Страница 111 из 113
Эпилог
Бывший и нынешний глава «Мужского сопротивления», официально переставшего быть террористической организацией и переименовавшегося в общественное объединение «За права мужчин», встретились у входа в небольшой, прилепившийся к скале бревенчатый домик.
Было ещё прохладно и выскочивший из прогретого автомобиля в одном тонком пальто Шитц зябко поёжился, но протянутую ладонь Горбункова пожал крепко.
— Значит победили? — поинтересовался Семён Семёныч, испытующе глядя на бывшего друга. Впрочем, их взаимоотношения были чуть сложнее черно-белых друг-враг. Ненависти они, несмотря на разногласия и последующий раскол организации, к друг-другу не испытывали.
— Практически, — кивнул Шитц, огляделся, оценил вид на заснеженные вершины гор и покрытые лесом предгорья, затем ещё раз бросил взгляд на змеящуюся по склону грунтовку, что вела к уединённому жилищу. — Решил поотшельничать? Еле смогли до тебя проехать, хорошо машина подготовленная.
— Ну, мне, сам понимаешь, лишнее внимание не особо нужно, — ответил мужчина, внимательно поглядывая на хорошо просматривающийся на протяжении километров пяти участок дороги.
— Ну да, врагов у тебя не мало.
Оба мужчины прошли в дом, оставив водителя сидеть в машине, уже там Горбунков показал на кресла у камина, предложил, — Чаю?
— Да, пожалуй, — кивнул психолог, с удовольствием присаживаясь и протягивая ладони к чуть потрескивающему огню.
— Вот, с листьями смородины и малины, — протянул кружку Семён Семёныч и присел со второй кружкой в соседнее кресло.
Пару минут они молча смаковали горячий напиток, затем, наконец, Шитц прервал затянувшуюся паузу и спросил, — Да меня дошли слухи, что ты занят каким-то проектом, — испытующе глянув на продолжавшего невозмутимо прихлёбывать чай хозяина дома.
— Проектом? — похмыкав немного, тот кивнул, — ну можно и так сказать.
— Значит слухи были правы, — вздохнул психолог и, отставив кружку, помассировал виски. — Семён, — произнёс он вновь, — ну почему ты не можешь просто жить, почему надо только разрушать? Посмотри, за каких-то полгода, мы добились того, чего не смогли за предыдущие десятилетия. Публичных домов нет, гаремов нет, всё больше мужчин вступают в отношения с несколькими женщинами сразу, и именно с теми с которыми хотят. Да даже статистику по изнасилованиям посмотреть, количество упало в разы. И все довольны. И мужчины и женщины.
— Гаремов нет, говоришь? — зло усмехнулся Горбунков, — вот только это твоё многоженство — те же яйца, только сбоку. Если раньше дворянские рода пользовали толпами парней не спрашивая их разрешения, то теперь у парней появилась привилегия самим выбирать какие именно женщины будут их пользовать. Тебе не кажется, что здесь опять не пахнет равноправием?
— Семён, женщин больше, это реальность с которой надо считаться.
— Вот и считайтесь, — ответил Горбунков, — а я не собираюсь.
Они ещё помолчали, затем Шитц, отставил кружку в сторону и глухим голосом, стараясь не смотреть на собеседника, произнёс, — Минут через десять здесь будет ИСБ. Прости Семён, но по другому я не мог.
— Я знаю, — спокойно ответил Горбунков, неспеша допивая чай, — но спасибо что предупредил. В общем-то я так и предполагал, когда ты вышел на меня, что так будет.
Шитц остро взглянул на бывшего товарища, нахмурился, а затем спросил, — Если знал, почему согласился на встречу? Или всё это, — он обвел рукой окружающее пространство, — ловушка?
— Нет, не ловушка, — улыбнулся одними губами Горбунков, — просто мы закончили проект и я подумал, а почему бы не показать старому другу.
— Успеешь? — поинтересовался психолог, каким-то интуитивным образом понимая, что тот не врёт.
— Успею, — Семён Семёныч поднялся с кресла, прошел к книжному шкафу у стены и нажав на корешок одной из книг, заставил тот отъехать в сторону, открывая металлическую дверь с кодовым замком. — Пока доблестные иэсбэшницы найдут вход, мы уже успеем уйти.
Несмотря не ждущую впереди неизвестность, Шитц с любопытством проследил за тем, как металлическая дверь также ушла в боковой паз и пошел вслед за Горбунковым по длинному, пробитому в камне проходу.
«Вот почему, — понял он, — домик так плотно стоял к скале».
А Семён Семёныч продолжал рассказывать, уверенно двигаясь всё дальше.
— Я сразу понял, что твой звонок неспроста, знал, что ты не поверишь, что я отойду от дел, вот только ты ошибочно решил, что мой проект как-то связан с деятельностью здесь, на Земле.
— А разве не так? — поинтересовался Шитц.
— Не так. Но ты всё сейчас увидишь.
Когда они вышли из тоннеля, психолог остановился и, замерев, долго и безмолвно рассматривал открывшуюся ему картину, а затем, с каким-то восхищением в голосе произнёс, — Ну Семён, ты даешь. Вот такого не ожидал. А это точно полетит?
— Полетит, ещё как полетит, — ответил тот.
В здоровенной, сотни метров в длину пещере на идеально ровном полу, стоял, грузно опёршись на крепкие металлические опоры, вытянутый в длину космический корабль, с расположенными по бокам пилонами в треть корпуса длиной, оканчивающимися соплами гигантских двигателей.
— Вот это махина, — воскликнул в возбуждении Шитц.
— Ещё бы, — Горбунков распахнул руки, словно пытаясь охватить всю махину разом, — триста тридцать метров длиной, сто тридцать в ширину, высота больше шестидесяти. Пятнадцать палуб, масса покоя больше ста пятидесяти тысяч тонн, экипаж тысяча человек и ещё две тысячи это семьи.
— То есть, — понял Шитц, — вы решили навсегда?
А Семён Семёныч, повернув к нему как-то по детски улыбающееся лицо, кивнул и ответил, — Да, Андрей, навсегда. Пока планируем промежуточную базу на Луне, затем Марс, а дальше посмотрим на спутники Юпитера и Сатурна. Всё просчитано и для организации автономной колонии готово.
— Но зачем?