Падшие

…Главное, чтобы эти призраки не приснились ей ночью. А то страшно.

Вечером, собираясь на игру, уже опаздывая и одеваясь на ходу, с ключами в одной руке и рюкзачком в другой она почувствовала, когда наклонилась завязать шнурки на кроссовках, что зрачки вдруг налились болью, а когда выпрямилась, свет от лампы полоснул по глазам, и резь стала почти нестерпимой. Марина в сердцах пнула тумбочку, нашла в ее недрах уже спрятанные на зиму очень темные солнцезащитные очки, натянула вместо обычных, лишь слегка затененных, сунула в карман глазные капли и выскочила на улицу в хмурый весенний вечер.

Девушка торопилась к подземке, там, на станции метро «Третьяковская» ее ждали члены команды на сегодняшнюю подземную игру-квест. Вагон мчался мимо темных стен шахты, Марина покачивалась в такт движению и прикидывала шансы: не помешает ли ее неожиданная болезнь глаз сегодняшней игре? Это все из-за подработки…

Подработка… Пару недель назад подруга из группы, тоже будущий медик, нашла объявление «Вконтакте». Приглашались добровольцы для клинических исследований. Обещали неплохие деньги. Для студентов – вообще огромные. Записываться пошла вся группа. Марину взяли. Она с детства, как учила бабушка, никому не говорила о своей особенности –поджигать взглядом предметы. Да с того деревенского лета ничего и не поджигала – держала слово, данное Марте. Только один раз всего и не сдержалась. Но это было… возмездие. Немного пострадала девичья гордость, вот и… Да и давно это было, еще на первом курсе.

В лаборатории ей капали что-то в глаза: испытывали лекарство для сетчатки. Сильно удивлялись разноглазовости. Вспоминали какой-то синдром Ваарденбурга. А еще облучали. Говорили, что для каждого исследуемого составляют карту предполагаемой мутации генов под воздействием излучений разного спектра… Может, из-за этого глаза так болят? Надо бы завтра разобраться со всем этим…

…Вагон со скрежетом начал притормаживать. Третьяковская. Пора выходить. Марина выскочила на пустой в этот час перрон и сразу увидела знакомые лица. Здесь встречались члены команды, которая сегодня будет биться за победу в игре. Пятеро: Капитан, Боец, Медик, Следопыт и Разведчик. Медиком была Марина, ей, как будущему врачу, предстояло оказать «скорую помощь», если под землей дело дойдет до взаимных повреждений. Да-да, в игре допускались «грязные» правила. Капитан, Следопыт и Разведчик (основной костяк отряда) должны были первыми захватить трофей – коробку с деньгами. Главный же участник в отряде – Боец. От его действий зависела победа. От его тактики во время игры. В прошлой игре, вызвавшей ураган обсуждений на форуме сайта, Боец, непонятно каким образом появлявшийся в темноте по ходу движения отряда противника, выбивал по очереди каждого врага и также непонятно исчезал. Победу им – после долгих споров – засчитали. Сегодня в команду Капитан выбрал бойцом Толстого: худющего, как жердь из старого серого забора и такого же невнятного: светло-русого, бледного, с невыразительным лицом. Толстого боялись. Он был, что называется «без башни», дрался отчаянно, до конца, неважно, до победы или поражения. Марина однажды после такой драки, залепляя пластырем ранки поменьше и бинтуя те, что побольше, пошутила, что так он до старости не дотянет. На что Толстый равнодушно ответил:

– У меня диабет. Мне уже колют инсулин. Ты же медик. Значит, должна понимать, что у меня не будет старости.

Тактика Толстого на ночную игру оказалась необычной: он и Марина должны прикрывать тыл основного костяка отряда, чтобы не случилось такого, как в прошлой игре. То есть, им просто нужно было идти позади всех. Капитан, услышав план Бойца, сначала нахмурился, а затем пожал плечами, мол, ты главный, тебе решать. Затем посмотрел на часы: метро закрывалось через пять минут, и шепнул: «Пора».

Игры в подземке проходили обычно один-два раза в месяц. Сайт, где набирались команды, обсуждались новости и происшествия, рекламировались новинки для прохождения маршрутов под землей, и, собственно, сами маршруты, правда, не новые, а уже давно известные, назывался «Ночныеигры». Марина, с семнадцати лет увлекавшаяся диггерством в метро, была на сайте постоянным пользователем. Под ником «Мара–Медик».

