Возвращение Завгара

Закрыв глаза, я принялся шептать какие-то бессвязные молитвы всем известным богам, обещая всё что угодно взамен, даже кровавые жертвы. В роли кровавой жертвы неизменно фигурировал Сергеич, которого я собственноручно, пусть и в воображении, успел раз двадцать распять, три раза намотать кишки на столб и разок перерезать глотку, радостно наблюдая за бьющим из шеи кровавым фонтаном.

Образ камердинера, подвергающегося средневековым пыткам, развеяло только появление врача.

В очках, с аккуратной бородкой и усами, он напоминал скорее не доктора, а учёного, и первым делом, посмотрев на меня с каким-то упрёком во взоре, представился:

— Я уролог-андролог высшей категории, ваш лечащий врач, можете звать меня Витольд Евгеньевич.

Подошёл ближе, приподняв простынку, внимательно оглядел травмированный орган, хмыкнул и присел рядом на стул, закидывая ногу на ногу.

— Доктор, — робко проблеял я, показывая глазами туда, — жить будет?

— Будет, — поджав губы и серьёзно глядя на меня, ответил он, а затем произнёс с укором: — Что ж вы, батенька, не предохраняетесь?

— А? — уставился я на него, пытаясь найти связь между переломом члена и презервативами. Впрочем, последних я тут вообще не видел, отчего вопрос врача становился лишь более непонятным.

— Я говорю, почему вы с женой решили от эликсира отказаться?

Понимать хоть что-нибудь я стал ещё меньше, но поправил:

— Доктор, я пока не женат.

Витольд Евгеньевич нахмурился и, потянувшись, достал мою карту, лежащую в изголовье кровати. Полистав её, с сомнением озвучил:

— Об изнасиловании не упоминается, да и справки дежурной официры нет.

— Это было не изнасилование, — пояснил ему терпеливо. — Я был… гм… со своей девушкой.

— Понятно… — протянул врач, убирая обратно планшетку, после чего поинтересовался: — Вступить с ней в половую связь было её инициативой? — и сразу следом: — Ваши родители в курсе подобной связи?

Тут до меня допёрло, к чему он клонит, и я принялся горячо возражать:

— Док, вы даже не думайте, у нас всё по обоюдному, и вообще, это я её… — тут я запнулся, думая, как бы точнее выразить словами наши отношения. — В общем, у нас с ней давно, и все всё знают.

— Хм… ну ладно, — не слишком убеждённый моими словами, откликнулся мужчина, а затем, вычленив главное, спросил опять: — Если вы, как говорите, находитесь в давней половой связи, то почему не употребляете эликсир? Вы планируете заводить детей? Но тогда ваша подруга должна была действовать менее… активно.

— Послушайте, док, — я даже привстал на кровати, забыв про дискомфорт внизу живота, — эликсир я конечно раньше употреблял, но зачем он мне, если у меня и так большой… был, — я вновь посмотрел на скрытого простынёй раненого боевого товарища. — К тому же, на моих девушек у меня и так прекрасно встаёт… вставало. Им вполне хватало. Детей я конкретно с этой не планировал… хотя один раз планировал с другой, и там пока не знаю, но, возможно, кто-то и есть. Но в целом не планирую, если вы про сейчас. А что до активности, то скажу так, доктор: редко какая женщина в этом деле может быть активнее меня.

Выпалив всё это на одном дыхании, я глубоко вздохнул и выжидательно посмотрел на врача. Тот молча снял очки, достал платок и несколько раз тщательно протёр стекла, после чего, водрузив окуляры на нос, снова посмотрел на меня. Вздохнул.

— Нет, нам положительно надо будет с вами хорошенько побеседовать. О половой жизни, о беспорядочных половых связях и том, чем они грозят. Но не сейчас. Пока вернёмся к эликсиру. Петр Алексеевич, — очки Витольда Евгеньевича блеснули, — как по-вашему, кому и для чего нужен эликсир?

— Ну, — потёр я подбородок, — в первую очередь, конечно, женщинам. Чтобы у мужика стояло. Чтобы его трахнуть можно было.

— Мда… — врач опять вздохнул и покачал головой. — Коллеги успели меня просветить насчёт вас, всё-таки вы достаточно известная личность — нечасто объявляется пропавший без вести великий князь. Но я не думал, что всё настолько запущено.

Помолчав с минуту, он пробормотал:

— С чего бы начать… — затем сощурился, отводя взгляд в сторону, и внезапно спросил: — Как думаете, сколько мужчин получали травму, подобную вашей, до изобретения эликсира в тысяча девятьсот сорок девятом году?

— Не знаю, — ответил я.

— Почти пятьдесят процентов. Каждый второй, — сообщил мне врач. — А после изобретения?

— Меньше? — предположил я.

— Намного, — кивнул собеседник, — менее одной десятой процента.

— Ого!

— Да, именно, — взгляд Витольда Евгеньевича вернулся ко мне. — Хоть производится он с помощью магических манипуляций и официально называется «эликсиром Блаватской» по фамилии женщины, впервые его создавшей, но фактически автором является её муж Фёдор Игнатьевич Блаватский, доктор медицинских наук и весьма известная в узких кругах личность. За это изобретение его жена получила императорскую премию, а сам Фёдор Игнатьевич — благодарность и признательность всех мужчин, и не только империи. Но не в этом суть. Главное то, что эликсир выполняет две функции. Первая — это увеличение длины полового члена, потому как львиная доля травм происходит, когда мужчина находится в классической миссионерской позиции снизу, а женщина — на нём, сверху, и двигается слишком интенсивно и с большой амплитудой. Сами понимаете, чем длиннее, тем сложнее ей с него соскочить.

Я хмыкнул, кивнул, соглашаясь, а врач продолжил:

— Вторая же — это придание пещеристому телу большей эластичности. Соответственно, даже если инцидент произойдёт, то ничего кроме секундного дискомфорта вы не почувствуете и подобной травмы не получите. Впрочем, у препарата обнаружилось одно побочное действие, которое в дальнейшем сохранили как третью и довольно немаловажную функцию — это полная контрацепция во время и на некоторый период после применения.

— Так вот вы о чём говорили, — прозрел я.