Страница 10 из 12
Специалисты между тем говорят, что это не столько экспертиза, сколько откровенный «пиар» сторонников «газоскреба». И к тому же не слишком качественный.
Генеральный директор Фонда спасения Петербурга-Ленинграда Александр Марголис рассказал: «Наиболее характерные виды, которые будут непоправимо нарушены появлением «Газпром-сити», на «модельных» снимках попросту не представлены. Например, вид со Стрелки Васильевского острова, с Петропавловской крепости, с Троицкой площади. И вообще вся часть акватории Невы при взгляде на юго-восток, где вид башни будет доминировать. Вместо этого подходят вплотную к зданию Главного штаба и говорят: «А отсюда башни не будет видно!». Что же, если зайти под арку этого здания, вообще ничего не будет видно. Вся агитация Смольного построена так: вот, смотрите, с некоторых точек «почти не видно». Но достаточно четырех-пяти ключевых точек, с которых все очень даже видно! Зачем обманывать горожан? Так, один из «модельных» снимков сделан со Свердловской набережной, от особняка Кушелева-Безбородко. На нем солнце почти в зените на востоке, Смольный собор, как это и должно быть в контражуре, почти черный. А левее собора прозрачная, вся «воздушная» башня, и при этом голубая и серебристая. Но этого не может быть при честном моделировании! Она тоже должна быть черной – и тогда вид будет совсем другой…».
Заметим: альтернативные исследования и «картинки» показывают, что башня будет куда заметнее и куда сильнее исказит виды города, чем уверяют в компании RMJM. Но даже официальной экспертизы вполне достаточно для того, чтобы отказаться от строительства «газоскреба» на Охте. На обсуждении результатов экспертизы выступал зампред КГИОП Борис Кириков: да если бы существовал только один вид с башней – на Смольный монастырь со стороны Шпалерной улицы, уже он не оставлял бы никаких просторов для дискуссий, поскольку он абсолютно исключает возможность строительства!
Да и ссылки в качестве «оправдания» возможности строить «газоскреб» на экспертизу КГИОП не слишком-то корректны: по словам председателя КГИОП Веры Дементьевой, из 25 точек, выбранных для моделирования, башня незаметна только с трех. А один из главных выводов экспертизы в том, что «объект станет новой градообразующей доминантой и активно повлияет на сложившийся силуэт города». Питерцам обещают «новую архитектурно-ландшафтную реальность», которая может быть «темой для профессиональной дискуссии о возможностях вовлечения новых масштабных сооружений в структуру визуального восприятия исторических ансамблей».
Не может не возникнуть вопрос: зачем? Зачем нужна эта «новая реальность» и почему так не устраивает «старая», привычная и любимая многими поколениями горожан?
Почему и губернатор Матвиенко, и глава «Газпрома» Алексей Миллер так упорствуют в стремлении возвести именно в этом месте – напротив Смольного собора – 400-метровый «газоскреб»?
Почему без обсуждения отвергаются предложения о его строительстве либо в другом месте (где башня не изуродует виды Петербурга), либо с меньшей высотой (разрешенная высота в этом районе – 48 метров)?
Почему делается все, чтобы не допустить референдума по «Газпром-сити», очередная попытка проведения которого блокируется питерским парламентом – при том, что губернатор Матвиенко уверяет, что, мол, «судьбу проекта будут решать петербуржцы» и «никто не собирается их принуждать, ломать через колено»?
Почему с легкостью необыкновенной отмахиваются от мнения специалистов-архитекторов, почти единодушно протестующих против башни на Охте, деятелей культуры (таких как Михаил Пиотровский, Даниил Гранин, Олег Басилашвили, Александр Сокуров и другие), общественных организаций и великого множества горожан?
В чем причина столь «иррационального» поведения, ведь в пользу именно этого решения не выдвигается никаких содержательных аргументов? Не считать же таковыми утверждения о необходимости «оживить затухающую энергетику города»?