Сейчас Марина, пробиравшаяся вслед за друзьями к месту начала маршрута, и опять ощущая резь в зрачках, почему-то вспомнила тот самый единственный случай нарушения ею бабушкиных правил. Ей было семнадцать. Первый курс и первая любовь. Парень играл на гитаре, тусовался среди диггеров, приезжал в универ на «кавасаки». Роман закончился во время первой сессии. Парень забрал документы, сказав Марине, что «медицина – это не мое». И перестал ей звонить. На самом деле, как потом узнала Марина, он просто завалил экзамены. Тогда она и сделала это. Выследила парня, когда он приехал за какой-то справкой в деканат, оставив свой любимый «кавасаки» на стоянке перед корпусом, оглянулась, проверяя, не смотрит ли кто, и прожгла мотоциклетные колеса. Каждое. По кругу.

А с диггерами Марина продолжала дружить, увлеклась играми в подземелье московского метро, стала «своей» – медиком Марой.

Когда приходило время игры, Капитаны набирали себе команды из желающих, объявляли на форуме дату, и форум начинал «бурлить»: обсуждались шансы на победу, члены отрядов, лились потоки добрых и не очень шуток, делались ставки.

Маршрута игры не знал никто, кроме двух капитанов. Они встречались, определяли начальную и конечную точки подземной гонки. А добираться каждая команда могла любыми путями. Подземными. Призом были деньги. По тысяче вносили члены отрядов, плюс в общий котел кидали блоггеры, те, кто жаждал получить «эксклюзив» – рассказы участников из первых рук. Плюс туда же шел процент от ставок. Сумма в итоге набиралась неплохая.

Сегодня ожидалась особая игра, посвященная открытию летнего сезона. Состязались два отряда: «Звездная пыль» и «Золотой углерод». На форуме те, кто болел за «пылинок», звали противников «глюкнутыми уродами». Марина была «пылинкой». Сейчас у нее и у спускающегося вслед за ней в ночное нутро метрополитена Толстого на груди красовались эмблемы, приколотые булавкой: на черном (ночном) небе россыпь светящихся в темноте звездочек. У «углеродов» эмблема была ярче: голубой продолговатый алмаз, также светящийся в темноте, на золотом фоне. Выбить противника означало сорвать эмблему. Звучало очень мирно, но, на самом деле, наиболее яростные подземные драмы разворачивались именно в боях за эмблемы.

 Едва соскочив с хлипкой лесенки в неприметную, пахнущую сыростью, штольню, Капитан, Следопыт и Разведчик мгновенно растворились в черном подземелье. Марина, оказавшись внизу, взбудораженная от предчувствия приключений, обнаружила, что боль в глазах прошла и что она, как обычно, отлично видит в потемках. Без фонаря. Еще одна особенность, которую Марина скрывала даже от друзей, также как и разноглазовость, и лучи. В школе, чтобы утешить себя, особенно после просмотра любого фильма о страшных мутантах, она внушала себе, что ее предки были инопланетянами, а не обезьянами, как у всех остальных. Внушала и верила. Иногда.

Толстый спустился вслед за ней совершенно бесшумно, дотронулся до ее плеча и показал направление, прошептав: «За мной, след в след, и не отставай, ждать не буду». Марина верила – Толстый ждать не будет, у него задача: защитить группу. И согласно кивнула.

Так они шли уже довольно долго, вернее, не шли, а крались, следуя за узким лучом фонарика. У одного из поворотов, глядя на карту, Марина и Толстый отчаянно шепотом заспорили, какой именно выбрать, и вдруг услышали мерзкое хихиканье за спиной. Толстый резко повернулся, засек движение, и вот уже оба, Толстый и нагнавший их «углерод», сцепившись, катались по грязному полу. Марина нащупала свою санитарную сумку. Она предполагала, чем закончится бой и единственное, чего отчаянно хотела, это чтобы «углерод» оказался без друзей. Один на один с Толстым… Шансов у противника не было. Марина вгляделась в сумрак: все-таки один или нет? И почувствовала ужас, ледяным ручейком заструившийся по спине. К ним приближался рваными движениями размытый, светящийся в черном туннеле зеленоватым светом, силуэт. За ним еще один…. Еще… И еще…