Страница 4 из 7
И тут нашёлся прекрасный компромиссный вариант. «Давай, я сам буду забирать Сюзанну, а после прогулки привязывать», – предложил как-то Игорь. Я сдержанно приняла предложение. В душе же я ликовала: два через два дня я буду иметь возможность прекрасно отсыпаться! Но где-то в глубине души меня точил крохотный червячок: всё-таки собака должна гулять с хозяином.
– Наверное, Занка считает тебя дополнительным хозяином», – как-то озвучила я Игорю свои сомнения.
– Скорее, это тебя она считает дополнительной хозяйкой, меня-то она знает куда больше, – невозмутимо заявил Игорь.
Заявление меня задело, очень сильно задело! Неужели моя девочка так считает? Я, значит, кормлю её по три раза в сутки, и я, значит, дополнительная! «Всё! – решила я про себя. – С завтрашнего дня буду гулять вместе с ними!» Я завела будильник на семь часов утра. Но утром мои амбиции показались мне глупыми. «Да пусть у моей собаки будет хоть дюжина хозяев, а сейчас я буду спать!»
Между тем, власть над моей красоткой имел не только добрый и очень полезный Игорь, а ещё и вредный злыдень – пёс Байкал. Как я уже писала, Байкал моей Занночке приходится папашкой. Звание «злыдня» от меня он получил вот по какой причине. Оказывается детство своё и юность девочка моя провела под жестокой тиранией этого самого Байкала. Рассказал мне об этом Игорь. О том, как этот самый папашка-тиран беспрестанно «строил» свою подраставшую подле него дочь: рычал, гонял, за собаку не считал.
Обнаружив, что мы забрали Занну к себе, Байкал просто места себе не находил от злости и огорчения, беспрестанно появляясь то возле нашего дома, то неожиданно выныривая из морозной тьмы во время наших вечерних прогулок. Мы шли, а поодаль за нами плёлся Байкал и ворчал. Я сразу брала Сюзанну на поводок, потому что иначе девчонка тут же неслась к нему, танцевала, ластилась, потом неслась ко мне, прыгала на грудь, затем снова прыгала вокруг папашки. Короче, ужасно хвасталась и всеми этими танцами, видимо, хотела донести примерно следующее: «Папочка! Смотри какая у меня теперь есть хозяйка! Она хорошая и очень вкусно меня кормит! Порадуйся за меня!»
Но папочка радоваться не мог, его, что называется, «душила жаба». Он злобно рычал и смотрел на счастливицу с отвращением. На меня же он смотрел заискивающе, вилял хвостом и весь вид его говорил: «Это меня нужно вкусно кормить, а не эту недотёпу! Посмотри, какой я славный, умный пёс! Давай исправим ситуацию, а?» Дело в том, что когда мы только приручали Занночку и приносили еду ей к вагончику охраны, приходилось кормить заодно и Байкала. Так что, насколько вкусно теперь живёт его дочура, он представлял.
Но, конечно, ещё больше Байкала злило то, что его «стая», вожаком которой он привык себя считать, вышла из-под его влияния. Причём за это он тоже злился не на меня, а на Сюзанну. Он рычал на неё издали, а она, пританцовывая, объясняла, что «я бы и рада обратно в стаю, но сам видишь – хозяйка не пускает!» При этом вид у моей собаки был совершенно счастливый!
Но однажды, уезжая на весь день в город, мы отвязали Занку. Опасности для людей она не представляла никакой и я, решив, что моя собака уже достаточно привязана к дому и к нам, пожалела девчонку. (В тот момент у меня была крайне ошибочная позиция в вопросе воспитания моей собаки, но об этом я расскажу попозже). Возвратившись домой, девчонку мы возле дома не обнаружили. Обнаружилась она несколько минут спустя: домой её вели Игорь с Малышом, за ними, чуть отстав, трусил неотвязный Байкал.
«Занночка, пойдём домой! Мы приехали!» – раскрыла я объятия моей собаке. Но собака в объятия не спешила. И вообще вела себя очень странно: как я ни звала её, она ко мне не шла. Мало того, при попытке моего приближения, она стала убегать, правда недалеко. Кружила рядом, поглядывая то на меня, то на Байкала. Я потеряла дар речи, это был шок! «Байкал её настроил, – объяснил ситуацию Игорь. – Она теперь его слушается, а не тебя!»
