Страница 13 из 14
Ещё одно туманное колечко поплыло в небо.
– Это ты о чем, Мить? – лениво спросила я.
– О нас с тобой. Мог ли я подумать пятнадцать лет назад, что не увижу тебя так долго? Нет, не мог. А думал ли я ещё сегодня утром, что наша встреча произойдёт, да ещё при таких обстоятельствах? Даже мечтать не мог.
– Было б о чём мечтать, – хмыкнула я. – Увидеть давнюю знакомую, постаревшую и ещё больше расплывшуюся – велика награда за пятнадцать лет!
– Вот как была ты тетёхой, Ковалёва, так и осталась, – сплюнул на землю Митька.
– А я что говорю! Тетёха – она и есть тетёха, – ничуть не обиделась я.
Я и сама себя таковой считала. Толстая неповоротливая баба – это я и есть.
– Глупенькая ты, – поддел меня плечом Митька. – Я же совсем в другом смысле! Ты ведь нравилась мне в школе, разве ты этого не замечала?
– Я нравилась? – повернулась я к нему всем корпусом. – Ты что, обалдел? Да это ты мне нравился, если хочешь знать! Да что там нравился, я же страдала по-настоящему!
– Не выдумывай, Санька, – с сомнением в голосе сказал Митя. – Я ничего такого не замечал. Это я на тебя запал, когда разглядел в свете софитов.
– Каких ещё софитов, Шапкин?
– Помнишь, мы делали постановочное фото в актовом зале? Приволокли откуда-то настоящие профессиональные софиты, соорудили подиум для смельчаков, и первой на этот подиум посадили тебя. Накрыли какой-то красной тканью, направили свет с разных сторон и щёлкали до умопомрачения. Тогда-то я и разглядел, какая же ты красивая, Ковалёва.
– Это ты просто на красную тряпку среагировал, – пробурчала я. – Нормальный инстинкт молодого бычка.
– Дурёха, – ласково сказал Митя.
– Ещё какая! – подхватила я.
Мы замолчали. Прозрачные колечки стайкой потянулись ввысь. Полетели на юг, наверное. Тоже инстинкт природы.
– Всё равно бы у нас тогда ничего не вышло, – сказала я.
– Почему это? – удивился он.
– Опомнись, Митя! Мне было пятнадцать лет!
– Ну и что? Раньше вон рожали в двенадцать, и ничего.
– А потом ты вообще уехал, так что нечего теперь и говорить об этом.
– Ты первая начала, – поддел меня Митька. – А знаешь, Сань, я даже рад, что между нами тогда так ничего и не случилось.
– Почему?
– Потому что! – хмыкнул он. – У нас с тобой не осталось плохих воспоминаний и неправильных шаблонов поведения тоже не выработалось.
– Ну и что?
– А то, Ковалёва! В новые отношения мы войдём с тобой с чистыми руками и незапятнанными мыслями.
– Какие новые отношения, ты что, Шапкин! – рассмеялась я. – Ладно, идём домой, а то я замерзать стала.
– Домой? – ухмыльнулся он. – Оговорочка по Фрейду, милая?
– Да ну тебя! – смутилась я. – Так, окурки тут не бросай, Дом этого не любит.
– Ну раз дом не любит… – Митька послушно поднял брошенный бычок и отнёс его к урне, которая стояла у порога. – Идём, Санька. Сильно замёрзла?
– Немного, – я поднялась по ступенькам. – Ничего, сейчас чай выпью и согреюсь. Ты вообще надолго к нам, Митька?
– Пока твоё сердце не завоюю, Ковалёва, – с усмешкой сказал он.
– Значит, навсегда, – в тон ему ответила я, открыла дверь и нос к носу столкнулась с Зиминым.
Лицо его было мрачнее тучи. «Опять что-то случилось?» – мимоходом подумала я. Впрочем, мгновение спустя брови Петра Петровича вернулись на своё привычное место. Он перевёл взгляд на Митю.
– Дмитрий, прошу вас, зайдите ко мне на минутку, – шеф взглянул на часы. – А вы, Александра, не забыли о нашей встрече?
– Конечно помню, Пётр Петрович. Буду как штык!
Я тоже посмотрела на высокие старинные часы, которые стояли у нас в холле. Ого, до пяти осталось всего полчаса!
– Ладно, Мить, я побегу работать.
– Давай, Санька! – Митька скользнул губами по моей щеке и направился вслед за шефом.
Я кинулась к лестнице.