«Я думаю, что таким путем администрация и «Газпром» хотят показать нам, кто хозяин в этой стране и в этом городе, – говорит Александр Марголис. – Для них построить «Газпром-сити» – дело принципа. И чем больше протестует общественность, тем больше они упорствуют в своей позиции, стремясь поставить на место холопов, не желающих покоряться барской воле. Как это так: мы решили, а они смеют не соглашаться? Очень характерно, что они как заведенные повторяют слова «амбиции», «амбициозный проект» – это, на мой взгляд, говорит о наличии глубочайшего комплекса неполноценности. Доминировать над городом любой ценой, причем в знаковой точке – вот сверхзадача, которую они решают. И «Газпром-сити» должен стать символом их владычества…».
Действительно сверхзадача. «Я мечтаю в 2011 году сдать под ключ совсем другой Петербург», – говорит Валентина Матвиенко, у которой в указанном году заканчивается второй губернаторский срок.
Яснее не скажешь: власти нужен «другой Петербург». Нынешний Петербург ее, в отличие от горожан, почему-то не устраивает. Недаром лозунг «Это наш город!» стал в последние месяцы главным лозунгом питерской оппозиции, и недаром он вызывает бешеную ненависть в Смольном.
Увы: Петербургом сейчас правят люди, для которых этот город был и остается чужим – где бы они не родились.
У народа нет воли и интеллекта
Так считают специально обученные эксперты… И депутаты ЗакСа с ними, похоже, согласны
«Новая газета», 21.06.2007
Законодательное Собрание наконец-то включило в повестку дня вопрос о референдуме по высотному строительству. Но рассматривать его опять не стало. Зато комитет по законодательству распространил среди депутатов еще одно заключение, должное подтвердить, что граждане ну никак не смогут понять вопрос, который предлагают инициаторы референдума, а потому выносить его на референдум никак невозможно. Одно такое заключение уже дало юридическое управление ЗАКСа, а теперь депутатам представлено заключение Северо-Западного регионального центра судебной экспертизы.
«Лингвистическое исследование», проведенное экспертом Еленой Кирюхиной, включило в себя «лингвистический, лексический, синтаксический и логический анализы» текста вопроса, предлагаемого для вынесения на референдум. Результат этого анализа получился, как нетрудно было предположить, отрицательным для инициаторов референдума: вопрос, по мнению эксперта Кирюхиной, не позволяет сформулировать на него однозначный ответ, исключающий возможность множественного толкования.
Для обоснования этого, чрезвычайного необходимого администрации и парламентскому большинству ЗАКСа (для которых нетерпима сама мысль о проведении референдума) вывода, был задействован целый арсенал специальной литературы. Были подробно сформулированы «основные требования к грамотному построению вопросов», и объяснено, что вопросительные предложения являются «особой формой выражения мысли», чья «коммуникативная задача состоит не в передаче информации, а в побуждении к получению информации». И так далее.
В результате своего нелегкого труда, эксперт Кирюхина установила, что предложенный инициаторами вопрос является сложным, выработка ответа на который «требует сосредоточенности, повышенных интеллектуальных и эмоциональных усилий, интенсивной волевой регуляции». Во-вторых, он является трудным для понимания. И в-третьих – порождает «неопределенность», ибо на сегодняшний день отсутствуют утвержденные градостроительные регламенты. А инициаторы референдума хотят спросить у горожан, согласны ли они с тем, что в этих регламентах нельзя будет установить предельные высоты зданий, превышающие те, которые установлены сейчас.
Что тут скажешь? Нет таких задач, которые не решили бы наши эксперты, имея ясно сформулированное указание начальства. Примерно таким же образом, помнится, проводили «экспертизу» подписей граждан, поддерживавших список «Яблока» на мартовских выборах, объявляя их «недостоверными». И потом даже личные заявления этих граждан о том, что подписи подлинные, не могли поколебать уверенности экспертов. Что касается заключения г-жи Кирюхиной, то, может быть, выносить на референдум можно только вопросы, предназначенные для совсем тупых граждан, которые в принципе не способны ни на какие «интеллектуальные усилия»? Как тогда, в свое время, Конституцию на референдум выносили – или для ее понимания интеллект не требовался? Если же говорить о еще не принятых регламентах, то для того и хотят провести референдум, чтобы в будущих регламентах нельзя было превысить действующие ныне высотные ограничения…