Сюзанну, мы, конечно, кое-как подойти уговорили, на цепь посадили. Байкала прогнали. И как только незадачливый вожак стаи сбежал, наша собака стала такой, как прежде: опять нас любила и с большим удовольствием уплетала ужин. А я смотрела на свою красавицу и умницу и думала, сколько же времени должно пройти, чтоб она считала меня единственной и неповторимой хозяйкой? И что я должна для этого делать? Да и нужно ли мне это?
Глава 6. Испытание на прочность
Сибирская зима была бы прекрасной, если бы не две-три недели лютых холодов, которых с начала зимы начинаешь ожидать с надеждой: «А вдруг в этом году не придут». Но они приходят. А в зиму, когда мы взяли Занночку, синоптики недели за две стали обещать какие-то аномальные морозы за сорок. И опять же очень хотелось верить, что ближе к делу прогноз скорректируется в благоприятную сторону. И он, действительно, корректировался, но только в обратную сторону, так что мы стали всерьёз тревожится: как же мы переживём эти холода с нашей собакой?
Умные люди со страниц Интернета советовали в особо холодные дни держать уличного пса на веранде, где ему будет и не жарко, как могло бы быть в доме, и не холодно, как на улице. Это был прекрасный совет, и Игорь, например, так и делал со своим Малышом, но у нас, увы, веранды не было, и хотя Заннина будка была отделана изнутри теплоизоляционными плитами, мы лихорадочно стали ещё больше её утеплять.
Во-первых, мы добавили в будку сена, чтобы при необходимости собака могла в него зарываться. Во-вторых, на вход мы установили прозрачную завесу из пяти съёмных навесных полос ПВХ, которые, по обещанию производителя, не должны были дубеть на морозе. Завеса плотно прилегала ко входу и обещала сохранять в будке тепло, при этом нашей Занночке не нужно было сидеть в темноте. Такое ухищрение влетело нам в копеечку, но мы не жалели: завеса нам очень нравилась.
Занночке она понравилась тоже, особенно, когда она попробовала её на зуб. Мы не успели и глазом моргнуть, как одна из полос была изжёвана. «Ах, дурында! Ты зачем же грызёшь свою дверь!?» – возопила я, увидев жалкую рванину, в которую превратилась одна из полосок, недавно ещё такая новенькая и красивая. «Хорошую игрушку-погрызушку ты сделала мне, хозяйка!» – улыбалась мне в ответ довольная Занна. Хорошо, что по ширине завеса была с большим запасом: четыре полосы по-прежнему хорошо закрывали вход, и я быстренько их сняла до прихода морозов, надеясь, что в минус 40 моей собаке будет не до игрушек.
В-третьих, мы прикупили бараньи мясные рёбрышки, прочитав, что именно баранину рекомендуется давать собаке в холода. И, наконец, в-четвёртых, мы передвинули огромную и почти неподъёмную будку прямо под своё окно, чтобы ночью, не выходя на улицу, можно было видеть, плотно ли «дверь» закрывает вход.
И вот настала ночь, которая должна была принести с собой страшный холод. Вечером, сытно накормив Сюзанну, я сняла с неё цепь, чтобы бедняжке можно было побегать-разогреться, если нужно. Об этом я тоже прочитала в Интернете. Наконец, я водрузила на место оставшиеся четыре полосы, уговаривая свою разумницу их не трогать, запихнула её в будку и плотно задвинула пластиковые шторки. Мороз заметно крепчал, и моя собака послушно устроилась в будке за плотно закрытой прозрачной дверью.
Спалось мне не очень спокойно. Несколько раз за ночь я вставала, смотрела в окно: всё было нормально, вход в будку был плотно закрыт, Занна наружу не выходила. Рано утром зазвонил будильник: я завела его на шесть часов, чтобы как можно раньше отогреть горячей пищей мою замерзающую собаку. Спать хотелось зверски. Я посмотрела на уличный градусник за окном и ахнула: за окном было 45 градусов мороза. Это было холоднее, чем ожидалось. Мой сон как рукой сняло.
Очень быстро я разогрела собачью еду, быстро оделась, решив про себя, что, накормив Занну, я заведу её в дом на час-другой отогреться. (Собственно, мы так и планировали с мужем, даже подстилку в коридоре уже подготовили). Но на пути к спасению бедняжки возникло препятствие в виде примёрзшего замка: дверь не открывалась. Я растолкала супруга, и пока он отогревал дверь обычным феном (вот такой способ был найден нами в лихорадочном поиске решения возникшей проблемы), я, заламывая руки, представляла себе страшную картину: дрожащую, несчастную Занночку, замёрзшую до такой степени, что она уже и из будки не способна выползти. Потому что, несмотря на всю суету вокруг двери, собака из будки не высовывалась.