Страница 4 из 5
– С удовольствием!
Спустя две недели я за завтраком рассказала Харрису о работе доктора Гарфинкл.
– Она возится с системой, но не знаю, будет ли от этого толк. Работает она, по крайней мере, упорно.
Стукнув о стол подносом, Джонсон уселась напротив нас.
– Ну, как дела? Мне все некогда заглянуть к доктору Гарфинкл и поинтересоваться ее работой.
– Она… В общем, это настоящая находка! — признала я. — С первого дня работает по две смены подряд. Хотелось бы мне, чтобы все вы выказывали столько же прилежания!
Джонсон расплылась в довольной улыбке. Харрис негодующе посмотрел на меня.
– По-твоему, мы недостаточно стараемся? Я в ужасе, босс! — Он в притворном страхе заслонил лицо руками.
– Не валяй дурака! — потребовала Джонсон. . Харрис перевел на нее взгляд.
– Ты еще не все знаешь. Форрестер говорит, что старуха обращается с компьютером, как с ребенком. Представляю, что за ребенок получится: дряхлый и в старческом маразме!
– Она не дряхлая, просто она другая, — возразила я.
– Ты хочешь сказать, со странностями?, — Он откусил рулет.
– Нет, именно другая. Может быть, нам как раз и требовалась такая, как она. Она иначе смотрит на вещи. У нее перспективный подход. Это совсем неплохо — больше думать о будущем.
– Сколько времени она развивала этот свой перспективный подход? Лет восемьдесят? — спросил Харрис.
– Благодаря ей я тоже стала размышлять. Я поняла, что ни в кого не верю, никуда не стремлюсь. А ведь мне еще нет двадцати пяти! Доктор Гарфинкл уже на девятом десятке, а у нее все равно есть цель. — Я отхлебнула кофе. — Надеюсь, наша система не совсем безнадежна. Мы не можем задерживать человека до бесконечности. Но при этом надо постараться исключить новые аварии.
– Да услышит вас Господь, девочка. — Я не заметила, как доктор Гарфинкл подошла к нам с подносом. — Можно присоединиться?
– Простите, мне пора на рабочее место, — пробормотал Харрис, вскочив. Джонсон проводила его негодующим взглядом.
– Прошу вас, — ответила я. Джонсон подвинулась, чтобы старушке было удобнее.
– Благодарю. — Доктор Гарфинкл поставила на стол поднос, села, попробовала апельсиновый сок. — Что ж, мисс Форрестер, хочется послушать, как в наши дни студентам преподают компьютерные технологии.
– В общем, — начала я, — у нас был обзор истории программирования, начиная с Беббиджа, а потом мы перешли к новым языкам для искусственного интеллекта.
– К каким именно? — поинтересовалась доктор Гарфинкл. Это было не простое любопытство.
– Уж не хотите ли вы овладеть новыми языками? — осведомилась Джонсон.
– Учиться надо всегда, мисс Джонсон, — сказала доктор Гарфинкл. — Всегда!
Повисла неловкая тишина. Я продолжила:
– Значит, так… Начинала я с «Альфы-плюс» — системы, используемой на современных кораблях для космической навигации. Созданный на ее основе искусственный интеллект очень мощный: даже тех, кто его программирует, он оставляет позади. Потом был «Паскаль-Композит»…
Две недели без неполадок в системе… Две недели ожидания катастрофы. Две недели обеденных перерывов в обществе доктора Гарфинкл.
Пообедав с ней в первый день, я как бы случайно оказалась рядом с ее кабинетом на следующий. Потом это вошло в привычку.
За обедом мы с ней говорили обо всем на свете. Вернее, сначала говорила она, я только слушала. Она рассказывала, как управляется с нашей древней системой, о своих прошлых проектах, о детях, внуках, новой колонии, планах на будущее.
Потом она стала задавать мне вопросы: о семье, учебе, жизни на станции. Я не могла не отвечать и стала разговаривать с ней о том, что не обсуждала уже много лет. О том, как родители хотели забрать меня с собой в колонию и как я отказалась. О годах учебы, о тренировке ума, в которой все равно чувствовался какой-то изъян. О жизни на станции, где всегда было скучновато. Все изменилось только две недели назад.