Глава 10
– Насть, а ты куда? – удивилась я.
Я еле успела отскочить в сторону от секретарши, которая вылетала из директорской двери именно в тот момент, когда я собиралась её открыть.
– ПэПэ отправил по делам, – Настька, пыхтя, тащила под мышкой какие-то толстые папки. – Иди, иди, он тебя уже ждёт.
Она выскочила из офиса, оглушительно хлопнув дверью. Сверху отвалился кусок штукатурки и упал на коврик у порога. Дом жалобно вздохнул. Я поморщилась. Неужели нельзя было придержать дверь? Я задрала голову наверх. Да, нам бы тут ремонт сделать, вон какие трещины на потолке! Господину Лебедеву, наверное, в самом страшном сне не могло привидеться, во что превратят его дом сумасшедшие издатели. Впрочем, я думаю, не только мы приложили руку к этому процессу, но и все, кто арендовал это здание до нас. Интересно, кто работал тут раньше? Удивительно, но мне ни разу раньше не приходила в голову мысль узнать об истории этого дома. Надо будет покопаться в интернете, а ещё лучше – сходить в городскую библиотеку, вот уж где точно будут все данные. Да, так и сделаю! И, укрепившись в этой мысли, я решительно открыла дверь кабинета.
– Можно, Пётр Петрович?
– Заходите, Александра, – Зимин, не оборачиваясь ко мне, стоял перед книжными полками и что-то усердно там искал. – Одну минутку, извините.
– Да-да, конечно, – я, чуть помедлив, скромно уселась на стул для посетителей. На столе передо мной веером были разложены какие-то фотографии. Я вытянула шею. Так-так, а это что такое? Я неслышно подтянула к себе одну. Ну вот, как говорит наша Софа, чистый фен-шуй. Не успел о чём-то подумать, как оно тут же и появляется. Передо мной лежало черно-белое изображение нашего дома. Наверное, оттиск со старой фотографии, решила я. Интересный ракурс нашёл фотограф, необычный. А вот этого окна тут уже нет… Я взяла в руки карточку и стала внимательно рассматривать детали. А это что за вензель под крышей? Что-то я его раньше не видела. И маленького прелестного балкончика сбоку сейчас уже нет. Вот вандалы, как можно было разрушить такую красоту? Это же все равно что… живое существо руки лишить!
– И каково ваше мнение, Александра? – я и не услышала, как Зимин приблизился ко мне.
– Сколько лет этим снимкам, Пётр Петрович? – ответила я вопросом на вопрос.
– А почему вы спрашиваете?
– Раньше дом был другим. Не понимаю, зачем с ним так поступили? – я погладила карточку рукой.
– Этот вопрос нужно задать Родиону Сигизмундовичу, фотографии взяты из его семейного архива.
– Семейного архива? – несказанно удивилась я. – Семья Вольских была как-то связана с этим домом?
– Ваша проницательность делает вам честь, Александра.
Кажется, мои слова огорошили шефа, только я не поняла, почему.
– Кстати, Пётр Петрович, а давно не производился тут ремонт, не знаете? – выпалила я.
Зимин поднял брови.
– Я, наверное, не в своё дело лезу, – горячо продолжила я, – но ведь мы можем хотя бы изнутри что-то сделать? Потолки привести в порядок, щели заделать, стены отреставрировать… Вы видели, Пётр Петрович, в нашей комнате лепнина на печке почти полностью обсыпалась, и изразцы, старинные, между прочим, трещинками покрылись. Жалко так, они же такие красивые!
– Я подумаю над вашими словами, Александра, – густые брови опустились на прежнее место, но между ними появилась небольшая морщинка. Хм, раньше я не замечала, какое подвижное у нашего шефа лицо. – А теперь вы позволите мне перейти к сути нашего вопроса?
– Да, конечно, извините, Пётр Петрович, – смутилась я.
Спина моя тут же напряглась.
– Родион Сигизмундович, как вы уже знаете, будет печатать свою книгу в нашем издательстве. Поскольку я не хочу отвлекать дизайнеров от основной работы, в помощь автору я предложил вашу кандидатуру, на что Вольский дал безоговорочное своё согласие. Нам нужна ваша помощь в корректуре книги, а также нужно будет разобраться с фотографиями. Вы же владеете графическими редакторами, Александра?
– Немного, Пётр Петрович. Я пока начинающий пользователь…
Что ещё он выдумал? Какой из меня ретушёр?