манечка её не любит и третирует.
– А зачем ты вчера кошку гоняла? – строго спросила я. – Сама видишь: с Маней шутки-то плохи! Теперь жди, когда она тебя простит…
Забегая вперёд, скажу, что злопамятная Манюня очень долго на Занну строжилась и дружить с ней категорически не желала.
Но всё же наша общительная собака нашла своё утешение в лице котёнка Фимочки, Маниного сынка.
Глава 9. Ангелочек Фимочка
Манечка дважды приносила нам котят. В первый раз это были две чудесные крупные и здоровенькие девчонки. Во второй раз котят было четверо: трое котиков и одна кошечка. По какой-то непонятной причине детки второго помёта получились очень разнокалиберные. Девочка была красивенькая, но поначалу слабенькая, из мальчишек один был выдающимся богатырём и красавцем, второй – обычным симпатичным котёночком, а третий – просто заморышем с какой-то неопределённой расцветкой.
Манечка отлично понимала, какой из детей получился самым удачным и любила им хвастаться перед нами. Обычно утром, когда мы только просыпались, она притаскивала самого крупного и красивого малыша нам в постель, чтобы мы им восхищались.
– Ах, какой замечательный ребёнок! – послушно восхищались мы. – Молодец, Манечка!
В ответ наша кошка довольно щурилась и начинала мурлыкать от удовольствия.
А у заморыша ко всему прочему обнаружилась проблема: один глазик оказался недоразвитым и постоянно слезился. Мы свозили бедолажку к ветеринару, нам выписали разные капли, и по четыре раза в день я упражнялась в ловкости, стараясь попасть капелькой лекарства в глазик уворачивающемуся малышу. Нужно сказать, вёрткий он был чрезвычайно, и вообще, это был самый активный котёнок из четвёрки. И, несмотря на неказистый вид, а, может, как раз благодаря ему, именно он заслужил особую любовь и нежность наших детей: сына и его жены Танюшки. Наши Дима и Танечка, оба жалостливые до чрезвычайности, просто обожали «одноглазика».