Правда, она все равно говорила куда больше меня. Однажды за ланчем, слушая, как она расписывает предстоящее путешествие, я не выдержала:
– Я буду скучать без вас!
– Неужели? — Она посмотрела на меня поверх своих древних очков.
– По словам Джонсон и Смитти, работа системы улучшается. Теперь желтые предупредительные лампочки загораются реже, чем в предыдущие месяцы, даже годы! Вы так хорошо поработали!
– Я научила систему смотреть в будущее, — сказала она, поправляя под платком седую прядь. — Думать о возможных неполадках и быть к ним готовой. Обновляя себя, она будет информировать вас об этом и сообщать об изменениях. Теперь прежняя ситуация, когда сочетание множества последовательных поправок разрушало систему, не повторится. — Она улыбнулась. — Понаблюдаю еще несколько дней, и работе конец.
– Не может быть! — воскликнула я. — Я думала, это займет гораздо больше времени, может быть, месяцы… — Я покачала головой. — Как же мне будет вас не хватать, доктор Гарфинкл! И не только потому, что вы достигли таких поразительных результатов, но и потому, что я наслаждалась беседами с вами. Обычно мне не очень-то везет на интересные встречи.
– А как же колонисты, которые проходят через вашу станцию? — удивилась доктор Гарфинкл. — Ведь их тут еженедельно бывает по несколько тысяч! Почему бы вам не найти подходящего собеседника?
– Это вряд ли, — пробормотала я, представляя безликую толпу. Мне никогда не хотелось с ними общаться. — Я только и делаю, что смотрю, как люди улетают, — сказала я тоскливо. Увидев мигание лампочки на пейджере, я включила голосовую связь. — Форрестер слушает.
– Босс! Джонсон на связи. На пультах началась какая-то свистопляска. Скорее сюда! Я вскочила.
– Простите, мне надо вернуться в Центр управления.
– Я с вами, — заявила доктор Гарфинкл, вставая. Мы поспешили по лабиринту коридоров в шумный Центр и остановились перед Креслом, где несла вахту Джонсон, таращившая глаза на мониторы. Я невольно покосилась на аварийную кнопку — ярко-красный пластмассовый кружок.
– Взгляни-ка, босс, — сказала мне Джонсон. — Система выкрутасничает с самого утра: поднимает давление в баке с углекислым газом рядом со шлюзом пятнадцатого сектора. Какая-то бессмыслица!
– Может быть, там происходит еще что-нибудь? Джонсон покачала головой.
– Ровно ничего. Разве что доклад транзитных пассажиров из пятнадцатого сектора о боли в ушах и медленном росте давления во всем секторе.
– Какое давление?
– Ненамного больше обычного. Я не обратила внимания: опасным повышением и не пахнет. — Она указала на экран, — Но этот бак — другое дело. Здесь явное нарушение обычных параметров. Опасности еще нет, но все равно очень странно. Похоже, компьютер снова ошибся… — Она оглянулась на доктора Гарфинкл, стоявшую рядом со мной, и осеклась.
– Держу пари, что дело не в этом. — Я немного поразмыслила — и по спине пробежал холодок. — Этот бак и шлюз расположены в непосредственной близости от цистерн с растворителем. Кто-нибудь занимался цистернами в последние дни?
– Харрис проверял, хорошо ли они изолированы, но не обнаружил никаких отклонений…
– Немедленно зови Харриса! Что находится позади цистерн?
– Учебные классы транзитников. По пятнадцать колонистов-дошкольников с воспитателями в каждом отсеке. Чуть погодя Харрис крикнул через комнату:
– Цистерны с растворителем в полном порядке. Это наверняка сбой компьютера.
– Ничего подобного, Харрис! Немедленно выслать туда человека в защитном скафандре! — На пульте опять замигал желтый сигнал. — Опасность сбоя в системе, сектор пятнадцать. Приготовиться к экстренной эвакуации из прилегающих помещений. Причина — угроза разгерметизации.
– Спокойнее, девочка, — прошептала доктор Гарфинкл. — Паника ничего не даст.
– Конечно, конечно… — Мои пальцы бегали по пульту. — Какое давление в баке с углекислым газом, Джонсон?
– Растет, но еще не достигло опасного предела.
– Хорошо. Давай выведем оттуда детей.