Возвращение Завгара

«На десять секунд? Ну, можно попробовать».

резко свернув все свои щупальца, я оттолкнулся что было сил от хлещущего как безумный по воздуху лианами Сергеича, а затем, отлетев метров на пять, всеми своими лианами вцепился в него, удерживая на месте.

А потом воздух разорвали трассирующие очереди крупнокалиберных пулемётов и от зелёного, беснующегося клубка брызнули во все стороны ошмётки.

Нет, он не сдался сразу. Ещё пытался наращивать броню, и отращивать новые лианы, но под сконцентрированным огнём четырёх пулемётов калибра двенадцать и семь миллиметра, спасти могло только чудо. А для Сергеича на сегодня чудеса кончились.

Когда я и четыре мобильных доспеха с малиновыми на расплав выработанными стволами подошли к тому что от него осталось, то невольно замерли, разглядывая изрешечённое, без единого живого места тело. С оторванными конечностями, заляпавшее всё вокруг зелёной кровью, с наполовину снесённым черепом, и всё равно ещё пытавшееся что-то сделать, дёргающееся и прорастающее мелкими корешками впивающимися в землю.

— Есть у кого-нибудь огнемёт? — спросил я, повернувшись.

— Есть лучше, — неожиданно послышался ответ с другой стороны и я увидел приближающихся Ольгу с Мирославой, привлечённых, видимо, наступившим затишьем.

Подойдя, княжна бросила лишь один взгляд на тело и, пожав плечами, без всяких сантиментов и лишних вопросов, выдала с двух рук мощную струю огня, тут же жадно принявшуюся пожирать всё на своём пути.

Минут пять продержав для гарантии огонь, отошла в сторону и мы увидели проплавленный на пару метров вглубь кратер, в котором от дендромутанта Сергеича не осталось даже пепла, и, тяжело вздохнув, я, сам не знаю почему, кратер перекрестил. Наконец беспокойная душа камердинера обрела покой. Теперь уже вечный.

— Значит Сергеич, — негромко произнесла великая княгиня, глядя мне в глаза. Покачала головой, — А мы думали, ты его ещё тогда прибил, когда он пропал.

— Э-э… — глупо потянул я, хлопая глазами на хозяйку поместья.

— Не ужели ты думал, что хоть кто-то поверил в эту твою версию о его паломничестве? — Елена прошла по гостиной, останавливаясь подле большого старинного глобуса на массивной подставке. Открыла его, откинув верхнюю полусферу, достала оттуда бутылку коньяка и бокал, плеснула на донышко и покружив темную жидкость в бокале, залпом выпила. Вновь посмотрела на меня.

— Я, признаться, думала, что он так тебя достал, что его сразу… — она характерным жестом чиркнула большим пальцем по горлу.

— А вы, разве, не были бы против такого? — спросил я, находясь в некой растерянности.

— Я точно нет, — спокойно и как-то даже обыденно заявила женщина. — Уж по кому не скучала, так по этому вору и женоненавистнику.

— А что же вы его сами раньше не того?

— Понимаешь, Петя, он был камердинером у моего сына с самых пелёнок и мой мальчик был к нему сильно привязан и всегда заступался за него, каждый раз как я собиралась его выгнать. А когда Пётр пропал, Сергеич остался памятью, напоминанием о сыне. Но и только. Так что сделать с ним что-то самой было выше моих сил, но и мешать кому другому я бы тоже не стала.

— Весьма откровенно, — вынужден был признать я, — и цинично.

— Скорее практично, — ответила великая княгиня и набулькала себе ещё коньяка.